Настоящее сокровище
Шрифт:
— Добрый вечер. — Стоун пристально осмотрел ее наряд, а затем перевел взгляд на лицо. — Вы просто великолепны.
Джейн призвала на помощь всю свою волю и слабо улыбнулась.
— Неужели? — спросила она. — В этом старом платье? Оно уже давно вышло из моды.
— Это вам. — Андре протянул девушке цветы. Настоящее буйство красок: красной, коралловой, розовой… — Рад, что букет подойдет к вашему платью.
Букет подошел бы к чему угодно, подумала Джейн, ощущая зуд в кончиках пальцев от
— Очень жаль, но придется огорчить вас, Андре. Я не люблю цветы: у меня на них аллергия.
Стоун сощурил глаза: словно до него медленно доходил смысл происходящего.
— Вам, наверно, было чертовски трудно в Бразилии. Ведь приходилось продираться через джунгли, где полно всяких цветов. Вы распухали буквально на глазах.
— О да. Если не считать времени, которое я провела с профессором Темплем, мое пребывание в джунглях можно считать адом.
Андре обнажил белые крупные зубы. Улыбкой эту гримасу можно было назвать с большой натяжкой.
— Отлично сработано, Митчелл.
Улыбка Джейн стала отражением его собственной.
— Спасибо, — промурлыкала красавица.
Взяв со стола сумочку, Джейн гордо прошествовала мимо. Это только начало, Стоун, мысленно пообещала она.
Вечер обещал стать дьявольски веселым.
Красный спортивный автомобиль Андре быстро несся, увлекаемый потоком машин.
Куда они ехали? Не в квартиру, где он остановился; это очевидно. Сейчас они мчались по шоссе, уже считавшемуся загородным.
Молчание становилось гнетущим. Очень хотелось попросить Андре включить какую-нибудь музыку, но…
Будто услышав ее мысли, мужчина протянул руку и включил автомагнитолу: салон заполнили страстные звуки фортепианного концерта Рахманинова. Джейн чуть не расхохоталась. Неужели он хочет убедить ее, что любит симфоническую музыку? Это он-то? На кого он хочет произвести впечатление?
— Вы ничего не имеете против Рахманинова? — спросил Стонун.
Джейн сложила руки на коленях.
— Отчего же, если вам нравится… — ответила она голосом, который был противен самой.
— А вам?
Конечно же, нравилось. Она всегда любила Рахманинова, но сейчас говорить об этом не стоило.
— Рахманинова до смерти заиграли, — вежливо улыбнулась она. — Что это за кассета? Из тех, что рекламируют по телевидению, «Десять лучших произведений Рахманинова»?
К ее удивлению, Стоун рассмеялся.
— Вы имеете в виду «Лучшее Баха» или «Хит-парад Бетховена»? — Андре чуть повернул руль. — Эти старики перевернулись бы в гробу, узнай, как расхватывают их сочинения. Но, разумеется, парни переворачивались бы с соответствующей скоростью!
Джейн воззрилась на остряка с удивлением. Ей действительно стало смешно: уж больно забавная получалась картина… По правде говоря, девушка чуть не рассмеялась, но в последний момент, хвала Господу, вспомнила, что делать этого не следует.
Андре вытащил кассету.
— Давайте-ка попробуем что-нибудь повеселее. Как насчет Вивальди?
Вивальди… Ее любимый композитор. Прекрасная, нежная музыка…
— За последние десять лет режиссеры будто сговорились. Нет такого фильма, где бы не звучал Вивальди, — снова скептически усмехнулась Джейн. — Но я не осуждаю их: ведь Вивальди… так доступен…
Кажется, и эта стрела не достигла цели. Андре просто пожал плечами.
— Тогда выбирайте сами, что хотите. В бардачке полно кассет. Вы наверняка найдете то, что вам нравится. У меня вкусы разнообразные.
Не то слово… В ящичке лежали кассеты «Битлз», Бородина, Эрика Клэптона, Гершвина, Билли Холидей.
— Билли Холидей? — не успев остановить себя, вслух произнесла Джейн.
Андре поднял глаза.
— Вы, возможно, и не слыхивали о такой певице. Она пела блюзы. Величайшая из…
— …Всех джазовых певиц. — Джейн закусила губу. — Я… гм… я знаю.
Черт возьми! Зачем так много говорить? Джейн поставила кассету. Из колонок понесся мягкий, вибрирующий голос.
— Любите джаз, Митчелл?
Джейн быстро повернулась к нему. Это фокус вроде тех, что показывают на званых вечерах? Или этот тип и вправду способен читать мысли?
Нет, конечно. Этого просто не может быть. Джейн отвернулась и стала смотреть в окно. Многие любят джаз. Только показалось удивительным, что и Андре…
— …Он выступал в клубе «Джазовый салат». Бывали там?
Однажды. Но вечер не удался. Клуб оставил приятное впечатление своей атмосферой, соответствовавшей музыке, исполнявшейся на крошечной эстраде. Но ее спутнику там не понравилось. Он нашел, что в клубе слишком много народу, а шум счел просто невыносимым.
— Однажды была, — сказала Джейн. — Очень много народу, и шум невыносимый.
— Возможно, вы правы. Настоящие любители блюзов собираются в «Сиреневом ботинке».
— Ой, неужели вы были в «Сиреневом ботинке»? Я читала о нем, но…
Неожиданно Джейн вспыхнула, сжала губы и отвернулась.
— Что «но»?
— Ничего, — ледяным тоном ответила девушка.
Покрышки взвизгнули: Андре резко повернул руль и остановил машину на обочине.
— Ведите себя как следует, — предупредил Стоун, протянул руку и сильно сжал ее шею. — Иначе сделка не состоится. Поняли?
Сделка и так не состоится, подумала Джейн и мило улыбнулась.
— Конечно, — ответила она.
Стоун медленно убрал руку, тяжело вздохнул и стиснул руль.