Настольная книга сердцеедки
Шрифт:
И правда, единственное, что сейчас напоминало девушкам о том, что они не в «Русском самоваре», — старинный круглый каменный стол в центре зала, с выбитыми в камне письменами. Под столом располагался небольшой очаг, а вокруг него стояли тринадцать кресел с высокими резными спинками.
Пока Даша и Аврора осматривались, девушки Фаи протерли стол благовониями — резко запахло маслом чайного дерева, вылили на него что-то красное и разожгли в очаге небольшой огонь.
— Что это? — с недоверием поглядывая на красную жидкость, стекающую со стола на пол, поинтересовалась Аврора. — Кровь?
Даша пожала плечами.
— А чей это дом? И почему в нем никто не
— Для обрядов нужно место, не загаженное посторонней энергетикой, — пояснила Фая, незаметно приблизившаяся сзади. — Ну, бытовой энергетикой. Здесь давным-давно было кладбище. Потом его перенесли, но земля тут особенная, а дом мы заговорили, никому и в голову не придет поинтересоваться, кто хозяева, или дачу тут построить…
Послышался скрежет, и потолок — тот круг, который опустился, — вернулся на место. В комнате стало почти совсем темно, свечи освещали комнату странным красно-голубым светом. Девушки уже не суетились, а тихо ждали в сторонке. Аврора заметила, что в стенах открылись проходы, а из них с каждым ударом маятника часов выходили женщины. Они подходили к стульям и останавливались, низко опустив голову, прикрытую капюшоном. Маятник ударил тринадцать раз — когда вышла последняя женщина, в комнате стало абсолютно тихо.
Аврора хотела спросить, почему здесь нет мужчин — это что, половая дискриминация или есть другая, разумная причина? — но не решилась нарушить молчание.
Наконец женщины сбросили плащи, которые тут же подхватили подружки Фаи, и сели в кресла. Некоторые из них были довольно молоды — лет тридцати пяти, другим оказалось сильно за пятьдесят, а двое явно справили восьмидесятилетие. Лица женщин ничего не выражали, глаза были холодными, и все они смотрели в одну точку — на каменный стол.
— Зовите Клавдию! — велела самая старая, крупная седая женщина с короткой стрижкой, которую украшала — как и у прочих — рубиновая диадема, впрочем, довольно скромная.
Девушки услышали топот — можно было подумать, что к ним спешит рыцарь в доспехах, но, как выяснилось, шум производила здоровенная бабища в банном халате. Она была похожа на метательницу ядра — квадратная, мускулистая, с мужеподобным лицом и походкой медведя-шатуна.
Седая кивнула, Клавдия подошла к столу и облокотилась на него. Фаины девушки встали позади кресел, взялись за руки и замкнули круг, затащив в него Дашу, а Аврору вытолкав поближе к Клавдии.
— Раздевайся! — велела одна из тринадцати.
Аврора послушно разделась, хоть и скорчила гримасу: мол, предупреждать надо. Клавдия указала на стол, и Аврора легла на него животом вниз. Стол был теплый, даже горячий — видимо, подогрелся на огне. Клавдия вытащила из карманов халата какие-то баночки, расставила на краю стола — там, где не было надписей, и сняла халат, оставшись в огромных трусах и таком здоровенном лифчике, что в нем можно было таскать арбузы. Аврора чуть не расхохоталась, но заметила Дашу, которая морщила нос и кусала губы, и все-таки сдержалась — просто отвернулась от Клавдии. А та зачерпнула из банки что-то настолько ароматное, что запах ударил Авроре в нос, размазала это ей по спине и приступила к массажу. Иногда Авроре было приятно, иногда больно, иногда так горячо — и от раскалившегося стола, и от крема, и от сильных рук Клавдии, что она готова была вскочить и убежать, но, казалось, тело ее перестало подчиняться — руки и ноги размякли, голова затуманилась, а когда Клавдия перевернула ее на спину, Аврора почти потеряла сознание. Нет, вообще-то чуть-чуть соображала — например, понимала, что женщины что-то говорят, бубнят
Ей приснилось, что она все еще находится в сознании, а здоровенная тетка все еще мнет ее тело. Аврора чувствует боль, чувствует сильные руки массажистки, но ей хочется, чтобы было больно — боль, единственное, что удерживает душу в безвольном теле. Но боль становится все тупее и тупее, и Аврора чувствует, что сознание покидает ее — с легким поламыванием в костях, дух уходит. Она хочет кричать, но не может: губы слиплись от жажды, а в горле так сухо, что невозможно произнести ни звука. Но вдруг оказалось, что она, в виде бесплотной души, способна мыслить и существовать — вне тела, которое до сих пор лежит на столе и которое садистка Клавдия продолжает мять с таким усердием, словно хочет переломать кости. И тут Аврора заметила с другой стороны стола другой дух — женщины в красной тунике, рыжей, с серо-зелеными глазами.
— Я покровительница Ордена, — сообщила женщина. — Ты уверена, что приняла верное решение? Уверена, что не пожалеешь?
— Да, — кивнула Аврора.
— Ты понимаешь, что отказываешься от всего того, во что верила раньше? — продолжила женщина. — Что ты будешь жить вне людей, что каждый день будешь понимать — ты другая, и, возможно, тебя даже будут осуждать, и ты будешь окружена завистью, ненавистью, непониманием?
— Я хочу быть ведьмой! — воскликнула Аврора.
— Хорошо, — согласилась покровительница Ордена. — Просто помни — пути назад нет.
С этими словами она проплыла по воздуху, взяла Аврору за руки, а через секунду погрузилась в ее прозрачную оболочку, заполнив собой дух девушки. Это было неприятно. Потом стало больно. И наконец совершенно невыносимо. Казалось бы — она дух, чистая энергия, но каждая частица ощущала, что ее разрывает на части, что ее сжигает температура, которая, возможно, существует только на Солнце.
— А-а-а-а! — Аврора вскочила с громким воплем, поскользнулась, но ее подхватили чьи-то руки, не дали упасть.
Девушка ничего не понимала — она только чувствовала, что вокруг очень холодно, мокро и нужно куда-то бежать, чтобы ничего этого не было. Наконец ее слипшиеся глаза открылись, и она, хоть и не без труда, разглядела все тот же зал, стол, Клавдию, которая стояла с лицом удивленной коровы, девушек… Кто-то надел на Аврору халат, кто-то помог встать на ноги, кто-то заботливо держал за локти…
— Отпустите меня, я что, инвалид?! — рявкнула Аврора, вырвалась из чужих рук и сделала несколько шагов по мокрому полу. — Что это было? Дайте же мне попить!
Кто-то в секунду протянул ей стакан, в котором оказалось замечательное шампанское — Аврора залпом осушила его и так прочувствовала вкус напитка, словно ничего не пила и не ела лет десять. Она с удивлением обнюхала стакан — и… ощутила даже вкус виноградных шкурок и бочки, в которой держали вино.
— Обостряются чувства, — пояснила одна из женщин — та самая, что велела раздеваться. — Теперь так будет всегда. Будешь наслаждаться всем много больше, чем раньше.
Аврора приподняла брови, словно выразила непонимание, прошла немного вперед и вдруг поняла, что не знает, куда идти. Но кто-то заботливо принес ей сапоги, накинул на халат шубу, поднес еще шампанского и повел за собой. Они вышли через потайную дверь и пошли по подземному коридору. Шли долго — Аврора бы совершенно затосковала, если бы не шампанское. Наконец зашли в тупик, провожатая приложила к камню кулон с тигром, и другая тайная дверь открылась.