Настоящий
Шрифт:
Он определенно быстрый.
Супер. Совершенно. Быстрый.
С медицинской точки зрения, Пит говорит, что это называется "маниакальный".
И он предполагает, что это случилось из-за ночи, когда я пошла с Мелани и Райли, во время их встречи по поводу доходов. Реми, по всей видимости, задал только три вопроса Питу, и ни один из них не имел никакого отношения к деньгам, о которых объяснял тот.
"В какое время она сказала, что вернется?"
"Ты уверен, что Райли привезет ее?"
"Какого черта они так долго?"
Пит говорит, он закрыл тему о деньгах и отправил Ремингтона
И является ли это тем, чем он занимается, когда внутри у него все переворачивается? Слушает хард-рок?
Я не знаю. Я знаю только то, что у нас было четыре раза той ночью, как будто ему нужно было утвердитбся на мне еще больше. И сейчас из Реми полностью исчезли признаки злобы, но, кажется, будто он принял Red Bull 24/7.
Он как будто полностью заряжен.
Его обычная самоуверенность в десятой степени.
Сегодня утром он нападает на меня в постели, как лев.
– Ты выглядишь особенно хорошо, Брук Дюма. Хорошая, и теплая, и влажная, и я бы не отказался от тебя на блюдце для завтрака.
– Он проделывает языком влажную линию между моей груди, затем облизывает мою ключицу так, как всегда делает мой лев.
– Все, чего не хватает, это вишенки сверху, но я уверен, что у нас найдется парочка.
Я таю от озорства в его глазах, когда он показывает в руке вишню, и я понимаю, что он наверняка принес ее из кухни ночью, и ждал момента, когда я проснусь, чтобы набросится на меня.
Господи, он действительно хищник.
Сонно застонав, я переворачиваюсь на спину и смотрю на его останавливающее-сердце красивое лицо. Щетина. Темные мерцающие глаза. Улыбка с ямочками.
Боже, я обречена.
– Кто твой мужчина?
– хрипло спрашивает он, целуя меня, и потирая вишней клитор.
– Кто твой мужчина, детка?
– Ты, - стону я.
– Кого ты любишь?
Мои ноги сотрясаются от того, как он мучает мой клитор вишней и в то же время проникает внутрь одним длинным пальцем, а я с изумлением смотрю в его глаза. Я вижу маленькие крупинки синего в их таинственных глубинах, и о, я отчаянно хочу сказать ему, "Тебя, я всегда любила только тебя", но не могу. Не так, не тогда, когда он может не вспомнить.
– Ты сводишь меня с ума, Реми, - шепчу я, и нагло хватаю его член и с нетерпением направляю его к себе так, чтобы он смог заполнить меня, и сделать так, чтобы на мне был его запах снова.
Всю неделю он проводит на высоком режиме обслуживания, и я едва в состоянии угнаться за ним, но я действительно люблю это. Я нахожусь в состоянии эйфории вместе с ним. Его улыбки сияют. Теперь во время тренировок ему нужно делать перерывы на секс. Он не может видеть меня, не желая трахнуть меня. Когда я иду работать над его растяжкой, он хочет меня от одного моего касания к нему.
Теперь я замечаю, когда он темный, его глаза на самом деле не черные, но действительно темно-синие, с серыми и синими крапинками. Но его настроение… так или иначе, является мрачным. Не всегда, но порой
И как бы нелепо это не звучало, но это становится большой проблемой для Реми, и сейчас кажется, что его энергия и выносливость поглощает весь мой день, а я просто стараюсь не отставать.
– Ради кого все эти люди здесь?
– спрашиваю я, когда мы приземляемся в Нью-Йорке и обнаруживаем толпу зрителей, что выстроились в очередь возле FBO [5] , где он расположил свой реактивный самолёт, и их едва сдерживают желтые ленты и охрана аэропорта.
– Ради меня, кого же еще, - заявляет он.
Он звучит так нахально, что даже Пит, хмыкает и говорит, - Хватит, Реми.
Он заманчиво хватает меня к себе.
– Иди сюда, детка. Я хочу, чтобы эти ребята знали, что ты со мной.
– Огромные руки хватают мои ягодицы, когда вспышки прекращаются.
5
FBO - Fixed base operator, - сервисный центр для обслуживания пассажиров и проведения технического обслуживания и ремонта.
– Ремингтон!
Он смеется и заводит меня в лимузин Хаммер, прежде чем все остальные заберутся внутрь, он прижимает меня к себе, и целует меня так, как будто это наша последняя ночь в живых, его голод дикий и высвобожденный.
– Я хочу увезти тебя куда-то сегодня, - говорит он хрипло в мой рот.
– Поехали в Париж.
– Почему Париж?
– А почему бы и нет, черт возьми?
– Потому что у тебя бой через три дня!
– Мне становится смешно, когда он такой. Я хватаю его и целую в ответ, глубоко и быстро, пока никто не зашел, и шепчу, - Идем куда угодно, где есть кровать.
– Давай сделаем это во время поездки.
– Ремингтон!
– Сделаем это в лифте, - настаивает он.
Смеясь, я погрозила указательным пальцем на своего большого, плохого, непослушного мальчика.
– Я никогда не буду делать этого в лифте, так что тебе придется найти для этого кого-то другого.
– Я хочу тебя. В лифте.
– И я хочу тебя. В постели. Как нормальные люди.
Его взгляд опускается ниже моей талии, и его выражение сменяется с игривого улыбающегося секс-бога в темного, жаждущего секс-бога.
– Я хочу тебя в этих брюках, что на тебе.
Чувствуя тепло и желание, я киваю, ухмыляюсь, и переплетаю свои пальцы с его, целуя каждый ушиб на его костяшках пальцев.
Он с любопытством наклоняет голову, и его ямочки медленно исчезают. Похоже, что ему никогда не придавали таких знаков внимания, до меня. Вдруг от этого мне захотелось дать ему больше.
Так я и делаю.
Приближаясь ближе к нему, я беру в руки его подбородок и целую его жесткую щеку, запускаю руки в его волосы, наблюдая за тем, как его взгляд становится тяжелым от желания и чего-то еще. Чего-то, что заставляет его глаза выглядеть загадочно темными и чистыми.