Наступление тьмы
Шрифт:
Он еще раз вслушался. Все трое пока в одной комнате. И полное отсутствие следов магии в других местах.
Значит, то, что случится, случится именно там.
Они не знают – кто он. Им известно лишь то, что он пришел с юга. Прежде чем убить, они попытаются установить, кто он и зачем явился.
Что же. Их ждет сюрприз.
Он подошел к дверям комнаты, держа правую руку на эфесе меча, а левую вытянув вперед. Местонахождение женщины было четко зафиксировано в его мозгу.
Время!
В указательном пальце левой руки возникло
Женщина издала дикий вопль.
Незнакомец вошел в комнату с жестокой улыбкой на тонких губах. Одним движением он откинул назад капюшон плаща.
Женщина продолжала кричать. Колдунья оказалась сильнее, чем можно было предположить. Первый удар она сумела пережить.
Остальные в страхе смотрели на пришельца. Один из них – толстый старик с гривой седых волос, очевидно, был Таном Хаммерфеста.
– Бин Юсиф! – выдохнул второй.
– Полковник Балфур. Похоже, что вы удивлены! – Он скинул плащ, – Но тот человек был моим другом.
Балфур ничего не ответил.
– У него есть еще друзья, – продолжил Гарун. – Просто мне выпала честь прибыть первым. – Его указательный палец левой руки опять почувствовал жар, женщина перестала кричать, а на лице бин Юсифа появилась жестокая улыбка. – А вы, старик, слушайте. Вам хочется увидеть рассвет?
Толстяк утвердительно кивнул. Он был слишком напуган и потрясен, чтобы говорить.
– В таком случае тихо выходите из комнаты, затем из замка и направляйтесь в гостиницу Борса. Им нужен человек, который мог бы сказать, что делать дальше. И не оглядывайтесь.
Тан вышел из помещения как побитая собака.
– К нему еще вернется мужество, – предупредил Балфур.
– Не исключено. Храбрость возрастает, когда за тобой толпа. Но перейдем к делу. Вы будете говорить?
– Начинайте вы.
– У вас есть единственная возможность уйти отсюда живым, Балфур. И возможность весьма слабая. Для этого потребуется, чтобы леопард смыл свои пятна. Иными словами, вы должны сказать всю правду, несмотря на полученную дрессировку. Если станете упрямиться, то эту ночь вам не пережить. А то, что мне требуется, я все равно от вас узнаю.
– Ты сдохнешь здесь от голода, прежде чем сможешь сломать меня!
– Не исключено. Если ограничусь физическим воздействием.
Гарун перешел на древний язык Империи Ильказара, который использовался в Хаммад-аль-Накире только в литургических целях и который применяли чародеи Запада. Он обратил левую ладонь к потолку и сделал рукой такой жест, словно поднимал тяжесть.
Мертвая женщина встала с пола.
Пальцы Гаруна задвигались.
Ведьма сделала первый неуклюжий шаг.
– Видите? Теперь я владею Силой. Король Хаммад-аль-Накира одновременно является главным шаганом своего народа,
Шаганы входили в квазирелигиозное братство колдунов. Они служили в военных отрядах, являлись жрецами и выступали в роли советников вождей. Шаганы редко отличались большим могуществом.
Гарун родился четвертым сыном, его отец Валигейт не обращал на него внимания, и поскольку мальчишке было очень далеко до Трона Павлина, он начал готовить себя к тому, чтобы стать главным шаганом одной из провинций во владениях отца.
Однако время и умелые действия подосланных Эль Мюридом убийц сделали Гаруна главным претендентом на Трон Павлина. Он оказался достаточно умным, достаточно быстрым, достаточно жестоким, чтобы выжить и стать основным претендентом на корону. После более чем двадцатилетнего перерыва он вновь стал учиться магическому искусству и теперь вовсю использовал Силу, чтобы бороться с узурпатором.
Балфур не отвечал.
– Вы видите?
Полковник продолжал хранить молчание.
Гарун вновь заговорил на языке императоров.
Вокруг головы ведьмы возник темный ореол, и она заговорила.
Однако сказать покойница могла немного. Женщина всего-навсего являлась младшим членом Девятки, лидером которой – был человек, явившийся на север, чтобы укрыться от врагов.
Гарун сжал пальцы в кулак, и женщина рухнула на пол, приняв позу покоящегося в утробе зародыша.
– Что скажете, полковник? Неужели я должен продолжать?
Несмотря на то, что в этой старой развалюхе дул холодный сквозняк, Балфур покрылся потом. Но он был волевым человеком и закаленным бойцом. Он напал первым. Но Гарун этого ждал.
Там, внизу, на улицу высыпали все жители. Их факелы разрисовали сказочные стены волшебного городка мрачными колеблющимися тенями. Они не отводили глаз от замка и каждый раз, услыхав очередной ужасающий вопль, дружно вздрагивали. Эти крики исторгало тело, которое уже было не в силах повиноваться воле его обладателя.
Балфур оказался упорным противником. В течение нескольких часов он сопротивлялся жестоким усилиям Гаруна. Но муки, к которым прибегал бин Юсиф, не были мучениями тела – телесные страдания волевой человек может заставить себя игнорировать, – это были муки разума, муки души. Гарун бин Юсиф натравил на солдата демонов. Они пробрались ему в мозг, в душу, захватили контроль над речью, заставляя выбалтывать правду и ложь одновременно. Гарун повторял свои вопросы вновь и вновь. В конце концов, решив, что узнал все необходимое и секретов у полковника не осталось, он использовал свой меч.
Затем он улегся спать между трупов, чтобы те отгоняли дурные сны.
Гарун бин Юсиф прожил такую жизнь, что покойники давным-давно перестали его тревожить.
Он проснулся незадолго до захода солнца, закончил то, что необходимо было закончить, и начал спускаться с холма.
Испуганные хаммерфестсцы не покидали улицы. Во главе толпы стоял трясущийся толстяк.
Гарун отбросил капюшон плаща и сказал:
– Можете возвращаться в свой замок, Тан. Мне он больше не нужен. – Бросив монету, он добавил: – Похороните их.