Наставники
Шрифт:
До малой доли истины допер лишь Вовка Качанов, появившийся у Сашки с литром коньяка. Он тактично ни о чем не спрашивал, лишь подняв рюмку, сказал:
— Спасибо тебе, Пожар.
Больше разговоров о прошедших громких событиях не вели, а спокойно пили благородный напиток, вспоминая удачную рыбалку.
Интересно, что у иртышской милицейской эпопеи получилось очень серьезное продолжение. По приказу президента по всем УВД в крупных городах прокатился вал проверок. Дотошные комиссии тщательно чистили авгиевы конюшни. В итоге из органов за профнепригодность вытурили сорок пять тысяч рядового, сержантского и офицерского состава. Пятнадцать тысяч сели на скамью подсудимых. В завершении по указу президента милицию сократили втрое — до пятисот тысяч человек. Народ воспринял это дело с большим одобрением — лучше меньше, но качественней.
К двадцать третьему июня, на тетушкин день рождения, подтянулись Наставники. На семейном торжестве, кроме родственников, присутствовали две пары — подруги Нины Юрьевны с мужьями. Тетушка в свои пятьдесят два года выглядела молодой дамой, а все благодаря амброзии Предтеч. Все женщины в их большом семействе принимали этот волшебный напиток — результат налицо.
Но главным гостем на празднике был, конечно, князь Михаил Георгиевич Пожарский, прилетевший из Ниццы. После многолетних приглашений, наконец, решил навестить Родину предков, на которой, к стыду своему, ни разу досель не бывал. Он прибыл два дня назад, и за него сразу взялся Петр Степанович, начав проводить с ним омолаживающий курс.
— Вам, профессор, придется задержаться у нас минимум на месяц.
И не возражайте, пожалуйста, князь. Здесь искренне рады вас видеть, к тому же после полного курса лечения вы будете выглядеть как огурчик.
— Ваши бы слова да Богу в уши, уважаемый Петр Степанович.
— Михаил Георгиевич, дорогой, фирма гарантирует. Посмотрите на свою племянницу, разве дашь ей больше тридцати?! Да меньше, ей Богу.
— Действительно, Ниночка великолепно выглядит.
— Вот и я о том же, и вы, князь, станете мужчиной хоть куда. Глядишь, и даму сердца найдете.
— Эк, голубчик, куда хватили, у вас слишком богатое воображение.
Предтеча лишь едва заметно усмехнулся.
А в это время Мастер вел беседу с Сашкой в саду. Они сидели за небольшим столиком под большой яблоней, Пожарский читал утреннюю прессу, а Иван Степанович пил чай из кружки с веселенькими цветочками. Несмотря на летнюю благодать и окружающую идиллию, фруктовые деревья, источавшие тонкий аромат, большие клумбы красивых цветов и зеленую травку, разговор происходил трудный и для Сашки неприятный. Он специально отгородился от собеседника газетой.
— Нет, нет и нет, — выпалил Сашка в очередной раз.
Мастер тяжело вздохнул.
— Да пойми ты, лучше кандидатуры мы не видим. Быть монархом в России непростое дело, тем более народ у нас особый. Им управлять мало кому по плечу.
— Вот ты сможешь. Ты по натуре боец, твои моральные принципы и порядочность дают все основания думать, что с этой миссией ты справишься успешно.
Мастер самодовольно откинулся в полукресле:
— Ну и наше правильное воспитание внесло свою лепту.
— Ой, ну конечно, без вас никуда, — съязвил из-за газеты Сашка. — Отстаньте вы от меня, я хочу жить обыкновенной жизнью, у нас с женой ребенок зимой родится. Что на мне свет клином сошелся?
Он бросил газету на стол:
— В конце концов, пусть станет царем кто-нибудь из вас.
— Ты думаешь, мы не просчитывали такой вариант? Мы оба не подходим по известной причине.
Сашка непонимающе смотрел на Предтечу, потом до него дошло.
— Из-за невозможности иметь наследника?
Мастер молча кивнул.
— Хорошо, но за границей же есть родственники Романовых?!
— Саша, это бесполезно. Единственный праправнук великого князя по-русски говорит-то еле-еле, а о России имеет такое же представление, что любой иностранец, то есть никакого. Не сможет править страной человек, который о ней понятия не имеет. Это получилось только у Екатерины Великой, но она уникум.
Засада не выдержал — принялся нарезать круги вокруг столика. Сев, выдал новый аргумент:
— Тогда назначьте моего деда — князя Михаила Георгиевича Пожарского.
Мастер в который раз отрицательно помотал головой.
— Саша, включи мозги, твой милый дедушка тот же иностранец. Он родился и вырос во Франции, о России знает из рассказов покойных родителей, да и возраст критический.
Иван Степанович развел руками и, лицемерно сокрушаясь, сказал:
— К сожалению, остается только твоя кандидатура, Александр Иванович. Ничего не попишешь.
— Из вас плохой актер, Мастер, не верю в ваши соболезнования. Сказал нет, значит, нет. Хочу жить мирной жизнью рядового гражданина.
— А вот теперь я не верю, — встрепенулся Наставник. Мирная жизнь, говоришь, а кто наркош завалил? По чьей вине коррумпированные милицейские чины Иртышска отправились на нары? Надеюсь, о последствиях слышал, по всей стране идет чистка внутренних органов — принцип домино. И не надо рассказывать о тяге к мирной жизни, у тебя, Саша, шило в одном месте.
— Все равно — нет, — Пожарский угрюмо уставился в столешницу.
— Ладно, вдруг согласился Мастер. — Президента изберем на второй срок, к его концу твоему сыну исполнится четыре года.
Сашке поплохело — Предтечи вконец оборзели.
Мастер продолжал назойливо жужжать:
— Регентом при малолетнем монархе придется быть кому-то из нас, ну это не столь важно.
Пожарский рефлекторно дернул руку в направлении оперативной кобуры с верным «Глоком-22», но увы, оружие лежало в сейфе.
— Князь, как вам не стыдно, неужели стали бы стрелять в своего Наставника и пожилого человека?
— Это шантаж, — прохрипел вконец обозлившийся Сашка.
— Да, шантаж, — невозмутимо согласился Иван Степанович. Но во благо общего дела — и он многозначительно задрал вверх указательный палец.