Науфрагум. Дилогия
Шрифт:
– Я за то, чтобы на танке!
– быстро вставила Алиса.
– Лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
– Не поручусь, что танка хватит добраться до побережья - на путешествия в две тысячи миль боевые машины никогда не рассчитывали. И подвеска не выдержит, и моточасы выйдут раньше. Но хотя бы часть он нас провезет, а дальше... дальше посмотрим. Как такой вариант?
Девушки, которых я обвел взглядом, не торопились отвечать. Принцесса загадочно молчала, устремив глаза на огонь, Брунгильда, не отрываясь, смотрела на нее. На лице Весны тоже почему-то наблюдалось странная неуверенность. Неужели она не хочет выбраться отсюда?
– А вы что думаете, ваше высочество? Есть, конечно, еще вариант разыскать упавшую гондолу и ожидать помощи вместе с остальными.
– Можно было бы подумать и об этом...
– неопределенно заметила она, а я продолжил:
– Правда, меня несколько... как бы это сказать, беспокоит принц. Предпочел бы держаться подальше от него, даже если вы сочтете это трусостью. После того, как он вдруг отправил за мной убийцу...
– Убийцу?!
– вскинулась Алиса.
– Какого убийцу? Принц что, хотел тебя убить?!.. За что?
– Не отказался бы узнать, - поморщившись, я кратко описал события в трюме.
– Погоди, так он приревновал тебя к сестре?!
– Алиса изумленно оглянулась на принцессу, которая слегка покраснела и смущенно опустила глаза. Мне осталось лишь пожать плечами.
– Так утверждал его клеврет.
На память вдруг пришла еще одна сценка, последовавшая за драматичной дуэлью в трюме.
– И кстати...
– задумчиво проговорил я, переведя взгляд на телохранительницу.
– А что это было? Тогда совершенно некогда было раздумывать, но теперь я вспоминаю, что встретил в трюме Брунгильду с двумя парашютами и транспортным мешком...
Грегорика и телохранительница тревожно переглянулись.
– Невольно закрадывается подозрение... уж не собирались ли вы спрыгнуть с парашютами? Но потом началась эта катавасия в зале... а!
– новая мысль заставила меня стукнуть кулаком по ладони.
– ...Так, может быть, и дневник для вас представлял не чисто исторический интерес?
Глядя на Брунгильду, принцесса вопросительно приподняла бровь. Та недовольно пожала плечами, словно смиряясь с неизбежным. Грегорика повернулась к нам и с серьезным выражением заговорила.
– Отдаю должное вашей проницательности, господин Немирович. Я не хотела говорить об этом раньше потому, что секрет принадлежит не только мне. Сейчас обстоятельства изменились, и думаю, что дальше таиться от вас нет смысла. Но я попрошу хранить тайну и не обсуждать ее с посторонними. То же самое относится и к госпоже Саффолк и госпоже Госпич. Вы согласны?
Алиса подозрительно нахмурилась, но все же кивнула. Весна последовала ее примеру. София лишь презрительно поморщилась в ответ на сделанное для нее исключение. Видимо, принцесса сочла, что спрашивать инсургентку бессмысленно - у нее, как у пленницы, все равно не было права голоса.
– Мы с вами уже говорили об оскорбительных попытках бросить тень на память императора Траяна, верно? Могу поклясться - за ними стоят известные фигуры из Сената. Отвратительные политиканы - самый мягкий термин, которым их можно назвать. Они наверняка пытаются отвлечь внимание от своих ошибок и злоупотреблений или прикрыть некие неприглядные дела. Судя по тому, как плевался ядом госсекретарь МакКлинток на последнем праздновании Дня Свободы, он, как минимум, один из вдохновителей кампании.
– Кстати, да!
– заметил я.
– Потом еще иронизировали: "Куда пропали средства, выделенные на строительство социального жилья? Не иначе, дотянулся, проклятый Траян".
– Вот именно, - кивнула принцесса.
– Прадеда привычно обвиняют во множестве грехов, но недавно появилась новая нота. Пока это мелькнуло лишь в желтой прессе, но вы ведь знаете, кампании по дискредитации всегда начинаются с мелких шавок. Какой-то писака имел наглость доказывать, что император, опасаясь подступающей революции, якобы припрятал то чудовищное гардариканское оружие, чтобы угрожать им либеральным силам.
– Ого! Фантазия бурлит, - хмыкнула Алиса. Я поддержал ее.
– Не то, что бы я поверил, но смутно припоминается, что незадолго до Науфрагума действительно случились какие-то волнения среди фабричных рабочих в Детройте? И даже, вроде бы, пришлось вызвать войска, чтобы их подавить.
– Император был строг и спуску никому не давал, разве нет?
– кивнула Алиса.
– В общем... ммм, не сказать, что его в образ такое не вписывается.
Грегорика нахмурилась.
– Но вы же видите разницу между усмирением бунтовщиков и уничтожением целых континентов, госпожа Саффолк? И потом, помните, что я рассказывала? Кратер в Оппау - не выдумка, его видело множество людей, есть фотографии с воздуха. И хотя обстоятельства, при которых он возник, не совсем ясны, очевидно - установка была уничтожена.
– Взорвалась сама... или ее взорвал император?
– задумался я.
– В любом случае, трудновато представить, чтобы Траян, стоя посреди руин Гардарики, задумал обречь Либерию на ту же участь лишь затем, чтобы приструнить бунтовщиков. Паровым молотом не колют орехи, и даже дураку понятно, что это неподходящий для такой задачи инструмент. Как эти болтуны себе представляют подавление бунта глобальным оружием - выжечь Детройт целиком? Или только рабочие кварталы? А если получится промах? Чушь какая-то.
– Пожалуй, действительно чушь, - согласилась Алиса.
– В глупости Траяна никто не еще обвинял, а это был бы просто идиотизм.
– Безграмотное обвинение, но, если вспомнишь, не новость в политической борьбе в Конгрессе. Там всплывали и не такие абсурдные вещи.
Принцесса, немного успокоившись, кивнула и продолжила.
– Вот именно. Но я боюсь, что все обстоит еще хуже. Обвинение могло появиться в качестве дымовой завесы, чтобы прикрыть гораздо более неприятные секреты. Мой двоюродный дед, адмирал Магнус Болейн, поделился со мной некоторыми подозрениями...