Научи меня летать
Шрифт:
Конечно, мистер и миссис Грин являются кровными родственниками Майки, но они люди пожилые, и им будет трудно управляться с внуком, когда тот подрастет. Кто будет о нем заботиться, если они оба тяжело заболеют и умрут до его совершеннолетия?
Несомненно, они думают о благополучии Майки. Шей тоже. Если он хочет сохранить право опеки, ему понадобится помощь. Его любви к мальчику и желания стать для него хорошим отцом будет для этого недостаточно.
Внезапно ей пришла в голову одна идея.
Когда наступило утро, Джулиана с Майки на руках пошла искать Шея. Она нашла его в столовой. Он уплетал огромную яичницу с беконом. К счастью, на этот раз он был полностью одет.
– Вижу, ты ешь завтрак чемпионов.
Шей улыбнулся малышу.
– Чем тебе не нравятся яйца и бекон? Животные существуют для того, чтобы люди их ели.
– В умеренных количествах, – ответила она. – Натрия, содержащегося в беконе, хватит для того, чтобы остановить сердце слона, а в яйцах полно холестерина.
Проглотив еще кусок яичницы, Шей сказал:
– Все это можно исправить с помощью физической нагрузки. Не хочешь мне помочь сжечь лишние калории?
Опасный блеск его глаз указывал на то, что он имел в виду вовсе не тренировку в спортзале. Ее бросило в жар, но она запретила себе думать о сексе.
– Шей, нам нужно поговорить насчет судебного иска родителей Гранта. Я готова выступить в суде на твоей стороне, но, боюсь, этого будет недостаточно. Ты можешь проиграть это дело, если не примешь необходимые меры.
– Я не проиграю, – заявил он, отодвигая в сторону тарелку. – Родители Гранта обезумели от горя и сами не знают, что делают. Они винят во взрыве меня и затеяли это разбирательство только для того, чтобы мне навредить. Какой судья отберет ребенка у человека с такими финансовыми возможностями, как у меня? Не забывай также о завещании. Его подписали оба родителя.
– Деньги в этом деле далеко не самый важный фактор. Завещание можно оспорить. Ты не являешься кровным родственником Майки. Ты не женат. У тебя даже девушки нет.
– И что с того? Отцы-одиночки встречаются сплошь и рядом.
– Да, но судья, рассматривающий дело об опеке, в первую очередь будет думать о благополучии ребенка. Человека, который занимается экстремальным спортом и создает опасные для жизни летательные аппараты, вряд ли можно считать хорошим кандидатом на роль опекуна. Кроме того, мистер и миссис Грин – родные дедушка и бабушка Майки.
– Мне все равно. Они не получат Майки.
Джулиана села на соседний стул:
– В таком случае давай создадим вокруг тебя такую обстановку, из которой судья не захочет выдергивать ребенка.
– Что ты предлагаешь, Джу? – спросил он, потирая покрытый щетиной подбородок. – Хочешь сказать, что мне нужно жениться?
– Вовсе нет. Отсутствие жены – это всего лишь один из пунктов против тебя. Мы подойдем к проблеме с другой стороны. Мы попытаемся тебя изменить.
– Как в телепередаче, где серых мышек превращают в королев красоты? – усмехнулся Шей.
– Нет. Мы не будем тебя стричь и переодевать, – серьезно произнесла она. – Мы изменим твой образ жизни. Если ты хочешь, чтобы Майки оставили с тобой, тебе придется отказаться от вещей, которые свидетельствуют о твоем легкомысленном отношении к жизни. Суд назначит человека, который будет приходить в дом, где живет Майки, и задавать множество вопросов. Тебе придется доказать этому человеку, что ты достоин быть опекуном. Тогда у судьи не будет оснований передавать ребенка Гринам.
– Я живу так, как хочется мне, – упрямо заявил Шей. – Тот, кому не нравится мой образ жизни, пусть живет так, как хочется ему.
– Именно это и пытаются делать родители Гранта. Но для того, чтобы жить так, как хотят они, им нужен Майки. Если ты хочешь получить шанс, воспользуйся моим советом. Помни, что за деньги опекунские права не купишь.
Прижав Майки к плечу, она встала, чтобы уйти, но Шей схватил ее за локоть:
– Подожди, Джу. Прости меня. Я тебя внимательно слушаю.
Она снова опустилась на стул. Шей не убрал руку. Под его пальцами ее кожа горела.
– Я скажу тебе жестокую правду, Шей. Тебе придется снизить темп жизни и отказаться от ненужного риска. Больше никакого вертолета в качестве основного средства передвижения. Никаких супербыстрых машин. Никакого экстремального спорта. Никаких…
– В общем, ничего из того, что я люблю. – Он отпустил ее руку и забарабанил пальцами по столу. – Ты предлагаешь мне стать другим человеком?
– Да. Отцом. Если ты забыл смысл этого слова, напомню тебе, что отец – это человек, который готов пожертвовать всем ради своего ребенка. Ты нанял меня для того, чтобы я научила тебя быть хорошим родителем. Чтобы я помогла тебе оправдать доверие Гранта и Донны. – Она встретилась с ним взглядом. – Адвокат Гринов может найти человека, который скажет в суде, сколько травм у тебя было за последние несколько лет. Ты интервьюируешь кандидатов на место их сына. Это означает, что ты намерен продолжать работу над опытным образцом космического корабля. Над образцом, из-за которого погибли родители Майки. Ты наконец понял, куда я клоню?
Он поджал губы:
– Ты считаешь, что мне следует закрыть отделение космического туризма. Отказаться от трехлетней работы только для того, чтобы доказать судье, что я не погибну в ходе испытания, как Грант и Донна.
Похоже, он настроен решительно. Космический туризм для него не блажь, и он не остановится ни перед чем ради достижения своей цели. Несомненно, с этим нужно что-то делать, но она еще восемь лет назад поняла, что он не изменится только потому, что она его об этом просит. Инициатива должна исходить от него самого.
– Ты должен это сделать, если хочешь доказать всем, что Майки твой главный приоритет, и судья оставит его с тобой. Другого выхода нет, разве только ты позволишь испытать аппарат кому-то другому.
Шей неистово замотал головой.
– Больше никто не взорвется в моем космическом аппарате, – заявил он. – Я не собираюсь пускать на ветер еще миллион долларов и рисковать жизнями других людей и своей собственной. Моя цель – создать безопасные аппараты и сделать полеты в космос доступными для рядовых граждан. Я, кажется, знаю, как переделать топливопровод. Мой адвокат может это задокументировать. – Прервавшись, он уставился на стену за спиной Джулианы. – Этим делу не поможешь, правда?