Наставьте меня, профессор
Шрифт:
Прямо когда я снова поймала ритм и увидела путь, он шлепнул меня еще раз. Я задохнулась от силы удара, и тепло, где приземлилась его рука, наверняка превысило температуру воды.
Снова и снова он подводил меня так близко, к тому, что мне было нужнее свежего горного воздуха, который я с силой втягивала в легкие. Но потом он возвращал внимание на мою задницу. К резким, карающим шлепкам, которыми он осыпал мою сочную круглую попку.
Мои слезы были сочетанием ошеломляющего оргазма, боли от его шлепков и вскипающего разочарования. Слова полились из моего
– Пожалуйста, пожалуйста, дядя Джон, ох, блять, пожалуйста, я хочу, о, я так хочу, я, пожалуйста…
Его ладонь поглаживала мою задницу мягкими кругами, и он ответил спокойным, тихим голосом.
– Что, принцесса? Чего ты хочешь. Скажи мне, и я сделаю это. Просто скажи это, сладкая.
В этот момент, сосед он или нет, уважаемый профессор в колледже или нет, лучший друг моего отца или нет, Мне. Было. Все равно.
Я закричала.
– Я хочу кончить! Джон, я, блять, хочу кончить!
И что он сделал? Что этот мужчина, который показал полный контроль над моим телом, сделал, когда я сказала, чего хочу всеми фибрами моего существа?
Он ухмыльнулся.
– Хорошая девочка, – сказал он, – Конечно, ты этого хочешь.
Пальцы внутри меня атаковали место, которое, должно быть, было излюбленной Космовской точкой–G. И потом я снова почувствовала его щетину. Он снова лизал меня там, стимулируя при этом мою точку.
Мне вспомнилась сцена из фильма. Этот фильм был про футбольную команду или регби–команду или кто там разбился на самолете в Андах. Их группа взбиралась на вершину близлежащей горы, надеясь увидеть ее основание, но вместо этого их ждали мили и мили более внушительных вершин.
Оргазмы, которые, я думала, лучшие и удовлетворяющие час назад, были небольшой насыпью. То, что Джон делал с моей задницей недавно, было горой. Что его пальцы и рот делали со мной сейчас, переносило меня на вершину Эвереста.
Я кричала, пока не охрипла, брыкалась и выгибалась на бортике, пока он не торопясь массировал мою точку–G.
И лизал мою задницу.
И формировал экстаз, который грозил разрушить мое тело и сотрясти душу. Я покачнулась, дернулась и чуть не потеряла сознание.
А потом.
Его член медленно прижался к моему священному отверстию. Это была не киска, нет. Не моя набухшая, нуждающаяся в его члене киска.
Джон медленно надавливал своим членом на мою задницу.
Сначала я была не уверена. Его язык ощущался так хорошо, хотя это уже табу. Но размер и ширина Джона были совершенно другим.
– Я не могу… – начала я. Он провел руками по моей обнаженной спине.
– Пожалуйста, – он попросил, – Я хочу поиметь твою попку. Хочу наполнить ее спермой, Жозефина. Больно будет только сначала. Но если ты позволишь мне сделать это, то будешь по–настоящему моей. Кто–нибудь трахал тебя так, Принцесса?
Я покачала головой, когда он медленно продвинулся вперед, заставив меня чуть поморщиться. Было так туго. Не представляла, как он сможет войти.
– Ты ощущаешься так чертовски хорошо, – сказал он, – Я не смогу остановиться, Жозефина. Моя девочка.
Я кивнула. – Да, дядя Джон.
Он наклонился, глубже проникнув в меня. По моему лицу покатились слезы. Было больно, но это была восхитительная боль. Я хотела дать ему это.
Тогда он бы точно стал моим.
– Вместо дяди Джона, – прошептал он, – Почему бы тебе не звать меня Папочкой? Потому что это так грязно, Принцесса. И то, как ты будешь кричать, чтобы твой папочка трахал тебя в задницу, заставит меня так сильно кончить, малышка. Думаю, что тебя тоже. Не так ли?
Блять. Да. Эта фантазия станет моей погибелью. Соски заныли от возбуждения от запрещенных мыслей.
Его медленные толчки неожиданно стали быстрее, я чувствовала, будто меня разрывает пополам. Но я прикусила губу и крепче схватилась за бортик, зная, что доставляю Джону самое сильное удовольствие в жизни.
– О, моя девочка, – произнес он, когда похоронил себя во мне, – Ты самая тугая, кого я когда–либо имел. Я с трудом вхожу. Я собираюсь так сильно кончить в твою попку, Принцесса. Тебе нравится, когда папочка трахает тебя в задницу?
– Да! – выкрикнула я, – Твоя Принцесса хочет сделать тебе приятное, Папочка. Пожалуйста. Трахай мою девственную задницу. Никто не имеет меня, как мой Папочка.
– Блять! – завыл он. Я нашла правильные слова.
Он схватил меня за бедра. Он вдалбливался в меня, как если бы это была киска. Он был безжалостен, и я закричала вместе с ним, чувствуя, как меня заполняет его семя. Я чувствовала, как он пульсирует и опустошается в самую сакральную часть моего тела.
Я могла бы умереть сейчас, но была бы счастлива. Я вся отдалась мужчине моей мечты. Он выкрикнул мое имя, когда кончил, и в этот момент роли перестали существовать.
Я обладала властью, когда дело заходило о Джоне. Потому что он нуждался во мне так же, как и я в нем.
И это пугало.
Следующее, что я поняла, что я в кровати, между мягчайшими простынями и тяжелейшим, толстым одеялом, которое я когда–либо встречала.
Мне понадобилось время, чтобы понять, где я, но темное дерево вокруг меня, чистота, простая мужская обстановка, и понимание нахлынуло на меня. Я была в кровати, в большой спальне Джона.
Дверь была открыта, и я могла видеть, как танцуют тени на стене, и стало понятно, что в гостиной горит камин. Я лежала там, воспроизводя в голове поездку, ужин и джакузи. Я провела руками по телу и поняла, что была совершенно голая. Меня затрясло, когда я задела пальцами соски, и я опустила руку между ног, ощущая там все гиперчувствительным. И нуждающимся. Голодным до большего.
У меня было два оргазма, которые не поддавались описанию, которые бросали вызов английскому языку, если пытаться дать им верное определение. А мой клитор был совершенно при этом нетронутым. Я трогала его теперь, надеясь поиграть, нежно лаская его. Небольшой оргазм пришел быстро, и если я надеялась, что еще один оргазм потушит во мне пожар, то я жестоко ошиблась. Мое тело горело.