Наставница
Шрифт:
— Э, да, конечно, сию секунду всё будет! — и быстро прошмыгнула туда, скрывшись из виду и наверняка где-то там свободно вздохнув.
Уолтеру мужчина не сказал ни слова, будто того здесь не было и быть не должно. Да он и сам был рад уйти, так что сейчас он наконец поймал нужный момент и вмешался:
— Ахм, господа и дамы, прошу меня простить, но дела не ждут. Я вынужден откланяться, хотя мне и жаль покидать вашу несомненно уютную компанию. Надеюсь, ваше пребывание в городе, архимагистр Кросс, окажется плодотворным и местный Уроборос будет вам полезен. Поверьте, все наши ресурсы
Упомянутый архимагистр лишь под конец речи перевел на него взгляд, а затем вдруг обратился ко мне и усмехнулся:
— Так долго говорил, что я уже почти забыл, зачем я здесь, — и затем снова без перехода объявил. — Что ж, отлично, Уолтер, нам с Каллисто как раз нужно кое-что обсудить.
Этот человек был на удивление энергичен, словно все остальные для него были слишком медленными, и поэтому он все время вмешивался, первым начинал разговор, не давая другим такого шанса, и говорил много, часто жестикулируя.
— Архимагистр Кросс, — обратилась я к нему, бросив взгляд на то, как Уолтер покидает мой дом, — предлагаю обсудить дела в моем кабинете. У меня в доме гости.
— Прекрасно! — ответил он и энергично зашагал первым в сторону лестницы, будто это не он был в моем доме, а я в его.
Я прошла следом, недоумевая и немного злясь. Откуда он вообще знает, где у меня кухня, а где рабочий кабинет? И почему он ведёт себя так, словно он у себя дома?
Когда мы подошли к массивной деревянной двери моего кабинета на втором этаже, он открыл ее и указал рукой внутрь, приглашая меня войти в мой собственный кабинет, словно в свой. Да он словно нарочно меня злит! Что ж, ладно, поиграем в его игру. Главное, быть очень осторожной. Кто знает, что творится в его голове. Интересно, сколько ему лет? Пятьдесят? Сто? Как бы то ни было, садиться в свое кресло в его присутствии я не стала — этикет и разница статусов не позволяет — так что я осталась у двери и тоже убрала руки за спину:
— Я вас слушаю, архимагистр Кросс.
Он не удостоил меня ответом, прошел до моего рабочего стола, на котором прямо сейчас стояла лишь чернильница и перьевая ручка, и схватил эту самую ручку. Покрутив ее в пальцах, он плюхнулся в мое кресло, словно он здесь хозяин. Наглец.
Что ж, подчеркнуть разницу статусов — это важно, понимаю, но что-то было не так, словно он делал это для чего-то другого. Или даже вообще просто так. Он наконец перестал играть с ручкой, закинул ногу на ногу, а ручку сдавил указательными пальцами в оба конца, оставив локти на столе, и пристально посмотрел на меня. Теперь его голос зазвучал зловеще, хотя улыбка с лица никуда не делась:
— Скажите, Каллисто, в каких отношениях вы с вашим гостем, магистром Сервусом ван Грейном?
Откуда он знает его имя? У меня даже чуть дернулась бровь в удивлении, и он это заметил и быстро добавил:
— Это моя работа, Каллисто. Ну так что, может быть, вы желаете ему смерти? — но после этих слов он не дал мне времени ответить и сразу продолжил. — Потому что все, что здесь сейчас будет сказано, крайне опасно для слышащего.
— В таком случае нам лучше поговорить в другом месте, — в конце концов, не считая Сервуса и его ученика, у меня тут Адельгейда, которая наверняка
Возможно, мне стоило бы быть с ней строже, доносить правила поведения в магическом сообществе лучше, потому что они придуманы не просто так, их нарушение опасно для жизни, вот как сейчас. Но раньше таких сложных ситуаций не было, таких важных людей, старше меня по статусу, ко мне не приезжало, так что она вполне могла расслабиться. Оставалось только надеяться на ее благоразумие.
На это архимагистр хмыкнул, забросил ручку на место и указал в мою сторону рукой, спрашивая:
— Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай что?
Риторический вопрос. И как же меня бесит эта его самодовольная ухмылочка. Я ничего не ответила, лишь осталась стоять и смотреть на него, потому что если что-нибудь скажу, точно не сдержу сарказм, а нарываться не хочется. И как такой харизматичный и красивый мужчина может так сильно раздражать? Он не стал ждать ответа, качнул кончиками пальцев, продолжая заносчиво ухмыляться, и комнату накрыл полог тишины. Теперь мы внутри могли слышать всё, а вот снаружи нас слышно не было. О, так он, значит, маг Воздуха.
— Присаживайтесь, — он указал ладонью на мое кресло для гостей, и пока я проходила и садилась, уже начал говорить. — Вы знали? Около пятнадцати лет назад Уроборос обнаружил особую субстанцию, названную позднее жидкой тьмой, и начал исследование ее свойств. К делу были привлечены не только маги, мы нашли несколько ученых среди обычных людей. В их числе выделилась Эрика Бэккер. Слышали о ней?
Я опустилась в кресло перед столом и расслабленно положила руки на подлокотники. Когда мы говорим о делах, я чувствую себя намного комфортнее, да и он стал серьезнее. Все-таки его предыдущее поведение, похоже, маска. Ничего удивительного, все мы, чародеи, носим свои маски.
— Нет, ничего подобного не слышала, — я отрицательно качнула головой.
— Никто не слышал, это закрытая от масс информация, — усмехнулся этот поганец, и зачем только спрашивал? — Госпожа Бэккер сумела обнаружить множество самых разных вариантов применения жидкой тьмы и даже нашла способ не тратить ее во время исследований, забирать из подопытных образцов обратно. Это было очень важно, запасы тьмы у Уробороса не безграничны, и откуда взять еще — было неясно. Госпожа Бэккер во всем была хороша и к работе относилась очень увлеченно, но к сожалению, был у нее огромный минус. Она очень хотела иметь детей. Впрочем, именно благодаря этому она обнаружила у жидкой тьмы свойство подчинения созданных особей. Они считали создателя своим родителем.
Интересно. Информация, которую одни чародеи скрывают от других, это всегда очень интересно. Только обращаться с ней нужно аккуратно.
— А в чем конкретно заключались исследования и опыты? — уточнила я, как-то он сумбурно рассказывает и многое не договаривает.
— Не торопитесь. До этого я еще дойду, — Рихард провел рукой сверху вниз, будто говорил «тише». — Уроборос хотел, чтобы она создала для нас боевую силу. Существ, подчиненных нашей воле. И она смогла, но лишь теоретически. На практике это нужно было еще проверить. Тут-то и крылась самая интересная проблема.