Шрифт:
НАТА - ВЕРХОВНАЯ ВЕДЬМА.
– Нет, не может этого быть. Случилась ужасная ошибка, мои родители не могли умереть и оставить меня совсем одну. Я знала, что люди умирают, мы же не бессмертные, и я уже не ребенок. Мне семнадцать лет, но мои мама и папа не могли погибнуть. Это не правильно, - думала я, лежа на диване, укутавшись в теплый плед. Тетя Катя, мамина подруга и наша соседка, дала мне успокоительных капель, но уснуть не получалось. Похороны прошли быстро, и как в тумане. Мне помогли
В дверь позвонили, открыла тетя Катя, она решила побыть несколько дней со мной, пока не приду в себя. Как будто это когда - то возможно. Раздались чужие громкие голоса, тихие ответы соседки, и опять хлопок дверью. Я встала, чтобы закрыться в своей комнате, разговаривать ни с кем не хотелось.
– Смотри, Нюра, эта принцесса назвала полный дом чужих людей. Они же все вынесут из квартиры, хорошо мы вовремя приехали, - громыхал хриплый, не приятный голосище.
– А ей что, не она ж наживала, родители горбатились на нее всю жизнь, а теперь все по ветру пустит, - отвечал другой,
писклявый голосок.
Я не выдержала и вышла в прихожую. Там стояли две женщины и куча сумок с чемоданами, а соседки не было.
– Кто вы такие, и почему так кричите?
– тихо спросила толстую, с синим носом бабку, и посмотрела на ее подругу, совсем худую и бледную.
– Мы твои тетки, сестры твоего названного отца Александра, - грубо ответила, та, что крупнее, - вот приехали, хоть и не звали помочь сиротке, - и она пыталась сделать вид, что плачет, получалось плохо.
– Вы молодые все глупые и доверчивые. Тебя чужие люди быстро облапошут, и останешься без квартиры на улице. Мы твоими опекунами будем, тогда в приют не попадешь, - пищала худая бабища.
– Эти люди помогли мне похоронить маму и папу. Вас тогда, не было рядом, почему то. Я взрослая и сама могу прожить, без опекунов, а если надо будет помощь, то у нас дядя Валера есть. Он генерал и папин друг. А вас, вообще первый раз вижу, может вы и есть аферистки, - уже кричала я, и не могла остановиться. Нервы, не выдержали напряжения всего дня, и я сорвалась. Понимала, что так не хорошо, и надо спокойно поговорить, но глядя на этих чужих теток, что решили заменить мне родителей, я пришла в ужас.
– Чего орешь на нас подкидыш подзаборный, - визжала в ответ толстая, - тебя Сашка с Людкой, у алкоголички купили за доллары. Ты в нашей семье приблудная, и по закону тебе ничего не полагается.
Я даже сразу не поняла, что они такое несут, может, перепутали дом и квартиру. Затихла, и смотрю на них во все глаза.
– Что спужалася?
– злорадствовала худая, - будешь слушаться нас, так не сдадим в милицию. Говори, куда нам проходить, и иди, приготовь поесть. Мы голодные с дороги.
И тут на меня такая волна злобы и отчаяния накатила, что я подняла руки вверх, как бы защищаясь, а вокруг меня сильный ветер поднялся. Волосы на голове развевались, как вовремя бури, и мой громоподобный голос был похож на вой сирены.
– Вон, я сказала! Вон из нашего дома! Вы забудете меня, и сюда дорогу навсегда!
– гремел мой голос, как сирена на весь дом. Дверь сама со стуком распахнулась, а тетушки, как послушные зомби, в скоростном темпе, похватали весь свой скарб, и, просто, исчезли с моих глаз. Такую скорость я видела в кино, когда прокручивали пленку. А в голове гудели голоса теток; приблуда, подкидыш подзаборный.
– Этого не может быть. Они пугали меня, чтобы хозяйничать в нашей четырехкомнатной квартире в центре столицы. Я жила здесь с самого рождения, еще при дедушке с бабушкой. У меня есть фотографии, где я совсем малютка и с родителями. Какие они все же злые. Сказать такое, сразу после похорон мамы и папы, - ходила я по всем комнатам, и разбрасывала по сторонам все, что попадало под руку.
– Да, мне все равно. Я любила очень маму и папу, и буду всегда их любить. Теперь, конечно, только, память о них, - остановилась возле зеркала и посмотрела на себя. Все было нормально. На меня смотрела, бледная с красными, от слез глазами, хрупкая, симпатичная девчонка подросток. Я всегда выглядела моложе своих лет.
– Чего эти тетки так испугались? Они застыли от ужаса, и резко исчезли. Ладно, про это потом подумаю. Сейчас надо ехать на наши дачи и найти дядю Валеру. Он сможет мне помочь, а то, действительно, отправят в приют до совершеннолетия, - тревожилась я.
– Деньги есть. Мама всегда любила, чтобы запас был, а там, на работу устроюсь. Все будет хорошо. Про институт можно, пока, забыть, - успокаивала себя, и, не откладывая дело на завтра, быстро собралась в дорогу. Хотя, и было семь часов вечера, но, сидеть и ждать до утра, не могла. Мне нужно было отвлечься, и действовать.
Забежала к тете Кате и обрадовала ее, что теток прогнала. Предупредила, что поживу на даче. Лето все же, и школу закончила с отличием, а на природе успокоюсь немного, если получиться. В свой вагон успела запрыгнуть на последней минуте. Села у окошка, и расслабилась. Я всегда любила ездить в поездах, они меня успокаивали и убаюкивали. Вот, и сейчас уснула так крепко, что очнулась на конечной станции. Еще толком ничего не сообразив, быстро выпрыгнула из вагона, и попала прямо в кромешную тьму. Разумно было переждать на маленьком вокзале, но я, точно, знала, что за тем полем и лесом наша дача. Поэтому, решила дойти пешком, заодно и проветриться. Летом рассветает рано.
Шагала смело и уверенно, страха не было ни капли. Любовалась яркими звездами и вдыхала такой свежий, и наполненный ароматом цветов, воздух. До леса дошла бодро, а потом, приостановилась. Посмотрела на широкую, наезженную дорогу, послушала тишину и, пошла дальше. Когда начало светать, как от транса очнулась.
– Почему, мне не страшно одной, ночью, в лесу. Такое ощущение, как будто домой попала, и по своим угодьям хозяйкой шагаю, - мелькали в голове странные мысли, но я отгоняла их прочь. Главное, скоро увижу свой участок, и чуть не бежала вперед. Усталости не было, хотя и прошла пешком много километров.