Настольная книга поджигателя
Шрифт:
Никому из них не было так страшно, как мне.
Хорошо, что я смог прислониться к ближайшей стене. Меня бросало то в жар, то в холод, ладони дрожали. Я лихорадочно вспоминал, всё ли успел спрятать, все ли фотографии, картинки собрал, от всего ли, пахнущего бензином избавился. Я был уверен, что это связано именно с поджогом, никаких сомнений. Да с чем ещё, в конце концов?
Пока мы вставали почти ровным квадратом, а Гамма, уже полностью одетая и причёсанная, обходила наши ряды, я сначала пытался понять, как они нас вычислили, как догадались. Что мы сделали не так? Кто-то нас заметил? Шёл по запаху?
Кто-то поднимался по лестнице. Я поднял голову и сжал кулаки, чтобы они не заметили дрожи в пальцах.
Их было четверо. Трое в чёрной форме: брюках, куртках и водолазках, с электрошоковыми пистолетами на поясах - форма Первого Отдела. Я постарался не думать о том, что я почувствую, если в меня попадут из такого. Четвёртый шёл за ними. Он был высоким, выше остальных агентов минимум на голову, и мог подозрительно смотреть на всех с высоты своего роста. Хотя, я, наверное, погорячился по поводу подозрительности: его худое лицо выражало полнейшее безразличие. Я подумал, что это глава отряда, но потом заметил тёмно-синюю повязку на рукаве его куртки. Знак Второго отдела. Они всё-таки прислали кого-то из своих.
Гамма стоящая в углу у окна, недовольно посмотрела на нас. Свет делал её только ещё мрачнее. Близнецы почти бесшумно поднялись по лестнице, встали за её спиной. Я бросил взгляд на Пси, но тот даже головы не повернул.
Агент второго начал медленно обходить нас по кругу. Я постарался расслабиться. Он не останавливался, просто шёл медленно, заглядывая каждому в лицо. Остальные трое держались за его спиной, прямо как близнецы за Гаммой. Я старался не нервничать, и, когда он прошёл мимо меня - ничего не произошло. Совсем. Я даже успел рассмотреть его получше: увидеть презрительно (презрительно ли?) поджатые тонкие губы, жидкую бородку и набрякшие под глазами мешки.
Он остановился около Гаммы, спросил её, сколько человек живёт на этаже, сколько мужских и женских комнат. Я узнал этого голос. Его я слышал, когда нас закрыли в гараже. Его, нудный, негромкий и какой-то давящий. Мне он сразу не понравился.
Агент наконец-то пошёл наверх. Я постарался сделать свой облегчённый вздох как можно более тихим, но ничего ещё не закончилось, Гамма, проводив четвёрку взглядом, крикнула нам:
– - Все в столовую. В комнаты никто не заходит. Из здания не выходит. Занятия отменены!
Остальные загалдели, потянувшись к лестнице. Я шёл вместе с толпой, выбиваться было нельзя. Выбиваться нельзя было никогда, только влившись в систему, став максимально тихим и незаметным, можно было спрятаться от обоих Отделов.
Уже спускаясь по лестнице, я оглянулся - в этом не было ничего особенного, многие с любопытством смотрели на агентов. Пси стоял на верхней ступеньке. В этот раз он поймал мой взгляд. И подмигнул.
Не знаю, должно ли это было насторожить меня или успокоить. Но я хотя бы не был один.
Осознавать это было приятно.
Поджогом часто называют умышленное нанесение ущерба имуществу или людям с помощью огня. Не менее часто поджог признаётся преступлением и преследуется по закону.
Как бы грустно это не звучало, Вам придётся это осознать.
Поджигателей преследуют. Поджигателей пытаются поймать. Отобрать у нас спички, бензин и факелы. Посадить нас в клетки, туда, где невозможно увидеть огонь . Лишить того, что радует нас, самого тёплого и приятного в нашей жизни.
Признайте, они не понимают Вас.
Для них огонь это вред и страх. Они бегут от него, или пытаются залить его водой или затоптать. Мы не такие. Мы просто хотим смотреть на пламя и быть счастливыми, но общество считает, что это категорически неправильно.
Мы предлагаем Вам способы избежать подобной несправедливости.
Я запомнил это утро... надолго запомнил. Особенно первые пару часов, когда мы все сидели в столовой, а наверху люди с электрошоковыми пистолетами обыскивали наши комнаты. Эти часы были намного хуже того, что последовало за ними.
Потому что тяжелее всего - ждать.
Ждать, не понимая, что происходит. Ждать, не представляя, что готовит тебе будущее. Сидеть, не отрывая взгляда от дверей и ждать. Пытаться услышать шаги наверху и ждать. Прислушиваться к разговорам и ждать.
Жаль я не мог просто отключиться ненадолго. Кто-то из моих по ночному одетых товарищей дремал, положив головы на стол, болтал, смеялся или ел. Я бы так не смог. Я сидел у окна, отодвигался от лучей солнца, проникающих всё дальше в комнату и ложащихся светлым пятном на пол, и пытался успокоиться. Хотя, скорее наоборот, я ещё больше распалял себя, пытаясь угадать, что со мной будет.
Мысленно, я дошёл до настолько пугающих вещей, что если бы агент Второго Отдела предложил просто убить меня сразу, я бы согласился. Так бы было легче.
Ещё легче, если бы они потом действительно сожгли моё тело. Прах к праху и всё такое.
Может, я бы успокоился, если бы мог с кем-то поговорить, но из-за Гаммы не было никакой возможности подойти к Пси. Стигма была далеко, Тета... даже хорошо, что её тут не было, они бы схватили её моментально, и увезли, и заперли бы неизвестно где, а может, сделали бы что-нибудь похуже. Я жалел, что Дзет не показывался в общежитии. В его компании я бы чувствовал себя намного лучше.
Отодвинувшись ещё немного от солнечного луча, я закрыл глаза. Легче не стало.