Научно-фантастические рассказы
Шрифт:
Мы окончили институт и нас определили в звездную экспедицию. Я был главным инженером, а он работал под моим руководством. Он разбирался в двигательной системе звездолета гораздо лучше меня. По идее, он должен был быть главным инженером, но он сторонился высоких должностей, хотя был прекрасным специалистом. Даже говорил, что может управлять двигателем вручную - т.е. без помощи автоматических систем управления. Абсолютно пустые знания, так как приводы управления двигательной системы находятся между первым и вторым защитными экранами. Излучение там такое, что человек за несколько минут сгорит там даже в самом лучшем скафандре.
Так случилось, что на обратном пути, когда мы уже покинули планетарную систему и мчались в межзвездном пространстве, у нас дала сбой система управления двигателями. Нет, мы бы не взорвались и не сгорели. Просто, когда параметры реактора отклонились бы от норм выше критических параметров, сработало бы автоматическое заглушение, и двигатели бы потеряли тягу. Звездолет так и не набрал бы нужную для межзвездного перелета
Облачаясь в скафандр, он напевал молитвы: "Слава Отцу и Сыну и Святому Духу!" "Богородица Дева Радуйся..." "Господи, Спаси!" "Господи, Благослови!" Прежде, чем скрыться в люке, он сказал мне: "Если ты долетишь - поисповедайся за меня". И я обещал ему это сделать. Все время, пока он работал, все мы могли наблюдать за ним. В экстремальных условиях он работал спокойно, как будто в своей лаборатории, и при этом постоянно напевал молитвы. Именно напевал. Говорил их удивительно красиво и нараспев. Хотя излучение там и тепловое, и радиактивное, и электромагнитное. Он должен был там поджариваться, как курица в высокочастотной духовке. По расчетам он должен был уже потерять сознание. Должны были отказать сердце, легкие, мозг. Но он так же спокойно и с молитвой на устах продолжал работу. Мы не верили своим глазам. Он отрегулировал параметры реактора не хуже, чем автоматическая система управления, и теперь он возвращался. Мы были спасены, и он живой шел к люку. Один за другим открывались люки, и он поднимался все выше и выше от огненного ада реактора. При этом все так же нараспев читая молитвы и псалмы. Когда он на последнем уровне скинул скафандр - сработала сигнализация - его тело превратилось в мощный источник радиации, но он был еще жив. Он открыл шлюз и помахал нам рукой. Потом сказал мне: "Ты спрашивал про Божий Промысел. Видишь, как хорошо, что Бог мне не дал семью. Иначе когда бы я технику изучал? А тебя как друга прошу - поисповедайся за меня, если так можно. Тебе Бог дал растить детей, а мне - умереть за друзей. Слава Господу за все..." Тихо и спокойно он перекрестился и опустился на принесенные санитарами носилки... Его лицо как будто сияло каким-то необычным спокойствием и радостью. Он спросил святой воды, и у кого-то в каюте оказалась бутылка взятой с земли крещенской воды. Он слабеющими руками поднес ко рту стакан, отпил глоток и умер. Вскрытие показало, что в его теле не было ни одной живой клетки. Он был почти как кусок жареного мяса... По всем биологическим законам он должен был умереть еще в реакторе. После этого я поверил в Бога...
Мысль о действительном существовании Божьего промысла так поразила меня, что я задумался и не помню, чем закончился разговор батюшки с космонавтом. Да и был ли он? Батюшка уже исповедовал какую-то пожилую женщину, а за ней стояла молодая, вероятно, ее дочка. Я обратился к Богу с молитвой и получил ответ, пусть даже таким необычным, зато доходчивым способом. Как мудр Бог! Он даже не допустил меня в растерянных чувствах до таинства исповеди, а дал мне время поразмыслить, пропустив вперед меня без очереди еще двух женщин!
2001 г. Октябрь.
Лизочка
(Научно-фантастический рассказ-антиутопия)
Эта история началась с того, как один из монастырей Москвы обратился на наш космодром с просьбой рассчитать возможность строительства космической микро-стартовой площадки. Как инженеру-эксперту этот заказ получили мне. Конечно, я не единственный эксперт, и микро-площадки не совсем мой профиль, но суеверное руководство поручило это мне - как самому воцерковленному человеку, который по воскресеньям ходит в храм и соблюдает посты. Суеверие начальства понять можно - еще с давних времен сохранился какой-то суеверный страх перед святыней - не поклонился случайно иконе или сказал что-то не то на святом месте - и прогневал Бога, который будет мстить, мстить и мстить. Однако я даже был рад такому повороту событий, т.к. в нашем храме много народу, и не всегда есть время, чтобы поговорить с батюшкой, а тут мне придется обсуждать проект с самим игуменом. Я был просто счастлив!
Монастырь находился на окраине мегаполиса среди мертвых кварталов. Несколько десятков лет назад население Земли начало резко сокращаться после того, как феминизм достиг своего пика. Женщинам стали мешать месячные, и с помощью медицины они стали прекращать в себе эти процессы, теряя при этом способность к беременности. Наука предложила альтернативу - искусственную матку - простое и дешевое устройство, которое стоит себе дома и вынашивает ребенка, пока мама наслаждается жизнью. Вроде бы все красиво и удобно за исключением одного - человек не может создать что-то лучше Бога. Женщины благодаря подобной процедуре подавили в себе инстинкты к созданию семьи и материнству. Не стали как мужики, но потеряли женственность. Осталась только гордость, амбиции и вульгарность. Детей заводили к старости
От посадочной площадки к монастырю вела дорога. Я мог бы взять один из велосипедов, которые в большом количестве валялись вокруг, но не умея на нем ездить, пошел пешком. Возле самых монастырских ворот я обратил внимание на одинокую могилу с большим пластиковым крестом, на котором было написано: "Упокой лежащую здесь, если она человек". Про себя отметил, что видать батюшка из тех раскольных священников, которые не крестят, не отпевают и не позволяют хоронить на православном кладбище женщин, добровольно подавивших в себе способность к деторождению, а также людей, рожденных из искусственных маток.
Однако, попав в монастырь, я понял, что ошибся, причислив игумена к раскольникам. Несколько раз мне приходилось бывать в раскольных храмах. Сразу бросалось в глаза наличие кричащих листовок и плакатов наряду с иконами и какая-то атмосфера борьбы и озлобленности в воздухе. Здесь ничего подобного не было. Наоборот, стояла какая-то необычная тишина, располагающая к молитве. Все было уютно. У входа в маленьком домике можно было оставить велосипед (как я понял - это основное транспортное средство в поселке), на стене висели платки для женщин, пришедших без такового, и большие куски черной ткани, которые можно обернуть вокруг тела наподобие древнеримского хитона для тех, кто пришел в обтягивающем комбинезоне, шортах или слишком открытом платье. Даже висела схема, как его завязывать. Эти мелочи делали обстановку еще более уютной. Седой старичок, дежурящий у ворот, подсказал мне, как найти настоятеля. Я прибыл к обеду, и меня пригласили в трапезную, где накормили вкусным супом из настоящих овощей и настоящей картошкой с квашеной капустой. За трапезой читали житие мученика, пострадавшего в Римской Империи, - это окончательно развеяло сомнения в том, что монастырь раскольнический. Раскольники читают или современных толкователей Апокалипсиса или проповеди раскольных епископов или старцев.
После трапезы настоятель, немного поговорив со мной, передал меня главному инженеру, с которым мы уже решали технические вопросы. Мы осмотрели место, планируемое под стартовую площадку, энергостанцию в поселке, систему биологической защиты. В принципе, микрокосмодром на один самолет-ракету установить можно, и я примерно подсчитал трудозатраты и стоимость проекта. На этом моя работа, казалась бы, завершена, однако меня мучил вопрос: зачем этому монастырю понадобился космодром? Раскольникам, ненавидящим Патриархию, Землю и, кажется, все человечество - понятно - улететь подальше, но здесь-то зачем? Я хотел поговорить на эту тему с настоятелем. Но это не удалось: я работал всю пятницу, переночевал в гостинице - и только в субботу закончил черновик предварительного инженерного заключения, едва успев на богослужение к елеепомазанию. Настоятель исповедует, обычно, до глубокой ночи, поэтому поговорить с ним удалось только в воскресенье после литургии.
Мы с настоятелем стояли возле храма и разговаривали о проекте. Как выяснилось, в монастыре есть несколько схимников, которые захотели еще больше отрешиться от всего земного и отправиться в космос - создать там скит. Отец настоятель так слабо разбирается в вопросах космонавтики, что считает, что слетать в космос - это как полет на экранолете из города в город. Так что я оказался первым специалистом по космосу, которого он встретил. Не дождись я настоятеля - он начал бы строительство, а после выяснения подробностей проект пришлось бы закрывать, вложив в него немало монастырских денег. Жизнь в космосе - это далеко не отрешение от земного. Скорее наоборот - все больше и больше приходится думать о питании, дыхании и здоровье. Это и постоянный контроль как за системами жизнеобеспечения, так и за своим организмом. В космосе многие биологические процессы, в т.ч. и болезни, идут иначе, чем на земле. Даже молодой и здоровый человек вынужден проходить медицинский контроль раз в неделю. Что и говорить о стариках-схимниках, которые по состоянию здоровья вряд ли выдержали бы даже космический старт, когда в течение нескольких часов человек испытывает и 4-х кратные перегрузки, и невесомость. Пока я рассказывал все это настоятелю, мимо нас прошел худой мужичок с длинными волосами и рыжей бородкой, по-детски улыбнулся и радостно сказал нам: "Христос воскрес!" и пошел дальше.