Настоящая леди (Тайный дневник)
Шрифт:
Семья состояла из четырех братьев ее деда и Бэба Фэрчайлда, брата ее отца. Теперь именно Бэб унаследовал титул маркиза. Ни один из них не пытался помочь ей, когда она взяла на свое попечение брата. Все они думали только о своих жалких шкурах.
Себастьян заговорил с нарочитой сдержанностью.
– Вы живете в глуши Шотландии. Фэрчайлды живут на юге Англии. Вы изменили имя и внешность…
Мэри подскочила. Сколько еще ошеломляющих заявлений он припас для нее?!
– Внешность?! Откуда вы знаете?
–
Благодарю вас за вашу любезность, сэр! Но вслух она этого не сказала.
И по правде говоря, испытала большое облегчение, поскольку он ограничился только этим наблюдением.
– Новый маркиз вас, конечно, не разыскивал, – сказал Себастьян. – А почему бы он стал это делать? Не вижу никаких причин. Бэб Фэрчайлд боялся отца при жизни. А представьте себе, как он разозлился на него после смерти! Что ему делать без денег с титулом, землями и семьей?
– Вы подозреваете, что дневник у него?
– Я подозреваю каждого из этой чудной семейки. – Себастьян стиснул ручки кресла, словно намереваясь задушить полированное дерево. – Неужели вам, мисс Фэрчайлд, не хотелось бы увидеть, как ваш дядюшка станет извиваться червем?
В том-то и беда, что ей бы хотелось. Ах, как ей бы хотелось увидеть, как все они станут корчиться. Но все же она сочла нужным огрызнуться:
– Вы принимаете безразличие за интерес. – Это прозвучало дерзко.
– Мэри! – Леди Валери сделала вид, что она шокирована, но вся эта сцена скорее забавляла ее. – Если вы не хотите мне помочь, так и скажите, но не роняйте своего достоинства.
Уитфилд взял руку крестной и, целуя пальцы, покрытые мелкими веснушками, прошептал:
– Успокойтесь, дорогая. Я прекрасно справлюсь с этим делом. Я же обещал.
Склонив голову набок, леди Валери смотрела на своего крестника так, будто он был очаровательный проказник, а не безжалостный тиран. Мэри видела, что на свою крестную он производил именно такое впечатление. Он казался символом искренности с полотна французского художника. Глаза его светились мягким блеском. Губы улыбались, но не насмешливой, а призывной улыбкой. Он протянул к леди Валери руки ладонями вверх, как будто желая принять в них ее благословение.
Остро ощущая его силу и обаяние, Мэри боялась его до безумия – во всех его обличьях. Она уже не понимала ни его целей, ни его средств.
Тщательно подбирая слова, она попыталась вновь обрести почву под ногами:
– Я сделаю все, что будет вам необходимо, леди Валери. Но я полагаю, что у лорда Уитфилда гораздо больше оснований получить доступ в Фэрчайлд-Мэнор, чем у меня.
– Может быть, нам следует взглянуть на это с другой стороны, – ободряюще улыбнулся он. – Подумайте только, как будет озадачена семья, когда узнают, что давно пропавшая племянница уже помолвлена.
С чего
– Я мог бы предположить, что после смерти маркиза каждый член семьи вынужден стремиться к одному – выйти за богача или жениться на деньгах, в зависимости от пола. Я бы сказал, что теперь они даже сожалеют, что в вашем лице они лишились еще одной приманки. Ведь они же считают, что вы такая же как и все они, – обаятельная, веселая, красивая…
– Пустая, легкомысленная, мстительная, вероломная, – закончила она за него этот перечень.
Он откинулся в кресле, всем своим видом изобразив изумление.
– О, так вы недурно знаете их?
– Мне ли их не знать! – сказала Мэри.
– Но мне уже кажется, что не все они… мстительны, – признал он, продолжая очаровательно улыбаться, – и не все вероломны.
Она хотела спросить, кого именно он имел в виду, но Уитфилд с нескрываемым удовольствием уже вновь вернулся к наметившейся ему мысли:
– Фэрчайлды ожидают, что вы одна из них и будете вести себя соответственно.
– Вы думаете? – равнодушно произнесла Мэри. – Они попытаются разлучить нас. В этом не будет ничего удивительного. Ведь сразу же бросится в глаза, что между нами очень мало общего и нет особой привязанности.
– Разве? – Подняв палец, он провел им по губам жестом, в котором Мэри усмотрела явный неприличный намек. – Я полагаю, мы сможем убедить их, что мы… любовники.
Но тут решительно вмешалась леди Валери, с глубоким вниманием наблюдавшая эту сцену. Она не пропустила ни слова из сказанного и среагировала мгновенно.
– Ничего подобного ты не сделаешь! Я не позволю тебе погубить ее репутацию, Себастьян, после того, как она прожила у меня столько лет.
– Она поедет, миледи, не сомневайтесь. У нее нет выбора. – За время этого короткого разговора его высокомерные интонации сначала сменились властными, а теперь и безжалостными.
– Несмотря ни на что, вы намерены меня принудить? – спросила Мэри, впрочем, уже уверенная в этом.
– Вовсе нет. – Его оскал бродячей собаки вызвал у нее желание выгнуть спину и вцепиться когтями ему в лицо. – В вашем отце, если вы помните, не было ни капли вероломства. Уж не хотите ли вы сказать, что не унаследовали от него верности и преданности?
– Я ничего не унаследовала от отца, – сказала она с ожесточением. – Вся преданность, что есть во мне, – моя и только моя.
Выпрямившись, он принял выражение и манеру учтивого незнакомца.
– Ну что же, тогда мне придется поговорить с вашим братом. Может быть, я сумею убедить хотя бы его сопровождать меня.
Эта новая идея вызвала у Мэри приступ отчаяния. Допустить, чтобы этот человек разговаривал с Хэдденом? Предлагал ему возможность поехать в Англию? А потом допрашивал его так же, как ее?