Настя, джинн и Новый год
Шрифт:
– И всего-то несколько сковородок упало, – возразил Роджер. – Мог бы и сам ты, Дон, все на место положить. Но, видимо, не пристало работать такому великому начальнику. Вдруг жирок, который так долго этот толстый гном копил, уменьшится!
– На себя посмотри! Только и спишь все время. И ладно бы просто спал. Так ведь и во сне разрушительством занимаешься. Чужого труда нисколько не жалко, – ответил Дон.
– Мальчики! Вы меня расстраиваете своим поведением, – строго произнесла Снегурочка. – Ну-ка, Дон, пожми Роджеру… – тут Снегурочка немного замешкалась. – То есть, погладь Роджера. А ты, Роджер, извинись перед Доном.
– Извини меня, Дон. Я ведь совсем не специально, – немного помолчав, наконец, сказал Роджер.
– Ладно. Чего уж теперь. В следующий
Через несколько минут все опять было в порядке. Сани стояли снова нагруженные до самого верха. Роджер самостоятельно впрягся в повозку, а Дон распахнул перед ним ворота. Олень повернулся к Снегурочке, махнул ей головой на прощание и отправился в путь. Полозья заскрипели по соломе, разбросанной по полу.
– Ну, вот и славно, мои маленькие. Зачем из-за пустяков ссориться? Ведь скоро Новый год, у всех дел сейчас много. Зачем свою энергию попусту тратить? До свидания, Роджер. Пока, Дон, – снова улыбаясь, проговорила Снегурочка и пошла обратно в дом.
– До свидания, Снегурочка, – ответил Дон, дождался, пока олень со своими санями выедет на улицу, закрыл ворота и тоже поспешил в дом. Занятий у гнома еще было очень много.
А Роджер тихо брел по свежему снегу, блестящему на морозе, волоча за собой сани. Отъехав на небольшое расстояние, олень вдруг остановился, снова повернул голову в сторону дома и произнес: «И не какой я не маленький»! Постояв минуту, Роджер вздохнул и снова двинулся в путь, по направлению к высокой горе, видневшейся неподалеку.
На самом деле обидными последние слова Снегурочки никто во владениях Деда Мороза не считал. Девушка почти ко всем обитателям Северного полюса обращалась: «Мой маленький»! Может, потому что привыкла так обращаться к детям, с которыми в основном она и общалась. А, может, потому что любила всех обитателей дома Деда Мороза и считала это обращение самым ласковым. А, может, потому и по-другому. Все, кто общался с девушкой, давно уже привыкли к этому и принимали, как должное. Хотя вначале гномы, конечно, с подозрением смотрели на Снегурочку, пытаясь понять, не дразнит ли их девушка за невысокий рост. Но, потом поняли, что слова внучки Деда Мороза искренни, и звучат нисколько не обидно. Смирившись с тем, что Снегурочка все равно не перестанет их так называть, гномы постепенно привыкли к такому обращению. С одним исключением. Дозволялось такое только Снегурочке и никому больше.
И Роджер обычно относился к обращению к себе со стороны Снегурочки спокойно, можно даже сказать, ему это нравилось. Особенно, когда это обращение сопровождалось ласковым почесыванием за ухом и сладким яблоком или морковкой. Не леденец, конечно, но тоже очень даже приветствовалось оленем такое угощение.
Но, скоро Новый год! А вдруг Снегурочка расскажет про сегодняшний случай с Роджером Деду Морозу. Сопровождая весь рассказ фразами: «С маленькими такое бывает. Смешной малыш. Ударился, кроха». Тогда опять повезут на волшебных санях в новогоднюю ночь Деда Мороза эти три зазнавшихся оленя, нисколько не обращавшие внимания на Роджера. Именно их посыпит перед сказочным путешествием хозяин Северного полюса волшебной пыльцой. И снова только эти три друга, впрягшись в сани, взмоют в небо. Выше птиц, выше облаков. Да что там?! Выше самого неба!
Именно после таких мыслей, неожиданно возникших в голове у Роджера, олень и остановился, сказав эту фразу, так гордо прозвучавшую в тишине: «Я не маленький»! Но никого не было вокруг, чтобы подтвердить или опровергнуть слова Роджера. Никто не вышел и из дома Деда Мороза. Вздохнув, олень снова тронулся в свой путь.
Из головы Роджера все никак не выходили эти три оленя, которые вскоре должны были, как и каждый год до этого, везти новогоднюю повозку. Гордые, неприступные, во всем самые лучшие, даже имена себе выбрали соответствующие. Да какие! Если нарисовать их имена, то все они будут обозначаться всего одним знаком. Одинаковым для каждого имени. А если произнести имена вслух, то звучать они будут по-разному. Вот так вот. А звали оленей: Раз, Один и Первый.
Сам Роджер тоже был не из последних оленей. Ловкий, выносливый, сильный. Да еще какой сильный! Вот тянет сани по снегу. А сани тяжелые. Пятеро гномов их загружали, вспотели все. А Роджер даже и не запыхался. Что с санями за спиной идет, что по тропинке прогуливается, цветочки нюхает. Ну, может, и не совсем так, конечно. Иногда остановиться, передохнуть необходимо, все же. Все-таки огромное количество сковородок в санях лежит. А сковородки чугунные, совсем не легкие.
Мысли Роджера перекинулись на груз, который он вез на фабрику. Каждый год одно и то же, с возмущением думал олень. Изготавливают на фабрике эти сковородки, стараются. В синий и красный цвет раскрашивают. Готовят подарочки для непослушных детей. А потом раз! И Дед Мороз, оказывается, свой блокнотик со списком нашкодивших детей потерял! Некому больше сковородки отправлять. Надо теперь всем подарки по письмам, пришедшим на адрес Деда Мороза, готовить. Вот эти письма никогда не теряются! А еще к каждому подарку леденец сладкий полагается. Роджер снова остановился, тяжело вздохнул, облизнулся, а потом опять повез свои сани.
И ведь каждый год, когда служба гномов приступает к приготовлению подарков, Дед Мороз заходит в небольшую пристройку за домом. Это маленький деревянный склад, покрытый по полу соломой, в котором и хранятся сковородки. Белобородый волшебник вызывает Дона и говорит: «Хотя эти предметы приготовлены и для непослушных детей, но они уже совсем не новые. В прошлом году их изготовили. Прошлогодние они. А я всегда дарю только новые подарки! Поэтому, Дон, загружайте эти сковородки в сани и везите на фабрику. Ту, которая за горой, и которую я видеть не хочу. Там сковородки старые переплавите, потом сделаете новые и покрасите. А, вот уже новые подарки для безобразников снова сюда на склад сложите. Я же пока пойду, посмотрю блокнот свой, где все проступки мальчиков и девочек записаны. Посчитаю, сколько подарков со сковородками подготовить. Надеюсь, в этот раз блокнот мой на месте лежит. Никуда не запропастился». В ответ Дон только молча кивает головой, а потом вызывает нескольких своих помощников гномов и, естественно, Роджера.
Почему каждый раз только меня, про себя с возмущением думал Роджер, волоча сани и недовольно фырча. Почему не зазнавшегося оленя с именем Раз? Ему, видите ли, не нравится запах синий краски! Он от этого запаха в депрессию впадает и не сможет потом счастливое лицо, то есть мордочку, сделать. Когда Деда Мороза повезет в волшебных санях. А олень с именем Один не переносит запаха красной краски. А Первый вообще от одного вида сковородки в обморок падает! Какие нежные все кругом. Лучше бы не переносили запах карамельных леденцов! Ведь наверняка их потом Дед Мороз сладостями угощает. И в дороге Снегурочка потихоньку то морковку, то яблоко спелое даст. А Роджер, как обычно, будет лежать один, в снегу за складом со сковородками, и никто не придет. Не нужны опять будут Деду Морозу сковородки! Не красные, не синие! И напрасно будет надеяться олень, что в гневе выбросит старый волшебник несколько леденцов, засунув вместо них в мешок с поздравлениями новехонький предмет, только что выпущенный на фабрике за высокой горой.
Роджер, не в силах дальше продолжать путь от внезапно навалившейся жалости к самому себе, остановился. До фабрики идти оставалось совсем немного. Олень уже свернул за высокую гору и шел между основанием горы и дремучим лесом, начинавшимся также за поворотом. Фабрика находилась еще за одним поворотом и с места, где остановился олень, ее видно пока не было. Как не видно сейчас было Роджера и из дома Деда Мороза.
Роджер стоял, опустив глаза в землю, и грустил. Он даже подумывал, не всплакнуть ли ему. Или хотя бы уронить одну скупую мужскую слезинку? Может и не пристало такое поведение для сильного и смелого оленя, но вроде рядом никого нет. А настроение совсем упало. Мордочке оленя сейчас позавидовала бы сама царевна Несмеяна.