Навь. Книга 2
Шрифт:
— Ничего конкретного, — пожал плечами я. — Отбор будет проводиться профессурой Императорского Технологического, наши учителя от этого пока избавлены. Типа это уменьшит возможность протекционизма и коррупции. Ну естественно для нашей группы программа включает русский, математику, биологию, географию, историю, и иностранный язык. А также спортивные состязания. Все, что мы проходили до седьмого класса.
— Готовишься?
Вместо ответа я развернул шайтан-доску, показав стопку литературы, в основном учебников, на письменном столе.
— Как видишь. Надо многое повторить.
— Да, кстати, ты забыл упомянуть про этикет.
— Точно! — я хлопнул себя по лбу. —
— Ну сейчас ты уже никого не найдешь, всех статс-бездельников уже разобрали.
— Что же делать? — спросил я, ожидая окончательного облома.
— Есть вариант, — хитро подмигнула мне Лизка. — Мне как раз нужен партнер мужского пола как наглядное пособие. Вот думаю, кого бы пригласить? Трубецкого или Берсеньева?
Хитрое создание с ангельским видом подняло очи горе, видимо на потолке было нарисовано что-то интересное.
Я изобразил злобное рычание.
— Ладно, ладно. Пусть будет граф Драбицын. Я думаю мои мамА и папА против не будут. Хотя он хам, грубиян и вообще темная невоспитанная и неотесанная личность, — притворно надув губки заявила Елизавета. — Постараемся из этого дикаря сделать хоть какое-то жалкое подобие аристократа.
— Ню-ню, — ответил я. — Когда?
— Завтра в десять и подъезжай. Я скажу родителям, пусть охрана не стреляет. В смысле сразу. А пока…
— Пока будем готовиться к русскому, — вздохнул я. — Ну ладно, тогда до завтра?
— Ага. Пока, — и Лиза отсоединилась.
Русский, русский… Вот нафига спрашивается устраивать эту переэкзаменовку? Нет, против русского я не имел ничего, только против учителей. Дело в том, что для человека, обладающего врожденной грамотностью, все эти правила «жи-ши» и «стеклянный, оловянный деревянный» могут доставить неописуемое удовольствие, особенно если заучивать эту хрень наизусть. И потом, черт его знает, в каком виде может проходить экзамен. Игры проходили, как и олимпийские, раз в четыре года, и счастливчиков, попавших на них тогда, в школе уже не осталось. Так что спросить было некого. На просьбу достать хотя бы какой-нибудь образец прошлых лет, папА усмехнулся, сказав что-то типа «сам влез — сам и выкручивайся». Спасибо тебе, дорогой, что поддерживаешь принцип свободной конкуренции, но не в данном случае. Удалось только узнать, что по русскому это что-то типа ЕГЭ. Ну ладно, эту хрень я пройду. Значит, читаем учебники и учим, учим ненавистные правила. Тем более, делать ничего не остается. Ну, за работу!
Так оно и оказалось. Тестирование по русскому прошло быстро и легко, для меня, в смысле. Узнать результаты пока было нельзя, но то, что я допущен к сдаче экзамена по математике, говорило само за себя. Ну а параллельно я ездил каждый день к Воронцовым, где меня натаскивали на знание этикета, сложная, я вам скажу, штука! Тут не только, какой рукой брать вилку или нож — это примитивные знания, столовыми приборами всех видов как раз можно научиться пользоваться, от всех этих вилок, ложечек, щипцов конечно рябило в глазах, но запомнить можно. А кроме этого — всевозможные титулования, речевые обороты, поклоны, правила хорошего тона… В общем гнилая показуха аристократии в полный рост. Ну раз это будут проверять — придется учить.
А вот с математикой вышел полный облом. Экзамен был письменным — как раз не мой конек, это на устном я мог заболтать преподавателя до потери пульса, в смысле, потери им. Единственное, что удалось узнать — десять вопросов в каждом билете и одна задача, тут политехники не мелочились.
Да, уж точно не мелочились, и постарались на славу. А также припасли одну подлянь. Дело в том, что это
Преподаватель, нарушая все правила, открыл мою экзаменационную работу, прочитал, хмыкая, и отложил в сторону. Хороший или плохой знак? А вот хрен его знает. Точно так же на мою легла работа и Ланского. И все. Остальные работы по мере сдачи ложились в другую стопку. Вошел седовласый профессор, похожий на Эйнштейна, отличавшийся от него только крупными сизыми венами на носу, бухает, наверное, как большинство преподов, уж в этой среде я вращался, даже бывший родственник деканом был. Экзаменатор с ним пообщался, показав две работы, профессор поискал нас взглядом, и что-то сказал тому на ухо в ответ. Мне эти перешептывания категорически не понравились.
— Господа, экзамен закончен. Сдавайте работы!
Я только поднялся со своего места — ну раз два часа позора закончены, можно и домой идти…
— Номера пять и двадцать четыре остаются!
Оба! Я вздрогнул, так же, как и Ланской. Мой номер пять, его двадцать четыре, наверное. Ну что еще там?
Дождавшись, пока остальные претенденты вышли, профессор взял быка за рога.
— Я просмотрел ваши работы, господа, и они оказались верными, — глаза профессора грозно заблестели за стеклами очков. — А, следовательно, нам требуется выбрать из вас лучшего.
Да ни хрена не так, звиздишь, профессура. Ты сейчас думаешь, что мы оба каким-то способом получили экзаменационные задания до, и пришли с готовыми ответами. Ну, можете проверять до посинения, господа.
— Поэтому мы вам сейчас устроим маленький опрос и дадим легкую задачку.
Я с удовольствием наблюдал, как сдулся княжич. Никак не ожидал он, как в песне про кузнечика, такого вот конца. Большого и красного.
— Я все честно сдал, и вообще я…
— Вы, господин хороший, номер двадцать четыре, — прервал его профессор. — А хозяин здесь я. Раз вы такой умный, то садитесь, будем беседовать.
Ну, понеслось. Княжич сдулся после третьего вопроса. Было видно, как он поплыл.
— Все, — хлопнул ладонью по столу профессор. — Вот вам задача, решаете — и свободны.
На княжича стало страшно смотреть. Он взял дрожащей рукой листок с задачей так, как будто это был его смертный приговор.
— Номер пятый, вы готовы?
— Смотря к чему, — я встал из-за стола, и подойдя к учительскому столу, сел за парту перед ним.
Вот тут началось уже серьезно. Вопросы шли по нарастающей, седьмой, восьмой, девятый, десятый классы… Я писал, объяснял, рисовал… Ну хватит, профессор, только повторения первого курса не хватает. Хотя хрен с тобой, давай по диффурам и интегралам пройдемся, хотя я терпеть эту байду не могу.