Научная фантастика. Ренессанс
Шрифт:
— Если верить прогнозу, то через час туман накроет почти весь Торри-Пайнс.
— Жуткое дело!
— А по-моему, будет весело.
Да в парке, где нет сети, особой разницы все равно не чувствовалось.
Машина свернула на Рич-роуд и направилась на восток, к автостраде. Вскоре туман превратился в полоску низких облаков под заходящим солнцем.
Уильям, с тех пор как сел в машину, не сказал ни слова. Он взял у ребят пару очков с батарейками, но от жилета отказался, прихватив вместо него старый брезентовый рюкзак. Кожа Уильяма выглядела молодой и гладкой, но блестела от пота. Взгляд его перебегал с предмета на предмет, ни на чем не задерживаясь. Хуан заметил контактные линзы и «носилку», но Уильяма дергался не как взрослый, вынужденный приспосабливаться к хитрой
Мири сидела, уставившись в окно, хотя Хуан понятия не имел, что там можно увидеть. Вдруг она заговорила:
— Знаешь, твой дружок Берти — просто жабья отрыжка. — Мири скорчила невероятную рожу, изображая жабу, которая пускала очень реалистичные слюни на сиденье между ними.
— Да ну! Почему это?
— Он доставал меня весь семестр: вертелся вокруг, сплетничал обо мне. И подбил эту дурочку Аннет, чтобы она навязала тебя мне в команду — хотя против тебя я ничего не имею, Хуан. Все вышло очень даже удачно. — Она чуточку смутилась. — Просто мне не нравится, что этот Берти все решает за других.
С этим Хуан не мог спорить, но он неожиданно сообразил:
— Вы с ним в чем-то похожи.
— Что?!
— Ну, ты тоже все решаешь за других.
С минуту Мири сидела, уставившись на него и разинув рот, и Хуан уже приготовился к взрыву. Но он заметил, что Уильям смотрит на девочку со странной улыбкой. Она наконец закрыла рот и сердито сверкнула глазами.
— Ладно, тут ты прав. Элис говорит, что этот талант может мне очень пригодиться, если я научусь контролировать его. Но пока, надо думать, со мной временами не слишком приятно иметь дело. — Она отвела на мгновение взгляд. — Но если не считать, что в нас обоих сидит будущий диктатор, не вижу ничего общего между собой и Берти. Я играю в открытую. И я одиночка. А Берти Джаб коварный и подлый. Он всюду запускает свои бородавчатые лапы. И никому не известно, что он собой представляет на самом деле.
— Неправда. Я знаю Берти с шестого класса. И мы с ним дружим уже почти два семестра. Просто он учится заочно, потому что живет в Эванстоне [91] .
Она помолчала, может быть запрашивая информацию об Эванстоне.
— А ты бывал в Чикаго? Встречался с Берти лично?
— Ну, вообще-то не совсем. Но на День Благодарения я почти неделю у них гостил. — Это было вскоре после того, как таблеточки начали действовать. — Он потаскал меня по музеям — нечто вроде тура службы «411». И я познакомился с его родителями, видел их дом. Не мог же он все это подделать? Берти же подросток, такой же, как мы.
91
Эванстон — северный пригород Чикаго.
Хотя по правде говоря, он редко представлял Хуану своих приятелей. Иногда казалось, что Берти боится, как бы они не сдружились между собой, оставив его в стороне. Налаживание связей было самым ярким талантом Берти, но он, похоже, считал свои связи собственностью, которую можно украсть. Довольно грустно.
Мири все это не убедило.
— Он не такой, как мы, Хуан. Вспомни Аннет. Я знаю, он во многие школьные компании затесался. Он везде и всюду, прямо какой-то мистер «Все-улажу». — Она замолчала, погрузившись в размышления.
Рич-роуд осталась позади, они приближались к южной границе города. В реале за окном простирались холмы, покрытые бесконечными улицами, домами и променадами. С придорожными наводками местность выглядела безмятежно дикой, кое-где прорезанной рекламами. То и дело попадались искусные вставки в виде крупных валунов, трансформированных в троллей — скорее всего, работа фанатов Пратчетта. Машина миновала спуск Пала и начала подъем на первый из тянувшихся на несколько миль гребней, которые отделяли их от Эскондидо и побережья.
— Еще осенью, — заговорила Мири, — Бертрам Джаб был просто одним из умников-всезнаек в моей языковой группе. Но за последний семестр он подстроил мне столько мелких подлянок, что начал раздражать. Теперь он привлек мое внимание. — Это звучало так, будто привлекать ее внимание было вредно для здоровья. — Я намерена узнать его тайну. Для этого нужен всего один промах с его стороны.
Она намекала на старую пословицу: секрет, открытый хоть где-то, хоть на миг, открыт навсегда.
— Ну, не знаю, — отозвался Хуан, — Промах можно скрыть, замаскировать среди других, фальшивых секретов.
— Ха! А может, Берти — это что-то жуткое. Например, целая команда.
Хуан рассмеялся:
— Или даже что-нибудь пострашнее.
Следующие несколько миль они с Мири перебирали киноштампы: Берти Джаб мог оказаться искусственным человеком или супермозгом, запрятанным в бутылку где-то под Форт-Мидом [92] . А может, Берти — передовой отряд инопланетных захватчиков, уже установивший власть над всемирной паутиной. Или старая китайская программа, произвольно обретшая сознание, или это сеть, преобразовавшаяся наконец в сверхчеловеческий — и уж конечно злонамеренный — разум.
92
В Форт-Миде расположен штаб Агентства Национальной Безопасности США.
А может, Берти — просто плод воображения Хуана, а сам Хуан, не ведая о том, — чудовище. Последняя идея принадлежала Мири и была самой смешной, но в то же время немного страшной, по крайней мере для Хуана.
Машина свернула на трассу 56 и теперь двигалась к побережью. Здесь было больше реальных пейзажей — зеленые холмы с позолотой весенних цветов. Жилые кварталы сменились промзоной, протянувшейся на много миль. Серо-зеленые литопсы [93] геномных и протеомных автолабораторий впитывали последние солнечные лучи. Люди могут жить и работать где угодно. Но кое-что приходится располагать в специально выбранном реальном пространстве, причем поближе друг к другу, так, чтобы сверхскоростные каналы связи соединяли их в единое целое. В этих низких зданиях создавалась материальная экономика Сан-Диего; человеческий гений, механика и биология сошлись в них, чтобы творить чудеса.
93
Литопс — род засухоустойчивых растений.
Когда машина миновала лагуну к северу от Торри-Пайнс, солнце как раз утонуло в тумане. Свернув со скоростной трассы, они направились вдоль пляжа на юг. Бледные утесы центральной части парка вырастали впереди. Вершины холмов скрывались в облачках подступающего тумана.
Тупица молчал, не участвуя в веселье и болтовне ребят. Но когда Мири снова заговорила о том, что Берти в последнее время достает ее, он вдруг перебил:
— Я думаю, тут все очень просто. Почему Берти не дает тебе покоя, Мириам? Мне кажется, вы упустили одно объяснение, настолько фантастическое, что оно даже не пришло вам в голову.