Научи меня дышать
Шрифт:
Но это не значит, я признаюсь ему в этом.
Я наклоняюсь вперед и шепчу:
— Слышишь? — прикладываю ладонь к уху. — Это твое эго размером в несколько штатов, грозится сломаться под тяжестью собственного веса.
Он ни на мгновение не сводит с меня взгляда темных глаз, а затем с его губ слетает громкий смех, который я слышала сегодня утром. Только если в тот раз я ушла, то сейчас вижу перед собой парня, который на мгновение показывает себя настоящего. Не пытается флиртовать со мной или казаться намного
— Не отрицай, я научила тебя смеяться.
Скрываю свою улыбку за кружкой кофе.
Глава 11
Богдан
Я выхожу из автосалона и облегченно выдыхаю, следуя за менеджером. Наверное, сейчас я похож на подростка, которому подарили первую машину, и он предвкушает, как сядет на нее, нажмет педаль газа и станет капельку взрослее и независимее. Отчасти это так. Сейчас я сяду на арендованный байк, зажму рукоятку и понесусь по городу и за его пределы с запредельной скоростью.
Мне надоело зависеть от Макса и передвигаться либо на машине, либо пешком. К тому же я с самого детства предпочитал мотоциклы. Если бы это сейчас слышал мой отец, то он наверняка бы ухмыльнулся. Ведь езда на байках — это то, что нас всегда объединяло. Именно он первый раз посадил меня на свой старый мотоцикл и прокатил по ближайшим улицам. Он брал меня с собой в гараж и рассказывал про каждую деталь. Правда потом он предпочел статус, я же остался верен себе. И я скучаю по своему байку оставшемуся в Нью-Йорке.
Я любил кататься по ночному городу, объезжать пробки, сливаться вместе с ним в одно целое на поворотах. Мне нравится чувствовать порывы ветра и то, как байк рассекает их.
Менеджер останавливается у черного матового байка с серыми вставками и протягивает мне ключи.
— Хороший выбор, — на его губах играет улыбка.
Провожу рукой по ручкам и уже предвкушаю момент, когда сяду на него.
Трехцилиндровый двигатель, сто пятьдесят лошадиных сил и двести килограмм метала. Что может быть лучше?
Снимаю шлем с рукоятки и надеваю его. Вставляю ключ в зажигание, поворачиваю его и по телу проходит приятная дрожь от рева двигателя. Кожу покалывает от вспыхнувших ощущений и по венам пробегает адреналин, заставляя сердце биться чаще.
Менеджер отходит от меня на несколько шагов, я прячу документы во внутренний карман куртки и кивнув ему на прощание, срываюсь с места.
Я несусь по утренней трассе, еще не заполненной машинами, крепче обхватываю пальцами руль и прижимаюсь всем телом к байку, когда плавно вхожу в поворот. Вот оно, то чего мне так не хватало на протяжении этих дней.
Я вхожу в один поворот за другим, наслаждаясь серпантином и ощущением легкости. Хотя сестра в один голос с мамой называют это безумием. Вика наотрез отказалась даже приближаться к двухколесному монстру, а мама каждый раз ругала отца за то, что он привил мне любовь к этому виду транспорта.
Приближаюсь к городу и сбавляю скорость, объезжаю несколько машин и замечаю одну знакомую. Приподнимаю визор и лавируя между машинами и игнорируя недовольные взгляды водителей, подъезжаю к белому кроссоверу и стучу в окошко. Мира подпрыгивает на месте и ее глаза распахиваются, когда она замечает меня.
— Ты как…, - она недоговаривает, потому что замечает байк и ее брови взлетают в удивлении. — Когда я думаю, что ты не можешь быть большим психом, ты доказываешь мне обратное.
Она стучит пальцами по рулю и бросает взгляд на мой транспорт.
— Ты просто не сидела рядом со мной.
— Поверь, это ничего не изменит.
— Могу прокатить и доказать насколько ты ошибаешься.
Мира скептически фыркает.
— Первое, я никогда не сяду на эту штуку.
— Эта штука может тебя еще удивить, — я поигрываю бровями, на что она в миллионный раз закатывает глаза.
Клянусь, она делает это стоит только мне появиться в поле ее зрения. Боюсь такими темпами и до нервного тика дойдет.
— Ладно, первое — ты ведешь себя как ребенок, а второе, — я никогда не сяду на эту штуку.
Загорается зеленый свет и нам сигналят недовольные водители. Мира трогается, и я следую за ней. Она притормаживает на светофоре, пропуская машину, я же специально обгоняю ее и еду настолько медленно, что даже Макс в пьяном состоянии был бы способен нас обогнать.
Мы доезжаем до набережной, и она припарковывается на свободном месте. Я останавливаюсь рядом и слезаю с байка.
— Ты меня преследуешь? — она захлопывает дверь своей машины и складывает руки на груди, смеряя недовольным взглядом.
— Спрячь свои иголки, колючка, — ставлю сигнализацию и подхожу к ней. — У нас перемирие, помнишь? А друзья могут выпить вместе кофе.
— С каких пор мы с тобой друзья? — гримасничает она.
— С этих самых, не вредничай.
Беру ее за руку и притягиваю к себе. Чувствую, как под моими пальцами каждая мышца в ее теле напрягается.
Мы доходим до кофейни под ее бормотание о несоблюдении личных границ, и я заказываю нам два стаканчика с кофе.
— Почему байк? — спрашивает она, присаживаясь на барный стул.
— Нет нужды стоять в пробке и есть возможность приятно поболтать.
— С тобой невозможно нормально разговаривать, — раздраженно бросает она и подперев рукой подбородок, отворачивается.
— Ладно. Отец с малых лет брал меня с собой в мастерскую, когда у него выдавалось свободное время. Мы часами просиживали там. Я возился с выхлопными трубами и гайками, приходил весь в масле и сразу мчался к сестре, чтобы обнять ее.