Научная фантастика. Возрождение
Шрифт:
Взаимопонимание с аборигенами было достигнуто только в самых общих чертах, и все же имелись основания надеяться, что в ответ они пришлют что-нибудь полезное для человеческой науки. То, что команда рисковала здоровьем и жизнью, подразумевалось, но риск считался оправданным.
Несколько иного мнения, правда, держались в последнее время супруги водителей «Студня».
Двое мужчин вели машину, ели и спали по очереди. Они почти наугад пробирались сквозь дождь и туман — а может, это была пыль, — затаивали дыхание, входя в узкие ущелья, где невозможно было уклониться от падающих камней, радовались, когда в просвете облаков мельком удавалось увидеть незнакомые еще созвездия,
Наблюдения за движением танкера по-прежнему внушали надежду: им явно управляла разумная сила. Самое надежное доказательство было получено, когда «Четверке» оставалось около часа пути до базы. Началось все с рапорта йошихаши Сенатсу Ито, на первый взгляд вовсе не радостного.
— Боюсь, что девочек ожидают неприятности, — задумчиво сообщила она Бену.
— Что такое?
— На маршруте, по которому они возвращаются, примерно в ста километрах от их нынешнего положения, кое-что изменилось. Там была довольно узкая лощина — километра два шириной, — а теперь ее чем-то забило. Если я правильно интерпретирую изображение, она наполняется жидкостью. Во всяком случае поверхность ровная и уровень ее повысился, а если бы она замерзала, кристаллы должны были как-то отразиться на спектре.
— Они смогут там проехать? — Бен, едва начав разговор, включил передачу на «Четверку». — Танкер должен бы удержаться на плаву в любой жидкости, которая не застывает при температурах дневной стороны, а движение гусениц позволит им хоть как-то управлять.
— Вот это «хоть как-то» мне и не нравится, — отвечала наблюдатель-картограф. — Я думаю, хоть и не совсем уверена, что эта штука течет с темной стороны — с горячего юга. В том конце долины то ли водопад, то ли порог, и я сомневаюсь, что в человеческих силах с ним справиться.
— Они увидят озеро, или что там еще, и сообразят, что не стоит пускаться вплавь, — на удивление оптимистично предположил Эрни.
— А смогут они найти другую дорогу? — спросил Доминик, помедлив. — Карты, с которыми они отправлялись, еще годятся? Учитывая, как здесь меняется топография? Не запутаются они в здешнем лабиринте? Мне подумать страшно, как бы мы обходились без ваших подсказок.
— Я бы предложил, — протянул Бен, — чтобы Сен тщательнейшим образом осмотрела тот район. Мы разработаем самый лучший альтернативный маршрут и передадим его девочкам. Они не выходят на связь, но это не значит, что они нас не слышат.
— А может, стоило давным-давно вызвать их и попросить остановиться, или описать круг, или еще что-нибудь в этом роде? — спросил Эрни.
Он старательно избегал осуждающих интонаций, потому что и сам числился в списке людей, которым это не пришло в голову.
— Спроси Пита. Я не психолог, — отозвался Бен. — Сен, сколько у тебя информации о местном ландшафте?
— Довольно много, и текущей, и с прежних маршрутных карт. Дай мне несколько минут — я сравню изображения и внесу последние поправки.
Даже Эрни не нарушил молчания, пока картограф не заговорила снова. Она действительно уложилась в несколько минут.
— Готово. Через тридцать километров им надо будет свернуть на тридцать градусов вправо. Потом через десять километров по прямой им придется войти в ущелье, довольно узкое. Там небезопасно. Если почувствуют толчки, пусть переждут до затишья, а потом постараются проскочить его как можно быстрее. Мне не разглядеть, насколько быстро в нем можно двигаться. После выхода из ущелья они смогут сбросить скорость — дальше опасности камнепада нет. Через семьдесят километров они минуют озеро и смогут забирать обратно влево, сколько позволит местность. Рано или поздно вернутся на прежний курс. Заодно могут проверить, не течет ли там теперь река. Мне бы очень хотелось знать: я здесь видела достаточно маленьких водоемов и большое озеро у местного источника передач, но никакой проточной воды, то есть не воды, конечно, но вы меня понимаете. Все ясно?
Бен, слушая Сенатсу, составлял набросок карты. Он чертил электрическим стило на полимерной пластинке, поскольку на Гнездо действовали те же семь g, а плавающему в воде сотруднику станции неудобно пользоваться карандашом и бумагой. Отпуск на орбитальной станции вдали от звезды чаще всего называли «отправиться на просушку», хотя и там много времени приходилось проводить в ваннах — функцию очистки в оборудовании восстановительного цикла пока еще не довели до совершенства.
— Думаю, так. — Облако повернул дощечку к передатчику — его пост находился в ста метрах от рабочего места Сенатсу, которая должна была проверить его работу.
— Я бы и сама лучше не сделала, — признала она. — Попробуй переправить ее девочкам.
У Ника с напарником не было видеосвязи, но они пристально вслушивались в каждое слово. Бен не обязан был включать их в свою передающую сеть, но сделал это не задумываясь. Когда закончилась первая передача, оба водителя взглянули друг на друга и дружно покивали — мысленная картина, возникшая перед ними, совпадала с той, которая создалась из слов Сенатсу. Они продолжали прислушиваться к голосу Бена, снова и снова повторяющему одно и то же через спутник трансляции и наблюдения, но теперь только краем уха — движение «Четверки» поглощало почти все внимание. В часе пути от Гнезда предосторожностей требовалось не меньше, чем вдали от него. На пороге входного шлюза можно было умереть так же окончательно и бесповоротно, как в любой другой точке планеты.
Участок камнепадов. Участок с риском камнепадов. Лужи, которые приходится огибать, — жидкость в них вполне может замерзнуть на колесах или в гусеницах, стоит только температуре упасть на пару градусов по Кельвину. Или это может оказаться переохлажденная жидкость, которая мгновенно кристаллизуется при прикосновении, — такие вещи случаются, и на глаз не определишь. Частоколы органики, сквозь которые можно бы пробиться, но из нее тоже выльется жидкость. Некоторые довольно высокие: Эрни никогда не бывал на Земле и не мог вспомнить заповедник гигантских цереусов, но ксерофиты существуют почти во всех мирах, где вообще есть жизнь. Самые крупные растения обычно стояли довольно далеко друг от друга, и объехать их было нетрудно, зато другие срастались чуть ли не в сплошную массу.
Они часто проезжали эти места, и оба заметили, что высокие стебли как будто гуще прежнего теснятся вдоль тропы, которую их машина пробила на выезде пару дней назад. Возможно, эти растения питались остатками других организмов. Если так, быстро же они растут.
Ничего похожего на животных здесь еще не видели, и многие всерьез сомневались в их существовании, но на некоторых «растениях» были явно обломлены стебли и ветви, а найти обломанные части удавалось редко. И побеги иногда вздрагивали, как будто что-то потревожило их за миг до появления «Четверки».