Настоящая фантастика – 2014 (сборник)
Шрифт:
Блок поддержания функции безопасности подал сигнал (у нее всегда работало несколько внутренних защитных баз данных), и Таис поняла, что облава началась.
– К…, надо уходить! – она передала сигнал распада туннельной связи в режиме реального пространственного импульса, синхронизировав все возможные модули присутствующих. Началось.
Сейчас миллион участников-демонстрантов резко вылетели из Сети, если визуализировать картинку распада, внешне это напоминало бы распад формации парашютистов в небе.
Туннели всегда подключены
– Не так все получилось, да, Таис? Мое рандеву раскололо мир.
– Ты знал, чем все закончится. Скорее!
Не дожидаясь ответа, Таис активировала контур аварийного выхода. Кинулась к окну.
– Они здесь. С полсотни.
– Полсотни? – его голос был спокоен. – На одного слепого, какая честь.
Он не спеша провел рукой по холодной поверхности стола, задержался на книге, раскрытой где-то на середине. Белые чистые листы – раскрытыми ладонями ангела, провел пальцами по невидимым строчкам. Быстрым точным движением нашел в стороне аппликацию в рамочке – неаккуратно (наверное, детской рукой) приклеенные ракушки.
– Пора! – она удерживала силовой контур рамки.
За дверью – ревущие голоса. Он слепой, не глухой, слишком шумите, господа!
Рванул к рамке, коснулся ладонью лица девушки, привлек ее к себе, поцеловал.
Его поцелуи сводили ее с ума – долгие, чувственные.
– Я люблю тебя.
– Тебе не обязательно любить слепого.
– Увидимся в Глубине!
Шагнул в контур и исчез.
Полиция уже ворвалась в комнату, Таис не успела шагнуть в рамку, но успела уничтожить личный wild-код слепого, оставляя его в Глубине навсегда.
– Стоять! Руки! Вы арестованы…
Елена Клещенко
Маленький кусочек меня
– Но ведь ты обещал, – сказал Тедди Вайнайна. И не успел договорить – показалось, будто камень под ногой уходит в песок, такими пустыми были его слова. Анна его предупреждала, что так может получиться, а он не услышал.
– Тед, прости, ради всего святого! – Лицо Саймона выражало подлинное страдание. Но чего-то не хватало – может быть, стыда? – Обстоятельства изменились, старший менеджер оказался таким подонком, ты не представляешь. Я думаю о тебе каждый день. Я постараюсь в конце года…
Тед шумно втянул носом воздух и замер, сжав кулаки. Потом оборвал связь. Посидел немного, отложил комм и вернулся к столу, пнув по дороге бота-уборщика. Бедняга пискнул,
Анна обернулась от шипящей кофеварки.
– Что он тебе сказал?
– В конце года. Может быть.
– Сукин сын, – сказала Анна таким тоном, будто назвала род и вид животного. Придвинула Теду подогретые овощи, шарики каши угали, снова подошла к кофеварке.
– Ты была права, – проговорил он ей в спину. Анна только вздохнула. Поставила на стол две чашечки и села напротив.
– А что у вас делают, если человек не выполняет обещание?
Тед был ей благодарен за то, что она решила пропустить риторическую часть – «говорила же я тебе», «когда ты наконец повзрослеешь» и прочее.
– Не знаю. Если бы кто-то не сделал, что обещал, просто потому, что изменились обстоятельства… Ну, то есть если не было урагана, ему не переломало ноги, не случилось ничего непреодолимого, – ему было бы стыдно. Долго было бы стыдно даже выйти к людям. Все равно что он обмочился на улице. Может, он уехал бы в другой поселок, но и там все будут знать.
– То есть у вас обещания всегда выполняют?
Тед поразмыслил.
– Ну… да. Почти всегда. У нас обещают реже.
– Может, это потому, что на Саойре мало народу. Как на Земле в пятнадцатом веке, да? Велика вероятность, что снова будешь работать с тем, кого подвел.
– А на Земле народу много, – механическим голосом произнес Тед. Овощи и каша не глотались, он отхлебнул кофе.
– На Земле много, ага. Твой Саймон с тобой больше никогда не пересечется, он консультант у больших ребят, ты внеземной биотехнолог-биоинженер. Если ему переводят деньги и не под запись, а просто так – просто так! – просят вернуть не позже мая – это значит на нашем земном сленге не «я должен вернуть деньги в мае», а «я получил бессрочный беспроцентный кредит»! Говорила же я тебе, говорила! Ох, Тедди…
Все-таки она произнесла эти слова. Но почему-то не было обидно.
– Я ведь ему объяснил, что должен лететь домой, что это деньги на перелет.
– А его это беспокоит?! – она гневно тряхнула головой, отмахивая рыжие прядки с лица. – Саймон, он знаешь кто? Я говорила, кто он.
Тед ничего не ответил. Глядел в окно, на кусты, в которых свистела какая-то птица, на зеленые лужайки кампуса, где прямо в траве сидели студенты. Идиллический пейзаж показался вдруг до тошноты противным.
– А ты не можешь ему сказать, что саойрийская диаспора его изувечит, если он не вернет деньги? Ну, знаешь, дикие первопроходцы, жестокие нравы фронтира…
Лицо Тедди просветлело, но он тут же покачал головой.
– Нет никакой диаспоры, и он это знает. Сколько нас здесь? – два актера, кучка спортсменов и штат посольства.
– Кстати, в посольстве тебе не помогут?
– Нет.
Ага, еще бы спросила про брата и маму с папой. Другая культурная особенность Саойре – «кто запутал шланги, тот и распутывает».