Научись защищаться
Шрифт:
– Вот и явился центровой всех звезд!
Алек непонимающе оглянулся.
– Это касается не тебя, Митч, – так же громко произнес Бертон.
Армстронг сразу все понял. Он перехватил насупленные взгляды ребят.
– Я тут ни при чем, – тихо произнес он и тут же пожалел, что тем самым косвенно впутал своих братьев, и когда Бертон хотел еще что-то сказать, Армстронг злобно велел ему заткнуться.
Ребята перестали одеваться и смотрели на бранящихся во все глаза.
– Что за шум, а драки нет? – спросил Рози, не слышавший начала перепалки.
Билл,
Растворилась дверь, и вошел тренер. Все сразу стихло.
Билл уже был одет, оставалось лишь натянуть свитер и зашнуровать коньки. Он попробовал на ноготь остроту лезвий, взял свитер и только теперь заметил нашитую букву «А». Он повернулся к Толстяку, все еще расстроенному тем, что своей болтовней о телефонном звонке заварил эту кашу.
– Я брал твой свитер в класс рукоделия и там пришил, – мрачно объяснил Толстяк.
– Представляю, как тебе пришлось отбиваться от курочек! Конечно, все до одной хотели бы сами пришить эту букву на свитер Билла! – хихикнул Рози.
– Да ну вас, – отмахнулся Толстяк.
Ред Тэрнер стоял в дальнем углу раздевалки, у входа в душевую, как обычно засунув руки глубоко в карманы куртки. Он слышал шутки по поводу буквы «А» на свитере Спунского. «Этот парень что надо, – думал он. – Его упорство в течение одного года сделало из неумехи отличного хоккеиста».
Ред Тэрнер задумался над тем, что же побуждает этих ребят так страстно стремиться к победе, быть первыми, сделать что-то лучше другого… Но, услыхав топот коньков по деревянному настилу и громкие возгласы, отбросил эти мысли.
Ред сдвинул шапку на затылок и нервно провел рукой по редеющей шевелюре. Мысленно он молил о том, чтобы его ребята справились с тяжестью календаря этого года, и дал себе слово, что при всех обстоятельствах поддержит их и не даст пасть духом.
Перед игрой он обычно обращался к ребятам с короткой напутственной речью, иногда сообщал кое-какие сведения о команде, с которой им предстояло играть, давал советы…
Но о чем говорить им сегодня?
– Мне нечего сказать вам, мальчики, – начал он, меряя раздевалку шагами. – Только не забывайте того, чему вы научились на тренировках. Играйте с обычным вашим рвением. – Он умолк, взявшись за ручку двери, затем продолжал: – И еще. В прошлом году наша школа только открылась. В старых школах имеются свои традиции. У нас их пока нет. Они только зарождаются. Но если о традициях забывают при первых же трудностях, они не многого стоят…
Он снова замолчал. За дверью послышался голос арбитра:
– На лед!
Но Ред Тэрнер еще не закончил.
– В прошлом году, в начале сезона, вы еще не представляли собой единую сыгранную команду, но не пали духом, вот почему вы были хороши на финише. Вы положили начало традиции. В этом году, я уверен, вы добьетесь большего и добудете школе первое чемпионское звание. Все. Пошли.
Они высыпали в коридор, громко переговариваясь. Когда Билл проходил мимо тренера, Ред похлопал его по плечу.
Шагая позади Армстронга, Билл услышал, как тот сказал, обращаясь к Нобби Уоррену: – «Опять проповедь!»
Билл ощутил в голосе юноши озлобленность. Насмешки Бертона, видимо, глубоко задели парня. Но почему надо так реагировать, при чем тут Ред?! Всего несколько минут назад Билл хотел защитить Армстронга, велев Толстяку молчать и не вмешиваться, но сейчас не выдержал.
– Прекрати эту трепотню, Клифф! – резко произнес он.
– Иди к черту! – огрызнулся Армстронг.
– Что случилось? – спросил Де-Гручи, шедший позади Билла.
Но Билл не хотел подливать масла в огонь, хотя в нем закипала злость.
– Ничего, я сам справлюсь, – отозвался он.
Выходя на лед, Де-Гручи сказал Питу:
– Кажется, наш Спунский по-настоящему рассердился.
– В первый раз вижу его таким… – ответил Пит.
В фойе Ли Винсент и Остряк Джексон, услышав гул на трибунах, свидетельствующий о том, что команды вышли на лед, наспех допили кофе и поспешили на свои места.
В ложе прессы Джексон достал из кармана блокнот и записал несколько фамилий, каждую в начале чистой страницы. В его список попали Джозефсон и Стаймерс из команды школы имени Кельвина и Гордон, Армстронг, Де-Гручи из Северо-Западной школы. Подумав немного, он внес на следующую страницу Спунского.
Глава 4
Билл выкатился на лед. Из-за злости на Армстронга он не слышал приветственных возгласов болельщиков, заполнивших трибуны, не видел кельвинцев, сгрудившихся вокруг своего вратаря на противоположной стороне поля. Но тут Брабант прокатился мимо, ведя перед собой черную с оранжевым ободком шайбу, и Билл забыл про все. Вместе со всей командой он последовал за Брабантом, бросив мимолетный взгляд на трибуны, валом окружавшие каток. Свободных мест почти не было. Билл раскатывался по, льду быстрее обычного. Увидев Армстронга, катившегося ему навстречу, он подумал, почему Клифф не мог прицепиться к тому, кто его обидел, а озлился на тренера? Ребята любили Реда, помимо всего прочего, за то, что он никогда ничего не болтал зря, никаких проповедей и нотаций не читал. Он всегда честно и откровенно говорил то, что думал.
Пит, катившийся позади Билла, шлепнул его крюком клюшки пониже спины и бросил: «Спокойно, Тигр! Спусти пары!»
Билл усмехнулся новой кличке и вскоре действительно успокоился. «Хуже всего, – подумал он, – если начавшиеся дрязги будут продолжаться». И Билл пытался уверить себя, что слова Армстронга были просто реакцией на насмешки Бертона. Пройдет несколько игр, и все придет в норму.
Клифф Армстронг, перегнувшись через бортик, беседовал со своими братьями, сидевшими в ложе для гостей. Билл видел, как Ред шел, двигаясь по льду, словно на лыжах, к скамье для игроков, мимоходом что-то сказал Клиффу и тот присоединился к остальной команде.