Натаниэль Фладд и логово василиска
Шрифт:
– Вряд ли эти старые истории, – перебила его тетя Фила, – интересны Нату.
– А я уверен, что все как раз наоборот. – И Долон ему подмигнул, как будто у них теперь один общий секрет. – Твоя тетя все время хотела заглянуть василиску под хвост!
Тетя Фила вспыхнула.
– Она хотела узнать, мальчик он или девочка! – захохотал Долон. Его звонкий заразительный смех эхом прокатился между скал, и Нат не сдержал улыбки. Правда, веселая история.
– Идемте, – сказал Долон, вытирая слезы смеха. – Что вы хотите в первую очередь: устроиться на ночлег или пообедать и послушать, как сбежал василиск?
В животе у Ната громко булькнуло.
– Пообедать, – улыбнулась тетя Фила.
Долон провел их на маленькую площадь. Нат хотел присесть на горку камней в центре, но тетя Фила остановила его за руку:
– Нельзя. Священное место.
Нат смутился, пробормотал «извините» и устроился на плотной куче сухой земли рядом с тетей Филой. Жители опустились следом за гостями и внимательно уставились на них. Подошли две женщины, принесли еды. Одна из них с улыбкой протянула Нату миску, если можно было так назвать подобную посудину.
– Это тыква, – объяснила тетя Фила. – Ее сушат на солнце, а потом пьют из нее и едят.
В сушеной тыкве была желтая каша, похожая на овсянку. В каше плавали кусочки мяса. Нат посмотрел на тетю Филу: она поднесла тыкву ко рту. Нат сделал то же самое. На вкус неплохо, «овсянка» оказалась рисово-ореховой. Он сделал еще глоток, и ему попался кусочек мяса. Нат раскусил его и ощутил на языке что-то мягкое, похожее на пасту. Печень! Надо что есть силы сдержать тошноту. Однажды мисс Ламптон покормила его печенью, и его стошнило прямо на обеденный стол. Только этого не хватало! На них смотрит вся деревня! Нат набрал полный рот каши, чтобы забить неприятный вкус.
Один из дугхани вдруг охнул и показал на Ната пальцем. Какой ужас, неужели они догадались, что он ненавидит печенку? Нат вопросительно глянул на тетю Филу.
– Гремлина увидели, – тихо объяснила она. – Твоя Мазя выбралась из рюкзака.
– Потому что я голодная, – сказала Мазя, поглаживая коленку.
– Можно я с ней поделюсь?
– Как хочешь.
Нат выловил кусочек печенки и дал Мазе. Если уж ей понравились москиты с машинным маслом, может, и печень она оценит?
– Вкусно! – улыбнулась Мазя, кинув в рот кусочек.
Отлично, решил Нат и, пока тетя Фила говорила с Долоном, радостно скормил Мазе всю печенку из каши.
– Все началось пять дней назад, – начал Долон. – Василиск не прилетел на вечернее кормление. Такое случается, решено было подождать. На следующий день он снова не появился, и вот тогда мы забили тревогу.
– Питание всегда было без перебоев? – спросила тетя Фила.
Долон кивнул.
– На следующий день небольшим отрядом мы отправились в священную пещеру. Но там было пусто.
– Да уж, загадка, – ответила тетя Фила и взглянула на темное небо. – Сейчас уже поздно, а с утра первым делом отправляемся в пещеру.
Нат чуть не застонал. Опять в пещеру. Зачем в пещеру? Пещера – это же летучие мыши. Больше всего на свете он ненавидит летучих мышей.
Глава десятая
Рано утром, снова позавтракав «овсянкой» (на этот раз это была пшенка), тетя Фила, Долон и Нат отправились к василиску. Мазя мирно спала у Ната в рюкзаке. Наверное, до сих пор переваривает вчерашнюю печенку.
– Нам туда, – сказал Долон и показал высоко-высоко вверх, на маленькую прореху в скале.
– Как же мы туда заберемся?
– Залезем по скале, – ответил Долон.
Нат задрал голову и даже откинулся назад, чтобы разглядеть получше то место, куда ему предстояло подняться.
– Вы шутите?.. Ой, куда же вы?
Пока он таращился на скалу, тетя Фила и Долон полезли вверх. Нат их чуть не упустил из виду.
Карабкаться по отвесной скале – та еще задачка. Никаких выступов, не на что даже опереться. Хорошо, тетя Фила подсказала, куда ногу ставить и как цепляться. Она-то сама прыгала вслед за Долоном, как горная коза, а Натаниэль еле-еле неуклюже за ней поспевал. Он вспотел, ободрал пальцы и заставлял себя не смотреть вниз. В голове вертелась одна-единственная мысль: только бы не разбиться насмерть.
Последний отрезок пути был тяжелее всего. Они подошли к широкой расселине, через которую вместо моста кто-то перекинул шаткую самодельную лестницу. Долон пополз вперед, следом двинулась тетя Фила. Нат схватился за лестницу и не смог сдержать вопля: лестница зашаталась и едва не скинула его в зияющую пропасть.
– Ну же, Нат! Все получится! – крикнула тетя Фила. – Только вниз не смотри.
– А как я увижу, куда мне ставить ногу? – отозвался Нат.
– Ставь ее на ощупь.
На ощупь? Что он там нащупает, если из всех ощущений только страх, сковывающий все тело? Но выбора не было, и Нат набрал побольше воздуха, поднял голову и как можно быстрей пополз по лестнице, чтобы успеть на ту сторону, пока лестница не сломалась.
Обливаясь потом, Нат добрался на другой конец пропасти и чуть не рухнул на землю. Он был готов целовать ее от счастья!
На подходе к пещере сердце у Ната заколотилось как ненормальное. Повсюду валялись черепа и шкуры животных. В скалу была вставлена толстая кривая дверь из грубого дерева с вырезанной на ней змеей. Нат хотел сглотнуть, но горло у него высохло, как та кость, что висела на двери прямо у него перед носом. Он отчаянно хотел спросить, зачем они здесь, но боялся.
Тетя Фила склонилась к двери и внимательно посмотрела на нее.
– Может, он через эту дверь ушел?
– Никто не знает.
Тетя Фила прикрыла рот и нос платком. Долон тоже закрыл лицо и отомкнул тяжелый железный замок. Дверь со скрипом открыла вход в огромную черную дыру.
– Можно я здесь вас подожду? – с надеждой спросил Нат.
– Нет, – и тетя Фила нежно подтолкнула его вперед.
Натаниэль быстро надвинул на рот платок и нехотя вошел в пещеру. Затхлый, сладковато-липкий воздух. Долон засветил фонарь на стене и передал его тете Филе, но та только отмахнулась: