Настоящий покойник

Днепров Александр Г.

Закончить я не успел, так как Дуча ткнул меня локтем в бок.

— Ты что, забыл, зачем мы сюда приехали? Лучше бы пошел взглянул на того, кто в коридоре лежит, а то еще помрет чего доброго.

— Не помрет, — уверенно заявил возникший рядом со мной Стас.

— Откуда знаешь? — спросил Дуча.

— Уже глазками моргает.

Мы вышли в коридор. Хозяин дома уже сидел на полу и, как механическая игрушка, встряхивал головой.

— Тащи его в комнату, — сказал я Петру.

Тот не заставил просить себя дважды и, ухватив правой рукой Мамонта за шиворот, одним движением поставил его на ноги. Точнее было бы сказать, попытался поставить, так как тот, еще не полностью придя в себя, никак

не мог понять, чего от него хотят, и все норовил лечь обратно на пол.

Петр хорошенько встряхнул его, что, похоже, дало толчок началу мыслительного процесса, ноги Мамонта уперлись в пол, и он уже более осознанно посмотрел на нас. Почувствовав, что тело обрело устойчивость, Петя отпустил его. Я же, наоборот, ухватил его за грудки и швырнул по направлению к комнате, где в обществе Дучи томилась напуганная красавица. Врезавшись в стену метрах в трех от меня, Мамонт набычился и сгруппировался.

— Ты что, бычара? — зашипел я, медленно надвигаясь на него. — Нюх потерял? А ну в стойло. — Я уже приблизился на расстояние, с которого он свободно мог достать меня даже рукой, не говоря уже о ногах. Но он продолжал стоять без движения и только пожирал меня глазами. «Ну замахнись. Ну хоть чуть-чуть», — мысленно умолял я его.

А он ни-ни.

Тут перед моими глазами возник образ отца, лежавшего в гробу… а передо мной стоял один из тех, кто лишил его жизни… Что-то накатило на меня. В моих глазах потемнело…

Я снова обрел способность думать, только когда понял: что-то мешает мне двигаться. Я осмотрелся вокруг, но, кроме тумана, ничего разглядеть не смог.

Прошло какое-то время, прежде чем я окончательно пришел в себя и посмотрел на окружающих уже ясными глазами.

— Все. Я в порядке, — с трудом выговорил я.

Петр отпустил меня. Я посмотрел на поддерживаемого Стасом еле державшегося на ногах Мамонта. Тот стоял, переложив основную тяжесть своего тела на руку Стаса, свою же левую руку он прижал к животу, а правой зажимал обильно кровоточащий рот.

— Ты ему зубы выбил, — проговорил Стас таким тоном, словно сообщал мне о том, что идет спать. — И, кажется, челюсть сломал.

— Зачем она ему? — уже полностью владея собой, сказал я. — Главное, язык не вырвал, так что пока я этого не сделал, пусть он мне прошепелявит, где старика держат. — Я в упор посмотрел на «красноруба-шечника».

Тот молчал.

— Спрашиваю один раз, где старик?

Молчание.

Я сделал шаг к нему — руки Петра осторожно, но жестко легли на мои плечи. Я словно прилип к полу.

— Отпусти. — Я попытался освободиться, но тщетно.

— Если ты его убьешь, толку мало будет, — прогремело над моей головой. — Отдай его Стасу. — Петя хмыкнул. — Он знает, как можно убедить заговорить.

Петр отпустил меня и наклонился к Мамонту.

— Слушай, придурок, — начал он шепотом, — ты мозгами-то покрути — убивать тебя нам резона нет. Единственное, что нам от тебя нужно, — это знать, где прячут старика. Как только ты отвечаешь, мы сразу же сматываемся.

Молчание.

Петр с безысходностью пожал плечами и произнес:

— Ну что ж, сам виноват.

Стас жестко толкнул Мамонта в сторону комнаты.

— Подожди, — остановил я его. — Не будем терять время. — Стас удивленно посмотрел на меня. — У нас еще четыре человека в списке — хоть одного из них мы разговорим, а этого и его куклу свяжем, чтобы никому не позвонили. Кроме того, Петр, сделай так, чтобы телефоном нельзя было воспользоваться, а я пока веревку поищу.

Стас отволок Мамонта в комнату, Петр занялся телефонной линией, а мы с Дучей принялись искать веревку. Через несколько минут наши старания были вознаграждены. Нет, веревки мы не нашли, зато наткнулись на небольшой арсенал. Мы разложили на полу автомат Калашникова,

два пистолета «ТТ», два «Макарова», запасные обоймы и патроны, а также один обрез с прикладом, переделанным в рукоятку, и патронами, начиненными крупной дробью и жаканами. Все оружие мы уложили в найденную тут же в комнате большую спортивную сумку. Больше ничего, что могло бы представлять для нас хоть какой-то интерес, во всей квартире найдено не было. Не нашли мы веревки. Поэтому мне пришлось воспользоваться взятой в шкафу простыней, которую я порезал на полоски, каждая шириной сантиметров по десять. После чего мы с Дучей вернулись в комнату, где под присмотром Стаса и закончившего свою работу Петра сидели Мамонт и девушка. Приторочив обоих к достаточно прочным стульям, я дал команду выходить всем на улицу.

— Не скучайте, — пожелал я напоследок оставшейся паре, — скоро мы вернемся.

* * *

В машине, сидя рядом с водителем, то есть с Петром, я закурил.

— Куда теперь? — поинтересовался он, вставляя ключ в замок зажигания.

— А кто тебе сказал, что мы едем? — ответил я вопросом на вопрос.

— Так ты ж говорил, что еще четыре адреса.

— Это я тому, что наверху остался, говорил, а ты единственное, что можешь сделать, так это сдать подальше от подъезда, чтобы машины видно не было.

— То-то я думаю, чего это ты девочку нежно вяжешь, словно ребенка пеленаешь, — догадался о моих намерениях Стас.

— Точно, — подтвердил я, — если бы я этого мудака плохо связал, он, несмотря на отбитые мозги, просек бы мой сценарий в две секунды.

— В смысле? — все еще не понимал Петр.

— Все очень просто, Петруха, — решил я пояснить тугодуму. — Я специально связал юную танцовщицу так, чтобы она после непродолжительных мучений развязалась. Но, сам понимаешь, она меня интересует меньше всего. Главное, чтобы она ту падлу развязала. — Я выкинул окурок в открытое окошко. — Ну, а мы ведь постарались, чтобы телефон не работал. Да и мобильника я у него не нашел, поэтому ее освобожденный дружок впрыгнет в свою телегу и помчится предупреждать своих, что мы разыскиваем старика. Он, конечно, может поискать поблизости таксофон, но сама их структура основана на психологии шестерства, желании выслужиться. Наверняка он понесется именно туда, где Анатолия Иосифовича держат. Ну, а мы аккуратненько последуем за ним.

— А если все-таки автомат? — высказал предположение Дуча.

— Ты где-нибудь мелочишку в его доме обнаружил?

— Нет.

— И я нет: ОНИ у нас из крутых, им сдачу мелочью брать не пристало — это раз. Ну, а два — это то, что быстрее будет весь город из конца в конец пересечь, чем найти работающий таксофон. Доступно объяснил? — Я оглянулся на Дучу.

— Доступно, — обиженно ответил он. — Ты, я смотрю, нас тут вообще за тупых держишь.

— Ошибаешься, Дуча, просто вы в бьгговухе погрязли, и от серьезной работы не осталось следа. По крайней мере, как я понял, тебя ни к чему серьезному не допускают. Я прав?

— Прав, — угрюмо согласился он.

Продолжить нашу дискуссию о потере Дучей оперативных навыков мы не успели, так как из подъезда выбежал Мамонт. Зрелище было не для слабонервных — он пытался бежать, но его покачивало из стороны в сторону.

— Он что, уже и выпить успел? — пробурчал удивленный Петр.

— Ага, — Стас хихикнул, — и не один раз, а разливом Влад заведовал.

— А-а-а, — только и произнес Петр.

Возможно, Мамонт был и неплохим водителем, но после моего «массажа» он решил, видно, не торопиться. Так что для нас не представляло особого труда следовать за ним. Кроме того, он был настолько занят своими мыслями, что не проверял, нет ли за ним «хвоста».