Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов

Сковорода Григорий Савович

Антон. А что это за картина? Слышь, Лука!

Лука. Дочь царская со служанками, вот видишь, нашла в коробочке плавающего младенца.

Антон. Да, да, да, человека Божия Моисея. А сих двоих картин не знаю.

Лука. Не знаю, какие-то два города на превысоких горах.

Памва. Вот город Хеврон.

Антон. Что за Хеврон?

Памва. Которым благословил Иисус Навин Халева, отдав ему в наследие. Он иначе называется <Ардок, а сей другой есть> Давир. Издавна назван: город учения, или город письменный.

Лука. А что ж это за два мужи вооруженные, а меж ними женщина?

Памва. Сей то есть Божий муж Халев. Он отдает прекрасную Асхань, дочь свою, в жены братаничу своему за то, что он взял город Давир. Сия вся история видна из 14 и 15-й глав в «Иисусе Навине».

Антон. О, прекрасные картины!

Памва. Ты видишь одну наружность их. Но если б ты увидел внутренние в них сокровенные мысли и был в числе Божиих людей святых, образов событие зрящих, разумеющих самую в картинах силу, намерение,

конец и предел, конечно бы ты не удержался, чтоб не сказать с Давидом пред сенным ковчегом, и с тобою сделалось бы то ж самое, что с тою королевою, о которой в «Третьей Книге Царств» вот что: «И видит царица Савская весь смысл Соломона: и дом, который он создал, и снеди Соломоновы, и жилища отроков его, и предстояние служащих ему, и облачение его, и виночерпцев его, и всесожжения его, которые приносил в храме Господнем, и вне себя была. И говорит Соломону: „Истинны слова, которые я слышала в земле моей о словах твоих и о смысле твоем, и не верила говорящим мне: – Пока пришла сюда и видели очи мои. И это даже не половина того, что мне поведали. Приложил ты премудрость больше всякого слуха…“».

Лука. Вот нам эта знакома! Это наша!

Антон. Какая?

Лука. Рождество Христово.

Памва. Почему она ваша?

Лука. Как же? Ведь мы христиане.

Памва. Если эта картина ваша, то и первая ваша, а иначе ни одна не ваша.

Лука. Нет! Там Моисей, а тут Христос. Тот жидовский, а сей христианский вождь.

Памва. А Моисей не христианский?

Лука. Никак!

Памва. Для чего ж христиане в собрании читают сие: «Открывши, видит отроча, плачущее в корзинке, и пощадила его дочь фараона, и говорит: „От детей еврейских сие…“».

Лука. Для того читают, что Моисей прообразовал Христа, сына Божия [84] …

Памва. Да разумеешь ли полно сам-то, что говоришь? Что это значит прообразовал?..

Лука. Что это значит прообразовал?

84

Мойсей прообразовал Христа – прообразование (или префигурация, типология) – традиционный христианский подход к истолкованию св. Писания, согласно которому весь Ветхий Завет является одним великим прообразом (предзнаменованием, предвосхищением) грядущего Нового Завета. События, лица и т. п. в Ветхом Завете суть предзнаменования, предызображения событий и лиц Нового Завета, благовествующего о спасении во Христе.

Памва. Да.

Лука. А что ж оно значит?

Памва. Я не знаю.

Лука. Безделица! Как не знать этого? Он был образ и одна тень сына Божия.

Памва. Как же тень? Ведь сам Бог свидетельствует, что он человек Божий. А Божий и истинный – все то одно. Бог и истина – одно. Человек Божий и сын Божий – одно то. Посему-то и Павел так Божиего человека называет созданным по Богу: в правде и преподобии истины. И сего одного хвалит.

Лука. Однако ж Моисей был тленный, как мы, человек, а Божиим назван по благодати.

Памва. Вот тебе вылазка! Пожалуй, брось твое «однако ж»! Не представляй мне подлых школьных богословцев кваснин. Слушай, что такое о Моисее говорит Божие слово: «Не стемнеют очи его, ни истлеют уста его».

Лука. Однако ж Моисей иное, а иное Христос.

Памва. Слушай, припутню! Сама евангельская премудрость вот что говорит: «Если бы вы веровали Моисею, веровали бы без сомнения и мне». Видишь, что разуметь Моисея есть разуметь Христа; и Моисей закрылся в Евангелии так, как Евангелие поглощено Моисеевыми книгами, которых оно есть леторасль.

Лука. Да там же вдруг следует и сие: «О мне тот писал», а ты замолчал.

Памва. Конечно, не писал бы, если б не видел его. А что ж есть живот вечный, если не то, чтоб знать Бога? Сие-то есть быть живым, вечным и нетленным человеком и быть преображенным в Бога, а Бог, любовь и соединение – все то одно. Сверх того примечай, что и самые их сии образы меж собою во всем сходны. Тут лежит пеленами повитый израильский младенец. И там от еврейских детей. Сей положен матерью в яслях, а тот своею в коробочке. Сего наблюдает мать его, а того издалека сестра его. Тут пришли пастыри и волхвы, а там царева дочь с языческими служанками. А у древних пастырями цари назывались, например, «Пасущий Израиля, внимай», то есть пастырь и царь израильский. Впрочем, что израильский род не умирает, слушай пророка Иоиля: «Как утро, разольются по горам люди многие и крепкие. Подобных им не было от века, и по них не приложится до лет в род и род…» Если бы до их лет можно что-то другое приложить, имели б они конец. Но они, всему другому концом находясь, сами суть бесконечны. Израиль есть сам остаток умирающим всем земным языкам. А что Иоиль то сказывает о еврейском роде, слушай Моисея: «Блажен ты, Израиль! Кто подобен тебе?»

Лука. Однако ж Моисей иное, а иное Христос.

Памва. Как же иное, если за одно с ним говорит на Фаворе? Ведь ты слыхал родословие Христово?

Лука. Слыхал. «Книга родства Иисуса Христа…» и прочее.

Памва. Как же думаешь? Что это за книга? Ведь эта книга не простая. Она есть книга Божия. В сей книге ни один плотский не записывается. Слушай Давида: «Не соберу соборов их от кровей». А записываются одни те, кто «не от крови, не от похоти плотской, но от Бога родились». А когда Моисея само слово Божие называет божиим человеком да и самому ему велит в «Книге Чисел» ставить прочиих в сие счастливейшее число и запись, как посмеешь из сей книги его самого вычеркнуть? Учись! Не разумеешь? В сию книгу и ученики Христа записаны. «Радуйтесь, – говорит, – ибо имена ваши написаны». Да, о сем одном и радоваться велит.

В сию книгу вся-на-вся родня Христова, не плотская (слышь?), но духовная, записывается. А вот она, родня: «Кто есть мать моя или братья мои? Кто сотворит волю Божию, сей брат мой, и сестра моя, и мать моя есть…» Удивительно тебе показалось, что Моисей и Христос одно. Но не слышишь ли, что такое о всей своей родне Христос говорит нетленному своему отцу? «Да будут едины, яко же и мы. Нет из вас ни иудея, ни эллина, ни раба, ни вольного». «Нет мужеского пола, ни женского, одно вы, – говорит Павел, – во Христе, и Христос в вас. Божий род как конца, так не имеет и разделения».

Лука. Как же может одно быть то, что не одно?

Памва. Спрошу ж и я тебя: как можно, чтоб было двенадцать оправленных по-разному и разно разными языками напечатанных книг евангельских и чтоб одна то была книга? Если кто одну из них знает, тот знает все. Если б ты узнал Моисея, узнал бы и Христа, или если б Христа узнал, узнал бы Моисея, Илию, Авраама, Давида, Исайю и прочиих.

Лука. Я Христа знаю, а Моисея не знаю.

Памва. Так ты знаешь Христа, как некоторый дурачок, о котором выслушай басенку. Богатый отец имел 8 сынов. Они были в худом и в добром разумны, но непокорные и великие отцу досадители. Между семью братьями был один и глух и глуп, но горячий воли отцовской почитатель. Умирая, отец велел их призвать к себе всех и, находясь от природы добрым, благословил их. Потому, оборотя взор к дурачку, [сказал]: «Я знаю, что тебя братья обидят в наследии. Вместо-де того усугубляю тебе мое благословение. Вот тебе сия моя трость свидетельством! Возьми ее и храни при себе. Почувствуешь блаженство твое тогда, когда покажутся тебе слова сии: „Покроет тебя Божие начало“». По смерти разорвали господа все имущество, один только маленький с садом домик оставив палочнику. Здесь он, простую жизнь провождая один, тосковал по отцу. В седьмой год весною, воскресным утром, прохаживаясь по высшим своего райка местам, чуть было не наступил на змею. Расколотил ей тростью голову и так шибко ударил, что некая часть трости, как шелуха, отпала. Почувствовал он в ушах своих неслыханный пред сим звон и дивный голос таков: «Глупый! Чего ты плачешь? Кого ищешь? Я всегда с тобою». Обняла его несказанная радость. Открылся ему слух. И там-то он усмотрел, что его трость есть двойная. Снял он подлую поверхность. Открылась новая, золотая палка, драгоценнейшими каменьями насаженная от самого верха до самого конца. Ее голову составлял один самый большой голубой сапфир. На голове живой образ отца его вечными написан красками, а вокруг оного слова сии: «Покроет тебя Божие начало». Вот так-то ты, слушай! Знаешь Христа, как сей, находясь глух и глуп, знал отцовскую палку. Невероятным тебе кажется сие слово, что, узнав Моисея, узнаешь одним взором и Христа. Ты ж еще чудное услышишь слово. Не только когда доведется тебе узнать Адама, или Авеля, или Ноя, или Иисуса Навина, или Халева, или Иова, или Соломона, или Иеремию, или Павла, но когда хотя самого себя хорошенько узнаешь, изволь знать, что одним взором узнаешь и Христа. Один есть весь вышепомянутый род Авраамов, ни числа, ни начала, ни конца не имеющий, все четыре стороны наполняющий. «Если кто может, – говорит бог Аврааму, – исчесть песок земной, то и семя твое изочтет». Впрочем, не конец то, после чего еще нечто следует. Но после сего рода ничего уже следовать не может. Все погибает огнем Божиим, и сами нечестивых останки, а потому уже и не останки, что не остаются. Не терпит ничто огненного лица Божиего. Все, как хворостные, горят, кроме сего семени, о котором в Исайи: «Яко же небо новое и земля новая, которые я творю, пребывают предо мною, – говорит Господь, – так станет семя ваше и имя ваше». То же и в Иеремии: «Возвеселитесь веселием. Воскликните на главу язычников. Слышно сотворите и похвалите». Скажете: «Спасет Господь людей своих, останок Израилев». Сей-то род есть ищущих Господа, ищущих лицо Бога Иакова, перед которым никакой язык устоять не может: «Как огонь исходит от лица его». Из сего богоспасаемого рода, хоть одного узнав, всех узнаешь. Во всех их один новый человек, и они в нем, а он в отце своем. Но понеже ни одного из них узнать не можем, то по крайней мере узнать самих себя постараемся. Сим образом можем узнать истинного человека, «созданного по Богу в правде и преподобии истины». А се ж то самое есть и живот вечный. Узнав же его, во мгновение ока преобразимся в него, и все наше мертвенное поглощено будет животом его. Слушай, что такое сам он говорит своему любителю, который в его род отродится и с ним заодно быть желает: «Если не познала саму тебя, о добрая жена, изойди ты в пятах паств и паси козлища твои у шалашей пастушеских». Напишите же слова сии вечными красками на сердце вашем и на мыслях ваших. Передайте голос сей Божий в наследие и потомкам вашим, да останки их будут благословенны, и вселятся на земле доброй, и насытятся пшеницы, вина и елея, и воспитаются на воде спокойной, и утучнеют хлебом слова Божия, и так землю свою вторицею наследят, и веселие вечное над головою их. А если кто не узнает себя, сей не может слухом услышать голоса Господа Бога своего, чтоб отворил ему Господь сокровище свое благое – небо. И не получит, не увидит, не уразумеет сладчайших сих Божиих обещаний во Исайи: «Тогда разверзется рано свет твой, и исцеления твои скоро воссияют, и предидет перед тобою правда твоя, и слава Божия обнимет тебя. Тогда воззовешь, и Бог услышит тебя, и еще говорящему тебе скажет: „Се пришел“. И будет Бог твой с тобою всегда и насытишься, как желает душа твоя. И кости твои утучнеют и будут, как сад напоенный и как источник, в котором не оскудеет вода. И кости твои прозябнут, как трава, и разботеют, и наследят роды родов».

«Смиренная и колеблемая, не имела ты утешения. Се я уготовляю тебе анфракс, камень твой, и на основание твое сапфир, и положу на забрала твои иаспис и на врата твои камни кристалла, и ограждение твое, камни избранные. Се пришельцы придут к тебе мною, и вселятся в тебя, и к тебе прибегнут. Се я создал тебя, не как кузнец, раздувающий угли и износящий сосуд на дело. Я же создал тебя не на пагубу, чтобы истлеть». Что ж то за пришельцы? «Возведи вокруг очи твои и глянь: все силы собрались и пришли к тебе. Живу я, – говорит Господь, – как всеми ими, что в красоту облачились и обложили себя ими, как утварью невеста».