Научная фантастика. Возрождение
Шрифт:
— По той же причине я езжу и в Убежище: борьба с глупостью.
Крошечная жилка на шее Хока запульсировала сильнее; Лейша свалила его в одну кучу с Убежищем, злейшим врагом. Хок протянул руку через стол и нажал кнопку. Телохранители Лейши напряглись. Хок обдал презрением предателей своих биологических собратьев. В контору вошла молодая негритянка.
— Хок, Колтрейн сказала, что я вам нужна…
— Да, Тина, спасибо. Леди интересуется нашим заводом. Ты не могла бы немного рассказать о себе?
Тина послушно повернулась
— Я работаю на девятом конвейере. Раньше у нашей семьи ничего не было. Мы получали пособие и ждали смерти. — Ее история отличалась от сотен других только мелодраматичной манерой рассказчицы. Несомненно, поэтому ее и вызвали сегодня к Хоку. Она сыта, одета в дешевую одежду — вот и все, на что она способна. Тут уж не до конкуренции. Пока Калвин Хок и движение «Мы спим» не дали ей работу, где платят зарплату. — Я покупаю и продаю продукцию только предприятий «Мы спим», — страстно выпевала Тина. — Единственный способ для нас получить кусок хлеба!
— А если кто-нибудь из вашей общины предпочтет другой продукт, потому что он дешевле или лучше… — начал Хок.
— Такие у нас не задерживаются, — загадочно произнесла Тина. — Мы за своими присматриваем.
— Спасибо, Тина, — сказал Хок.
Тина ушла, бросив на Хока тот же взгляд, которым награждали его все рабочие завода. Джордан надеялся, что Лейша узнала этот взгляд. На адвоката Кэмден так смотрели клиенты, которых она спасала от тюрьмы. Джордан немного расслабился.
— Ну и спектакль, — сухо заметила Лейша.
— Больше, чем просто спектакль. Превосходство индивидуальных особенностей — старый иагаистский принцип, не так ли? Или вы Отрицаете факты?
— Я признаю все ограничения экономики свободного рынка, мистер Хок. Спрос и предложение приравнивают рабочих к машинам, но только люди — не оборудование. Нельзя создать здоровую экономику, объединяя в союзы потребителей, как, впрочем, и рабочих.
— Именно поэтому я преуспеваю, мисс Кэмден.
— Это временное явление. — Лейша резко подалась вперед. — Вы надеетесь вечно удерживать своих потребителей на основе классовой ненависти? Вражда исчезает, как только человек займет более высокое социальное положение.
— Моим людям никогда не сравняться с Неспящими. И вы это знаете. Вы венец дарвинской эволюции. Поэтому мы опираемся на то, чем реально располагаем — количественное превосходство.
— Но в борьбе за выживание давно отпала необходимость!
Хок поднялся. Мышца на шее больше не пульсировала; Джордан видел: Хок чувствовал себя победителем.
— Разве, мисс Кэмден? А от кого это зависит? Ничтожное меньшинство Неспящих сейчас контролирует 28 процентов экономики. И эта цифра растет. Через холдинговую компанию «Аврора» вы являетесь акционером завода «Самсунг-Крайслер», там, за рекой.
Джордана потряс этот факт. И на секунду захлестнуло подозрение, едкое, как кислота. Его тетка попросила разрешения приехать, поговорить с Хоком… Он снова взглянул на Лейшу. Она улыбалась. Нет, ею двигало другое. Неужели он обречен всю жизнь терзаться сомнениями?
— В этом нет ничего противозаконного, мистер Хок, — сказала Лейша. — Я купила их с вполне очевидной целью — получить прибыль. Доход от самых лучших товаров и услуг, которые можно создать в условиях справедливой конкуренции, доступных всем.
— Весьма похвально, — язвительно произнес Хок. — Но разумеется, не все могут купить.
— Именно.
— Тогда мы согласны по крайней мере в одном: некоторые люди остались за бортом вашей прекрасной дарвинской экономики. И вы хотите, чтобы они покорно сносили это?
— Я хочу помочь им, — сказала Лейша.
— Каким образом, мисс Кэмден? Как нам конкурировать с Неспящими или с ведущими компаниями, обеспеченными целиком или частично финансовым гением Неспящих?
— Только не с помощью ненависти.
— А как же? Объясните.
Прежде чем Лейша успела ответить, дверь распахнулась и в комнату ворвались трое. Телохранители Лейши немедленно заслонили ее, выхватив оружие. Но незнакомцы, похоже, ожидали этого: они достали камеры и принялись снимать. Так как они видели только шеренгу охранников, им пришлось снимать этих молодцев. Растерянные телохранители искоса поглядывали друг на друга. Джордан, оттертый в угол, был единственным, кто заметил внезапную вспышку оптической панели под потолком этой самой комнаты, о которой настойчиво твердили, что никаких средств наблюдения здесь и в помине нет.
— Вон! — скомандовал сквозь зубы старший группки телохранителей. Операторы послушно вышли.
Для чего Хоку понадобилась эта скрытая съемка? Чего он хотел добиться этим снимком, который при желании можно свалить на ворвавшихся «репортеров»? И должен ли Джордан сказать ей правду? Не повредит ли это тетке?
Хок перехватил взгляд молодого человека и кивнул с таким участием, что юноша тут же успокоился. Конечно, Хок не причинит Лейше вреда. Он такими методами не действует. Его цели велики, всеобъемлющи, его дело правое, он печется об интересах отдельных людей, чего ни один Неспящий, кроме Лейши, не делает. Что бы ни писали в старинных книгах о необходимости, Хок не разбивает все яйца, чтобы сделать свою яичницу.
Джордан расслабился. Хок сказал:
— Извините, мисс Кэмден.
— Никакого вреда мне не нанесли, мистер Хок, — холодно сказала Лейша. И через секунду добавила задумчиво: — Или нанесли?
— Нет. Позвольте вручить вам подарок на память о вашем посещении.
— Что?
— Подарок. — Из чуланчика — телохранители снова насторожились — Хок выкатил скутер своего производства. — Конечно, он гораздо проще, чем тот, который у вас есть. Если только вы снисходите до скутера, как пятьдесят процентов населения.