Наташа, мы всё уронили!
Шрифт:
– Ага, – пробормотала я, и отключившись, начала щупать своё лицо руками, глядя на себя в зеркало.
То, что я там видела, настолько поразило меня, что я просто не знала, как реагировать.
Одно из двух – либо я сошла с ума… либо я за одну ночь умудрилась помолодеть на двадцать лет.
Сейчас я выглядела так же, как двадцать лет назад, даже лучше. Вездесущих прыщей, от которых я до двадцати пяти не могла избавиться, не стало. А еще волосы… они тоже никогда не были настолько шикарными. Такое ощущение, как будто я только что побывала у стилиста, и он сотворил с моими волосами чудо. Отрастил до пояса, завил крупными локонами, и покрасил в золотистый блонд.
Я встала и приблизившись к зеркалу поняла, что мои ресницы почернели, и стали очень пышными и завитыми, как будто я их нарастила, брови тоже сильно потемнели, и цвет глаз, стал насыщенным голубым. И губы… таких пухлых и ярких губ у меня никогда не было. Как будто я вчера на всё лицо татуаж сделала. Я опустила глаза ниже и поняла, что моя грудь, нет, не выросла, но по крайней мере опять стояла, а не висела. Да и само тело. Я покрутилась во круг своей оси, и поняла, что до сих пор сплю.
Фитнесом я никогда не увлекалась, а сейчас на моем теле была чуть ли не каждая мышца проработана. И выглядело это всё очень сексуально.
Отвлек меня от созерцания себя любимой – мобильник. Это был начальник.
Я тут же взяла трубку, и начала утробно кашлять.
– Крылова, ты чего там? – спросил строго Иван Алексеевич, – серьезно заболела, что ли?
– Угу, – опять прокашляла я. – Температура под сорок, еле глаза открыла.
– О как, ладно, понял, надо было сразу позвонить, – недовольно пробрюзжал Алексеич.
– Я, как до телефона добралась, так сразу же, – опять прокашляла я.
– Ладно, – шумно выдохнул он. – Выздоравливай там.
– Спасибо, извините.
Какое-то время я, продолжила пялиться в зеркало, и рассматривать себя, пока не заметила еще кое-что. Это были татуировки на моих предплечьях – браслеты золотого и черного цвета.
Всё это выглядело красиво, но… когда я успела сделать татушки?
Я пошла на кухню и споткнулась о кошачьи чашки, и пробормотала себе под нос:
– Надо еще котов покормить…
И только в этот момент сообразила, что их нигде нет.
Я быстро рванула в комнату, и поняла, что коты действительно куда-то пропали, причем оба. Я, на всякий случай, обшарила всю квартиру, попутно одевшись в свою любимую пижаму, и заколов непокорные пряди, которые так и лезли в глаза. Но двух пушистиков – не нашла. И серванта, с мусором, кстати, тоже.
Я решила, пока не истерить и пойти принять душ, может мозг немного прочиститься, и думать получится лучше.
Под душем провела довольно много времени, но скорее просто тупила, чем пыталась размышлять о насущных проблемах.
Выйдя из душа, поняла, что проблема номер один так и не решилась, а именно, в зеркало на меня всё еще смотрела моя помолодевшая и посетившая стилиста копия.
Выключив фен, услышала звонок в дверь и стук такой громкий будто её кто-то выломать пытается.
В глазок увидела разъяренную подругу. Открыла и брюнетистый ураган чуть не снес меня с ног.
Анька кинулась мне на шею и начала одновременно ругать и выговаривать какая я безответственная и при этом еще и громко рыдать.
А затем, когда она отцепилась от меня, то слезы у подруги высохли в одно мгновение, и она громко присвистнула, вновь становясь нормальной:
– Это кто же тебя так мать, а?
– Что именно? – на всякий случай решила уточнить я.
– Ты дурой-то не прикидывайся, в зеркало себя не видела, что ли? – зло сверкнула своими глазищами Анька.
– Я видела, – осторожно сказала я. – Только я не уверена, что то, что я увидела, соответствует действительности. Поэтому и хочу услышать твою версию. Вдруг я и правда с катушек слетела?
– Хотела бы я так же с катушек слететь, – пробормотала подруга, рассматривая меня, как девятое чудо света. – Ты помолодела лет на двадцать, еще и похоже в салон красоты наведалась? Колись, кому душу продала? Дай адресок, тоже сбегаю к этому кудеснику. – Но она тут же недовольно скривилась. – Хотя, подозреваю, что мою душу дьявол не возьмет, еще и приплатит небось, за то, чтобы отвалила. Они же, только невинные забирают.
– Аня, – вздохнула я, еле сдерживая улыбку, умеет подруга развеселить, даже в самой непростой ситуации, – давай на кухне посидим, я постараюсь тебе всё рассказать.
– Пошли, – кивнула она, снимая обувь и вешая куртку на вешалку, – я тут конфетки с коньяком взяла, отметим продажу твоей души.
– Пойдем, – хмыкнула я.
– А это еще что? Когда живность успела себе завести? – проходя мимо кошачьих мисок сразу же притормозила подруга.
– Вот об этом я и хочу тебе рассказать, – тяжко вздохнула я, – садись, сейчас на стол накидаю чего, потом всё расскажу.
– Давай я тебе помогу, а то любопытство сожрет меня с потрохами, пока ты с едой разберешься. Командуй.
В четыре руки мы накрыли на стол, и усевшись достали по конфетке из коробки, и «чокнулись» ими.
– Вздрогнем, – произнесла первый тост Аня, и я, повторив её слова, съела конфетку и запила её чаем.
Эту традицию мы с Анькой завели лет десять назад, как раз, когда только-только дружить начали. Так до сих пор её и придерживаемся.
Медленно по пунктам я начала рассказывать, что со мной произошло за эти несколько дней, с тех пор как я нашла котов и до сегодняшнего Аниного звонка мне по телефону.
– Мда…, – пробормотала подруга, качая головой. – Вот так котики-обормотики. Может чего по крепче есть? А то боюсь конфетки мне не помогут всю эту белиберду в голове разложить по полочкам.
– Угу, – вздохнула я. – Сейчас достану.
И нырнула под окно, у меня там мини-бар, а зимой дополнительный холодильник.
– Слушай! – чуть ли не подскочила она, когда я разливала вино по бокалам. – Так это может они Русю того, – и она, изобразив «кошачьи лапы» на своих руках, согнув пальцы, начала махать ими в воздухе, и еще и скалиться.