Наставники
Шрифт:
Сашка еще пятого дня созвонился с Мастером, попросил содействия по вывозу наличности и секретных документов. Дав четкие координаты гостиницы и примыкающего сада, юноша в час ночи ждал Наставника в окружении баулов в саду. Предтеча явился вовремя, как черт из коробочки, выйдя из неяркой вспышки.
Передав ему дипломат с бумагами, Сашка кивнул на челночные баулы:
— Переправить нужно заработанное непосильным трудом.
— Сколько здесь?
— Тридцать два мильена гринов, пять деду подогнал.
— Когда дома объявишься? — спросил Мастер, компонуя баулы в одну кучу.
Сашка пожал плечами.
— Надеюсь, командование даст отдохнуть на Новый год.
— Тебе привет от наших и невесты, заждалась она тебя.
Юноша засмущался:
— Как она там?
— Нормально, ждет.
— Вы когда улетаете?
— Сегодня в 15:30.
— Ну, бывай.
Иван Степанович пожал Сашке руку и, отойдя к куче багажа, исчез вместе с ней. Только примятая трава выдавала недавнее присутствие посторонних в саду.
Летя в самолете, Командир, полный впечатлений, все теребил Сашку:
— Скажи, ну почему они живут как люди в таком великолепии? Почему мы, мля, как свиньи?
Пожарский успокаивал напарника:
— Ай, не бери в голову, у нас менталитет другой и потом, заметь, они скучно живут. А у нас благодать, каждый день как последний в борьбе за выживание. Романтика.
— Ну тя на хрен, Засада, я серьезно, а ты шутки шутишь.
Командира добила не красота дворца принца Palats Princier, не кафедральный собор Cathedrale Monaco из белого камня и даже не уникальный Океанографический музей, основанный в 1910 году князем Альбертом I, а музей Наполеона, расположенный в южном крыле Дворца принца. Монегаски свято хранят память о великом императоре.
Почти во всем мире народы бережно относятся к историческому наследию, но только не в России. У нас легко забывают, а нередко и выкорчевывают из памяти тех или иных людей и события. Да, на Западе тоже иногда занимаются фальсификацией истории, но не в таких масштабах.
Хорошо сказал один мудрый человек: «Народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего».
Командир, мысленно плюнув, откинулся на подголовник кресла и заснул, убаюканный однообразным гудением двигателей. Сашка тоже задремал, предвкушая скорое свидание с Леной.
Москва их встретила метелью, благо, в аэропорту встретил Иван Степанович на лимузине, обеспечив «туристов» дубленками и шапками. Добравшись до базы, обнаружили отсутствие команды — ребята находились в командировке и прибыли только через неделю. Ликвидировали наркотрафик в Таджикистане, заодно взяли за жабры коррумпированного начальника заставы.
Наших героев терзали дня три — они извели горы бумаги, занимаясь отписками и отчетами.
Начальник отдела спецопераций Управления «Б» ГРУ — полковник Ухтомский — догадывался, что с операцией в Мюнхене что-то не чисто и его подчиненные немного темнят. Но удачный исход операции налицо — украденные документы и фотокопии перед ним. Тем более, по донесениям источников, последствия действий его орлов оказались для Мюнхенской резидентуры ЦРУ весьма печальные. Шеф застрелился, зама уволили, рядовых агентов загнали к черту на кулички.
«Ладно, победителей не судят, пусть ребята посекретничают, со временем он все равно узнает подробности сего странного дела. А к Пожарскому-Засаде стоит приглядеться повнимательней. Тот еще сюрпризец, ой не прост. Правда, особо не докапываться до него, посоветовали на самом верху», — думал полковник.
Командир с Сашкой со дня прибытия возобновили тренировки — пробежки с выкладкой, полоса препятствий, рукопашка и стрельба из различного вида оружия.
За неделю до Нового года собралась вся команда. После Сашкиного звонка, к воротам базы прикатило три джипа от Наставника, привезли мильены.
Устроив себе выходной и разместившись за большим столом, уставленными разными закусками и бутылками, парни с недоумением посматривали на груду баулов, сваленных в углу комнаты.
— Никак подарки к празднику? — вякнул Семерка.
Дзинь, дзинь.
Сашка слегка постучал по фужеру:
— Минутку внимания. Мужики, во время последней командировки нам с Командиром удалось немного подзаработать.
Слегка опешивший напарник удивленно уставился на Пожарского, в ответ тот лишь подмигнул.
— А теперь главный приз, — голосом Якубовича заголосил Сашка и расстегнул первый баул.
Вручив каждому по пять миллионов долларов, заметил:
— А мне семь мильенов, потому как я почти семейный человек, да и задумки кое-какие есть.
— Ебтить мать, ну ты даешь, Засада, — выразил общее мнение Якут.
— Ну и что мне с такими деньжищами делать? — спросил расстроенный Снайпер.
— Жили себе спокойно, не тужили и на тебе, — поддержал его Вано.
— Да что с вами, ребята? Хотел как лучше, а вы недовольны, — расстроился Сашка.
Командир пхнул его в плечо:
— Не обращай внимания, дай им прийти в себя.
Затем скомандовал:
— Быстренько налили. Предлагаю выпить за настоящую мужскую дружбу, за тебя, Засада.
Выпили. Налили по второй. Командир вновь взял слово:
— Сейчас хочу нарушить внутреннюю инструкцию общения. Меня зовут Георгий.
Затем стали представляться остальные по очереди. Якут — Слава, Семерка — Вадим, Снайпер — Иван и Вано — Сашкин тезка. Пожали друг другу руки, выпили. Раскрепостились. Что интересно, ни один из бойцов не заикнулся о разрыве контракта с ГРУ, хотя основания были — вон они лежат, в банковских упаковках.
Погуляли знатно, под финиш даже о деньгах забыли, так они и ютились сиротливо в углу.
Команде, неслыханное дело, дали одновременно отпуск на двадцать дней, не считая дороги.
Двадцать восьмого декабря комнаты опустели, бойцы разлетелись по всей России. Сашка, садясь в «Тушку» ассоциативно вспомнил их прилет с задания. На Родине комитетчики с таможенниками перещупали и обнюхали весь багаж, видимо, искали оружие и документы. Щас, совсем гэбня за убогих держит. Пистолеты давно лежат в тайнике, в Мюнхене, дожидаются связного, а документы — три раза ха-ха, болт вам в корму и барабан на грудь.