Натюрморт с серебряной вазой
Шрифт:
– Где ты собираешься его искать? Ты знаешь его фамилию?
– Нет. Да это не важно, – отмахнулась Глория. – Яхта где-то приписана, и когда она выходит в море, то существует служба, которая следит за этим.
– Ты уверена, что хозяин в городе, а не на своем судне?
– Мне кажется, это выяснится в ближайшее время.
– Кажется! – закатил он глаза. – Ты меня умиляешь.
Они добрались до дома, и Глория сразу отправилась переодеваться. Лавров сидел на диване в гостиной и безостановочно зевал. Он не отоспался как следует, без всякой пользы
Эх, сейчас бы поспать на свежем воздухе… в мансарде!..
– Давай я сяду за руль, – предложила Глория, расчесывая волосы. – Ты спишь на ходу.
Он не заметил, как она вошла и уселась в кресло напротив. Значит, и правда вздремнул. Глории было к лицу кремовое платье свободного покроя и маленькая нитка жемчуга на длинной шее.
– Пожалуй, сегодня из меня водитель никакой, – согласился начальник охраны. – Пойду ополоснусь. Может, удастся взбодриться.
– Все равно «Туарег» поведу я.
– Ладно… – бросил он, вставая. – Я действительно не в форме.
Они выехали через полчаса, усталые и недовольные друг другом. Лаврова раздражало неуемное любопытство Глории, а ей не нравился его скепсис.
– Куда мы направляемся? – подавляя очередной зевок, спросил он.
– Искать яхт-клуб «Тамань». Я его в путеводителе видела. Там должны хоть что-нибудь знать о хозяине дорогой яхты.
Лавров кивнул, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и мгновенно провалился в сон. А когда Глория растолкала его, «Туарег» уже стоял припаркованный возле отеля «Шато».
– Эй, соня, пора вставать!
– Где мы? – помотал он тяжелой головой. – В клубе?
– Не совсем…
Лавров зевнул и, кряхтя, вылез из внедорожника. На маленькой площади, выложенной тротуарной плиткой, собрались несколько человек. Они оживленно переговаривались и поглядывали на небо. Дальние глухие раскаты грома предвещали грозу. У входа в гостиницу Лавров увидел полицейскую машину и присвистнул.
– Мы не заблудились?
– Мы успели как раз вовремя, – уверенно заявила Глория и захихикала. – Ну и видок у тебя!
– Ты полагаешь, это яхт-клуб? – съязвил он, невозмутимо приглаживая руками волосы. – Тогда вперед…
– Я ожидала чего-то подобного, – загадочно произнесла Глория, показывая на машину стражей порядка. – Они уже здесь. Я говорила, что смерть Яна – не последняя.
– А что, кто-то еще умер?
– Сейчас узнаем.
Она подошла к молодой женщине в униформе, которая нервно курила на крыльце, сбрасывая пепел в горшок с петуньями. Лавров понуро брел следом.
– В вашей гостинице есть свободные номера? – спросила Глория. – Мы хотели бы остановиться на пару дней.
Женщина выпустила из накрашенного рта облачко дыма и рассеянно кивнула.
– Освободился люкс на первом этаже, – добавила она. – Вернее, освобождается. Только вряд ли вы решитесь его снять.
– Это почему же? – вмешался
– Там жилец умер…
– Как? – ахнула Глория. – От чего?
Она старательно разыгрывала испуг и удивление. Словно по чистой случайности свернула к этому отелю.
– Говорят, убили его… Любовница прикончила. Я тело обнаружила. Кошмар. Вон, каждый волосок дыбом стоит! – Она показала руку, покрытую пупырышками. – До сих пор трясет. Пятую сигарету курю, никак не успокоюсь.
– Вы горничная?
– Ну да… – подтвердила женщина. – А что, видно?
– Ваша одежда…
– Ну да! – кивнула она, затушила окурок и полезла в карман за следующей сигаретой. Пачка оказалась пустой, женщина в сердцах смяла ее и бросила в урну. – Я жутко боюсь покойников. А тут… чуть ли не нос к носу! Я ведь думала, у него приступ… наклонилась, а он…
Ее передернуло. Она запрокинула голову, борясь с подступающей тошнотой.
– Может, воды? – предложил Лавров.
Глория сделала ему знак – сбегай, мол, к машине, принеси бутылку минералки. Он молча повиновался.
– Вы очень бледны, – сказала она горничной. – Вам нужно присесть. В вестибюле есть стулья?
– Я туда не пойду…
– Тогда идемте на скамейку. Я помогу.
Когда Лавров вернулся с бутылкой воды и парой пластиковых стаканчиков, то увидел обеих женщин, сидящими на скамейке в тени большого куста сирени.
– Вы бы видели его лицо… – рассказывала горничная. – Распухшее, синее, в крови… Я сразу не сообразила, что случилось. У меня близорукость…
– Дверь его номера была открытой?
– В том-то и дело… Я хотела убраться, цветы полить. Жилец был требовательный, строгий. Если что не по нем, ругался. Он за номер заплатил наперед, а сам больше жил на яхте, в море. Но когда ночевал в гостинице, то все должно было быть в идеальном порядке. Правда, он на чаевые не скупился…
Лавров налил воды в стаканчик и подал ей. Она с трудом глотала, не переставая говорить.
– Я сначала постучала… никто не ответил. Я подумала, они уже ушли на пляж… или вернулись на яхту. У меня есть ключи от всех номеров на первом этаже. Опять постучала… боязно врываться без разрешения. Жилец больно придирчивый. Накричит, потом еще начальству нажалуется. Стою, жду… Сколько еще стоять, думаю? Не успею везде прибраться. Сунулась открывать – гляжу, не заперто. В первой комнате, где диван, пусто… Крикнула: «Можно войти?» Тишина. Я опять спрашиваю – есть кто? Иду. Дверь в спальню распахнута, и он лежит… ой…
Горничная сморщилась и махнула рукой, потом залпом допила воду и глубоко задышала. Ее снова затошнило.
– Я видела его яхту, – сказала Глория. – Красивая. И название романтическое – «Ассоль».
– Вы знаете? – удивилась горничная. – Наш электрик увлекается дайвингом. Он ходит в клуб, где господин Ордынцев нанимал дайверов. Самых опытных. Ребята живут на его яхте и с нее же погружаются. Учат… учили хозяина подводному плаванию. Между прочим, он положил им хорошую зарплату. Теперь они без работы остались…