Чтение онлайн

на главную

Жанры

Натуралист на мушке
Шрифт:

— Какой у вас дом! — крикнул я даме.

— А у вас восхитительный воздушный шар, — ответила она.

Но вот пришло время совершать посадку, поскольку запасы топлива начали подходить к концу. Как всегда бывает в таких случаях, стоит вам захотеть посадить воздушный шар, как вы замечаете, что все поля на многие мили вокруг либо засажены ячменем или пшеницей, либо на них пасутся стада истеричных коров и овец, у которых случился бы коллективный нервный припадок, впрочем, как и у владельцев этих стад, если бы мы рискнули совершить посадку среди них. Наконец мы заметили луг, не засаженный зерновыми культурами и свободный от домашних животных. Чтобы добраться до него, нам требовалось пролететь над большим полем зреющего ячменя, перебраться через защитную полосу деревьев и совершить очень быструю посадку на три точки, поскольку этот луг был достаточно узким. Но тут ветер сыграл с нами злую шутку. Когда мы дрейфовали над ячменным полем, ветер неожиданно стих, и воздушный шар понесся к земле с весьма приличной скоростью. Пытаясь набрать высоту, Джефф выпустил в шар большой язык пламени, но это не помогло; корзина рухнула в ячмень, а затем, как кенгуру, начала передвигаться по полю серией гигантских прыжков. Мы три раза с силой ударились о землю, а затем ветер подхватил шар и с головокружительной скоростью потащил корзину через ячмень, всего лишь в шести дюймах от земли. Перед нами угрожающе возвышалась полоса деревьев, а позади оставалась полоса сломанного

и помятого ячменя. Деревья, с их опасными, торчащими в стороны ветвями, неотвратимо приближались. Джефф сделал единственное, что ему оставалось, — он потянул за шнур, открывающий клапан, и выпустил горячий воздух из шара. Наш огромный яркий красавец шар сморщился и поник, в предсмертных конвульсиях бросив корзину набок, отчего мы все повалились в одну кучу поверх бедняги Криса. В своей агонии шар протащил корзину еще около пятидесяти ярдов, и мы кувыркались внутри ее, сплетенные в один клубок, изо всех сил стараясь уберечь наши руки и ноги. После того как шар наконец остановился, сильно помятые и чуть живые, мы выползли из корзины. Алюминиевая мачта, на которой была установлена камера с дистанционным управлением, погнулась и скрутилась, словно штопор, но, к счастью, сама камера не пострадала. И, что более важно, не пострадал никто из нас. Джонатан, Пола и вся съемочная группа, следовавшая за нашим беспорядочно блуждающим шаром на двух машинах, с крайне взволнованным видом выскочили из-за деревьев и бросились к нам.

— С вами все в порядке? — крикнул Джонатан, очевидно, уже приготовившийся увидеть главных героев с переломанными ногами.

— Да, все нормально, — крикнул я в ответ. — Это было проще, чем упасть с бревна.

К счастью, они прихватили с собой непременную бутылку шампанского, которой, согласно традиции, следовало завершить первый полет на воздушном шаре. Мы с облегчением выпили ее, стоя посреди разоренного ячменного поля возле разноцветного остова нашего воздушного корабля.

Несмотря на достаточно неприятную аварийную посадку, мы с нетерпением ожидали нашего полета, намеченного на следующий день, когда нас должен был сопровождать вертолет. К сожалению, утром погода была неподходящей, но к полудню синоптики дали благоприятный прогноз, после чего мы снова поднялись в воздух, и вертолет, с высунувшимся из него Крисом, следовал за нами на близком расстоянии.

Это был изумительный, золотистый день, и светло-голубое, словно выцветшее небо было подернуто легкой туманной дымкой. При таком освещении сельская местность выглядела совсем иначе, и поля предстали перед нами во всем многообразии красок — изумрудно-зелеными и золотыми от лютиков, желто-коричневыми от поспевающей пшеницы, а свежие пашни походили на лоскуты красно-коричневого вельвета. Как только нам сообщили с вертолета по рации, что Крис закончил свою съемку, мы сняли с бедного Джеффа одеяло и позволили ему наслаждаться полетом. Ли к тому времени, конечно же, настолько увлеклась воздухоплаванием, что ей захотелось, чтобы я на следующий день приобрел для нас собственный воздушный шар. Признаюсь, это было большое искушение, но все же мне удалось умерить свой и ее энтузиазм.

Солнце клонилось к горизонту, заливая окрестности нежным зеленовато-золотистым светом, а мы дрейфовали по ветру, тихо и беспорядочно, словно пух одуванчика, уверенные в том, что такой вид путешествия является самым лучшим и единственно правильным.

СЕРИЯ ВОСЬМАЯ

Следующее место проведения выездных съемок представляло собой разительный контраст с тем, что мы видели в Англии. Мы оставили сочный зеленый ковер английской сельской местности и оказались среди причудливых пейзажей пустыни Сонора. У большинства людей слово «пустыня» порождает в сознании образ скучной безводной равнины, где есть лишь бесплодные пески и голые камни — места, враждебные для любых форм жизни. Такое представление, конечно же, справедливо в отношении некоторых пустынь, но на Земле существуют и другие пустыни — причудливые и удивительные места, где живут многочисленные растения и животные, прекрасно приспособившиеся к суровой среде обитания. Одним из таких необычных уголков нашей планеты является пустыня Сонора, расположенная на юго-западе США и занимающая территорию в несколько тысяч квадратных миль, густо населенных разнообразными видами животных и птиц, усеянных самыми экзотическими формами кактусов и покрываю щихся в сезон пышным ковром из мириад диких цветов. И вот, чтобы показать, насколько традиционное представление о пустыне отличается от действительности, мы и отправились туда на съемки.

Наша съемочная группа состояла из оператора Родни Чартерса, имеющего ласковое прозвище Роддерс, — коренастого мужчины, привыкшего все делать на бегу, даже когда у него на плече тяжелая кинокамера. Он всегда улыбается, даже в самых трудных ситуациях, и прищуренные глаза придают ему почти восточный вид. Его помощник, Малькольм Кросс, был красивым молодым человеком с роскошными усами и обладал манерами тех порядочных, крепких душой и телом англичан, которые сделали империю тем, чем она была. (Именно Малькольм после окончания съемок прислал мне письмо, где написал о том, как много удовольствия он от них получил. Он закончил свое письмо следующей фразой: «Я вернулся домой в таком хорошем настроении, что моя жена теперь беременна».) Нашим звукооператором был Иэн Хендри, с редкой бородкой и выразительными бездонными глазами, придававшими ему сходство с пожилым эльфом. Но, несмотря на свой вид несчастного изгнанника из сказочного королевства, в своей работе он проявлял необычайное усердие.

Первый же день в пустыне Сонора произвел на нас ошеломляющее впечатление. Мы прибыли туда ночью и поэтому не могли составить себе ясного представления о том, как выглядит пустыня, но на следующее утро, едва рассвело, мы расселись по машинам и поехали посмотреть на места, выбранные Эластером для съемок. Начать с того, что небо было просто великолепным: там, где вставало солнце, его цвет постепенно изменялся от бледно-розового до кроваво-красного, а разбросанные по нему облака имели лиловый и желтый оттенок. На этом красочном фоне вырисовывались силуэты гигантских кактусов цереусов, похожих на странные, покрытые колючками канделябры, часть которых была украшена короной из белых цветов с желтой сердцевиной. Цереус, вероятно, самый необычный кактус в мире, поскольку его высота порой достигает пятидесяти футов и он образует целые «леса», раскинувшиеся на многие мили. Кактус достигает зрелости, когда его высота составляет всего лишь семь-восемь футов, но к этому времени ему уже исполняется пятьдесят лет. Издалека эти кактусы кажутся гофрированными, словно бы сделанными из рубчатого зеленого вельвета. Вдоль каждого рубца расположены пучки жестких черных колючек длиною до двух дюймов и острых, как иглы медицинских шприцов. Процесс роста у этих колючих гигантов протекает очень медленно. Они начинают свою жизнь в виде крохотного семечка, и первые несколько лет являются для него самыми опасными, так как маленькому кактусу приходится противостоять экстремальным перепадам температуры — от испепеляющей жары до заморозков, — выносить засуху и дожди. На этой стадии его могут затоптать олени, обглодать кролики или крысы. Если же ему удастся пережить все эти опасности, то дальше он будет расти медленно, но уверенно. Между семьюдесятью пятью и ста годами он имеет высоту от двенадцати до двадцати футов, и в это время у него начинают отрастать боковые ответвления, придающие ему причудливую форму канделябра. Количество и расположение этих ответвлений варьируется в широких пределах, поэтому вы никогда не встретите два совершенно одинаковых кактуса цереуса. Некоторые кактусы могут иметь лишь два ответвления, а у других их количество доходит до двадцати или даже пятидесяти. Цереус, как и все остальные кактусы, суккулент, и, подобно огромной колючей бочке, он способен накапливать в своем стебле и ветвях огромное количество влаги. Плотная, покрытая восковым слоем кожица делает его превосходным резервуаром для воды. Колючки кактуса не только служат ему защитой от атак животных, таких, как олени и длиннорогие овцы, они еще отбрасывают густую тень, предохраняя поверхность растения от перегрева в сильную жару. Когда цереус умирает, мякоть перегнивает и остается лишь высохший древесный остов — кружевной, переплетенный, как корзина, каркас, поддерживающий при жизни бочкообразный ствол и массивные ветви. Внутри этих скелетов порой можно найти странные образования длиной от десяти до двенадцати дюймов, похожие на вытянутые деревянные башмаки. На самом деле это остатки птичьих гнезд. Ввиду гигантских размеров внутри кактуса поддерживается температура на несколько градусов ниже наружного воздуха, что делает его идеальным жильем для птиц. Американский сородич большого пестрого дятла, строя по нескольку гнезд за сезон, превращает цереус в своего рода колючий многоквартирный дом. После того как он выдолбит себе гнездо, кактус (в целях самозащиты) формирует вокруг раны прочный древесный наплыв — калл юс. Это и есть те самые странные деревянные «башмаки», которые вы можете найти внутри мертвых кактусов. Если он покидает свое гнездо, его занимают другие птицы, такие, как совы, мухоловки, пурпурные ласточки (purple martin — Progne subis), и поэтому в одном многоквартирном цереусе могут обитать три или четыре различных вида птиц.

Углубившись на несколько миль в пустыню, мы остановились, чтобы пройтись по лесу из гигантских кактусов. Гигантский цереус наиболее заметен благодаря своим размерам и впечатляющему обхвату ствола, но здесь встречаются и многие другие виды кактусов, имеющие самые фантастические формы. Например, здесь растет опунция — средних размеров кактус с большим количеством плоских округлых отростков, так густо усеянный желтовато-коричневыми колючками, что издали они походят на мех, а само растение с его закругленными боковыми ответвлениями напоминает традиционного плюшевого медвежонка. Тут встречается и удивительное суккулентное дерево фукьерия, похожая на колонну с высоким стволом и длинными ниспадающими ветвями, усеянными короткими колючими веточками, из-за которых все растение выглядит так, словно ему срочно требуется побриться. Листья на этих веточках появляются только после того, как фукьерия накопит достаточно влаги для их содержания. Эти фантастические растения часто описывают как гигантскую перевернутую морковь, хотя они зеленые, а не красные. Когда вы увидите такой сужающийся кверху ствол высотою шестьдесят футов с направленными вниз «небритыми» ветвями, то сразу же поймете, что встретили самое необычное растение пустыни.

Нам посчастливилось попасть сюда в пору цветения кактусов, и поэтому вся пустыня представляла собой фантастическое буйство красок. Здесь были цветки зеленые, как нефрит, желтые, словно нарциссы, пурпурные, будто вереск, розовые, как цикламены, апельсиново-оранжевые и алые. Если бы вас внезапно перенесли в пустыню, наполненную этим колючим изобилием самых невообразимых форм и ярких восковых цветов, а затем сказали бы, что вы находитесь на Марсе, вы без колебаний в это поверили бы.

Хотя пустыня Сонора очень жаркое место, воздух здесь настолько сухой, что жара почти не чувствуется. На самом деле, находясь в кактусовом лесу, всегда следует соблюдать осторожность, поскольку вы можете сильно обгореть, сами того не заметив. И, конечно же, дополнительную опасность представляют сами кактусы, которые окружают вас со всех сторон, держа свои колючки наготове. Например, попробуйте задеть опунцию, и вы сразу же поймете, насколько обманчиво ее сходство с милым пушистым медвежонком. Потом вы битый час будете выщипывать ее колючки из рубашки или брюк. Жизни нашего Эластера, который всюду передвигается бегом и постоянно спотыкается о собственные ноги, большую часть времени, проведенного нами в Соноре, угрожала смертельная опасность. Однажды, энергично отступая спиной вперед, чтобы найти наилучший ракурс, он налетел на невероятно колючий и неуступчивый кактус цереус, который рос на этом месте не менее ста лет и поэтому не видел никаких причин уступать дорогу режиссеру фильма. При попутном ветре вопли Эластера были бы слышны даже в Лондоне.

Нам очень повезло в том, что нам оказывали огромную помощь сотрудники Музея пустыни Сонора — уникального заведения, где основную часть экспозиции представляют живые животные, а не их чучела. Нам, конечно же, позволили одолжить у музея часть наших кинозвезд, большинство из которых были ручными. Но, как оказалось, ручные животные имеют свои недостатки. Мы хотели показать в своем фильме известный способ ловли ящериц (который я сам с успехом использовал в разных частях света) с помощью петли из лески, привязанной к палке. Вот как это делается: вы осторожно подкрадываетесь к ящерице, плавным движением накидываете ей на шею петлю — быстрый рывок, и она у вас в руках. Чтобы продемонстрировать эту технику, мы одолжили у музея одного из старейших его обитателей — огромную почтенную игуану. Эти ящерицы, достигающие в длину до двух футов, имеют толстое рыжевато-коричневое тело, широкую морду, своим выражением напоминающую Черчилля (не хватает только сигары), и очень мощный хвост. Позаимствованную нами игуану звали Джо, и он взирал на нас с такой важностью, словно только что закончил произносить речь общемирового значения. Мы объяснили ему со всей деликатностью, в чем заключается его роль, — всего лишь живописно развалиться на камне среди песка, подождать, пока Ли подкрадется со спины и накинет петлю на его жирную шею, а затем, почувствовав, что петля затянулась, начать извиваться и брыкаться изо всех сил, будто он слабоумная дикая игуана, а не тот, кто наслаждается преимуществами своего привилегированного положения в Музее пустыни Сонора на протяжении последних двадцати пяти лет. По высокоинтеллектуальному выражению на его физиономии мы пришли к заключению, что все наши инструкции приняты к сведению, а поскольку роль была еще и без слов, это позволяло надеяться на то, что он справится с ней с блеском. Эластер окончательно уверовал в то, что перед ним восходящая кинозвезда, и даже дошел до того, что потрепал Джо по голове, пробормотав: «Хорошая змею ка».

Однако, после того как камеры были установлены и Ли, вооруженная палкой с петлей на конце, уже ожидала сигнала к началу съемок, с Джо произошла странная перемена. Продолжая сидеть на своем камне, он внезапно перестал быть той подвижной, живой игуаной, которой мы все его знали и любили. Охваченный тем, что, по всей видимости, являлось распространенной среди рептилий формой страха перед публикой, он застыл в абсолютно неподвижной позе, напоминая творение рук искусного таксидермиста. Даже когда затянувшаяся на шее петля оторвала его от камня, он не мигал и не двигался, будто бы и в самом деле до самого кочика хвоста был набит опилками. Более того, ничто уже не могло вывести его из состояния транса. Мы кричали на него, махали перед ним руками, бросали ему под нос аппетитных жуков, но все было напрасно. Джо по-прежнему оставался неподвижен, словно каменное изваяние. Нам ничего не оставалось, кроме как с позором вернуть его в музей.

Поделиться:
Популярные книги

Виконт. Книга 2. Обретение силы

Юллем Евгений
2. Псевдоним `Испанец`
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
7.10
рейтинг книги
Виконт. Книга 2. Обретение силы

Вираж бытия

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Фрунзе
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
альтернативная история
6.86
рейтинг книги
Вираж бытия

На границе империй. Том 10. Часть 3

INDIGO
Вселенная EVE Online
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 10. Часть 3

Лорд Системы 14

Токсик Саша
14. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 14

Все еще не Герой!. Том 2

Довыдовский Кирилл Сергеевич
2. Путешествие Героя
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическое фэнтези
городское фэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Все еще не Герой!. Том 2

Кровь, золото и помидоры

Распопов Дмитрий Викторович
4. Венецианский купец
Фантастика:
альтернативная история
5.40
рейтинг книги
Кровь, золото и помидоры

Live-rpg. эволюция-5

Кронос Александр
5. Эволюция. Live-RPG
Фантастика:
боевая фантастика
5.69
рейтинг книги
Live-rpg. эволюция-5

Измена

Рей Полина
Любовные романы:
современные любовные романы
5.38
рейтинг книги
Измена

Граф Рысев

Леха
1. РОС: Граф Рысев
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Граф Рысев

Сильнейший ученик. Том 2

Ткачев Андрей Юрьевич
2. Пробуждение крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сильнейший ученик. Том 2

Не верь мне

Рам Янка
7. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Не верь мне

Кодекс Охотника. Книга XVIII

Винокуров Юрий
18. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XVIII

Физрук: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович
1. Физрук
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Физрук: назад в СССР

Истинная поневоле, или Сирота в Академии Драконов

Найт Алекс
3. Академия Драконов, или Девушки с секретом
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.37
рейтинг книги
Истинная поневоле, или Сирота в Академии Драконов