Натюрморт с серебряной вазой

Солнцева Наталья

Разумеется, антикварный магазин – не Иерусалимский храм, и смешно полагать, что в подсобке хранится нечто наподобие «Заповедей» Моисея. Однако именно оттуда Раметов выносил коробки с таинственным содержимым. А солидные респектабельные клиенты, не глядя и не торгуясь, выкладывали свои денежки.

«Что это могло бы быть?» – ломал голову Виктор.

Однажды он осмелился прикоснуться к ручке и едва не вскрикнул от боли. Проклятая Горгона укусила его?

– Чушь! – пробормотал охранник, потряхивая пальцами.

Его воображение

так разыгралось, что он наяву чувствовал придуманную боль. Рядом с Раметовым любой сбрендит.

Вдруг дверь в подсобку открылась столь стремительно и неожиданно, что Виктор не успел ни отпрянуть, ни прикинуться равнодушным. На пороге, закрывая собой проем в «святая святых», стоял Раметов. Не вынимая рук из карманов, он грозно уставился на ослушника.

– Я тебя предупреждал, – прохрипел хозяин магазина, и его рот дернулся.

От обуявшего его страха охранник попятился и не смог поднять глаз, чтобы хоть мельком заметить, что прячет в подсобке Раметов.

– Я… я…

– Будешь любопытничать – заикой станешь! – ухмыльнулся хозяин, ощерив верхние клыки.

Виктор не сомневался, что Раметов выполнит свою угрозу. Он онемел, не в силах слова вымолвить в свое оправдание.

– Смотри у меня!

Хозяин помахал перед его носом крючковатым пальцем с большим отполированным ногтем и сипло захохотал: «Хау-у! Хау-у! Хау-у!»

Виктора обуяла жуть. Он не помнил, ни как Раметов скрылся за чертовой дверью, ни как сам вернулся на свое место в углу торгового зала. Еще полчаса или больше его зубы выбивали мелкую дробь, а тело сотрясал озноб.

Почему Виктор не уволился после этого? – спросите вы. И обнажите корень проблемы.

Он не имел права бросить начатое. Он пришел за тайной Раметова и не мог уйти без нее.

Следующие дни протекали для него как в тумане. Хозяин магазина будто бы забыл о неприятном происшествии. А охранник делал вид, что ничего не было. Торговля шла вяло… но Раметова это не смущало. Он выглядел довольным и счастливым.

Сегодня Виктор заметно волновался. Раметов проводил покупателя с коробкой и повернулся в сторону охранника, смерил его настороженным взглядом.

– Что-то не так? – встрепенулся тот.

– Сиди! – гаркнул хозяин и взглядом пригвоздил Виктора к месту.

Он что-то почуял? Или просто не в духе? Видимо, получил меньше денег, чем рассчитывал.

– Сиди, – повторил Раметов и неторопливо скрылся в подсобке.

«Как можно проводить столько времени в закрытом помещении? – недоумевал Виктор. – Ведь там спертый воздух, нет окон и постоянно включено искусственное освещение».

Ему пришло в голову, что Раметов только прикидывается коммерсантом. А на самом деле он закрывается от всех, уединяется, чтобы… поиграть в компьютерные игры, например. Почему нет? Раметов – азартный игрок, это сразу видно. Но в чем заключается его игра?

Рискованную идею проследить за одним из покупателей и каким-то образом заглянуть в коробку с товаром Виктор отбросил. Слишком много «но». Остается только проникнуть в «святая святых» – без вариантов.

Сидя на старинном

стуле, обтянутом гобеленовой тканью, охранник витал мыслями далеко отсюда. Блуждая взглядом по выставленным на продажу картинам, подсвечникам, часам и фарфоровым тарелкам XIX века, он предавался ностальгическим воспоминаниям юности. Неразделенная любовь – опасная штука. Это Виктор прочувствовал на себе. Отчасти душевные страдания послужили причиной его нынешнего положения. Отчасти – профессиональный интерес. Отчасти – присущее ему любопытство.

Должно быть, ему не хватало адреналина. Он не был альпинистом, гонщиком или боксером. Он не умел подвергать свою жизнь неоправданному риску, выдавая браваду за отвагу. Да и не считал нужным. Магазин Раметова показался ему легкой добычей. Он еще не понял, как сильно ошибался…

Удар, треск, звон осыпающегося стекла заставили его вскочить. Во внешней витрине образовалась дыра, от которой во все стороны расходились трещины. Пол торгового зала был усыпан стеклянными осколками.

– Нападение! – во всю силу крикнул охранник и кинулся на улицу.

Хулиганы показали ему две обтянутые спортивными майками спины. Секунда, и они свернули за угол соседнего дома. На тротуаре у разбитой витрины валялся молоток.

– Орудие преступления…

Из магазина пулей вылетел разъяренный Раметов, посылая вслед негодяям замысловатые проклятия. Виктор таких и не слышал.

– Ах, щенки! Ах, мерзавцы! Черти! Вандалы! – брызгая слюной, вопил хозяин, обращаясь уже не к ним, а почему-то к Виктору. – Чего рот разинул? Твоих рук дело?

Он схватил лежащий среди осколков молоток и замахнулся на охранника. Но не ударил.

– Вы ч-что? – попятился тот.

– А то! Витрину разбили, пока ты ушами хлопал! Болван! Тоже мне, охрана! Небось в штаны наделал? Беги, догоняй!

Он в сердцах сунул молоток охраннику в руки:

– Держи. Это вещественное доказательство. Где твой пистолет? Надо было стрелять!

– Я… не успел…

– Размазня! – сердито буркнул Раметов, остывая. – Кто это был? Ты их знаешь?

– Откуда? – с напускным удивлением протянул Виктор. – Подростки небось местные. Хулиганье!

Он опасался бурного приступа ярости у Раметова, однако обошлось малой кровью. Хозяин покричал и смирился со случившимся.

– Побегу полицию вызвать… – бросил молодой человек, скрываясь в магазине.

Пока Раметов на улице охал и размахивал руками, он кинулся в торговый зал, молясь, чтобы хозяин с переполоху забыл закрыть подсобку. Так и оказалось.

Дверь в «святая святых» приотворилась, и Виктор жадно пожирал глазами красные стены и стеллажи с разнокалиберными коробками…

Глава 9

Тамань

«Глория, наверное, седьмой сон видит, – думал Лавров, погружаясь в дремоту. – Эротический… Как она обходится без мужчины? Ведь с тех пор, как погиб ее муж, прошло больше года… Может, к ней по ночам является виртуальный любовник?»