Навь. Книга 5

Юллем Евгений

С кем там враждовал неведомо куда исчезнувший Паркер? С покойным мистером Тьюрингом. Мирски решил пробить по базе данные Тьюринга…

Вот тут его ждало открытие. Тьюринг существовал только в виде документов в нескольких базах — и все. Мирски отправил агентов, проводя свое расследование — благо он директор отделения, и может себе позволить тратить ресурсы как ему вздумается, особенно если для дела. Результаты были ожидаемые. Тьюринга не было, он не существовал физически, ни детства, ни юности, ни одного человека, кто бы его знал или мог опознать. Как выяснил Мирски, мистера Тьюринга знал только один человек, курьер Алекс Монкур, давно исчезнувший без следа вместе с ним, отправившись в поездку. А вот теперь пробьем и его… И снова пусто. Монкура не существовало

тоже. Тоже взялся ниоткуда, тоже никто его не знал… Ну от этого хоть фоторобот остался, составленный художником по словесному портрету — кстати, это тоже выглядело подозрительно. Чтобы у молодого пацана не было ни акка в инсте, ни в мордокниге, ни в других социальных сетях? Да увольте. Молодость, гормоны брызжут, хочется самоутвердиться и выложить фотки где только можно.

Значит, подозреваемых уже двое… Нет, все-таки только один, Монкур. Тьюринг давно почил в бозе, месяц назад погибнув в ДТП, причем тело не смогли опознать даже по ДНК… Не смогли опознать? Вот она, зацепка. Кто-то хорошо знал, как избавиться от тела так, чтобы криминалисты полицейского управления Нью-Йорка ничего не нашли, да они и не искали особо. Помер, да и помер, претензии никто не предъявлял. Покоится, наверное, в безымянной могиле. Да и что это даст? Кроме фотографии в водительских правах ничего и нет, эксгумация ничего не даст, только отнимет время и ресурсы. Оставался Монкур. Вот за этот хвост и надо тянуть. Мобилизовать все ресурсы, поставить его в список особо разыскиваемых… а на каком собственно основании? Ордера не будет, предъявить ему нечего. Только что пришить какое-нибудь нераскрытое дело по тяжкому преступлению или терроризму? Надо подумать.

Мирски чертыхнулся. Ему здорово хотелось курить, но не в рабочем же кабинете? Нарушение корпоративных правил. Да и борьба с курением тут велась такая, что и поблизости не покуришь, щтраф выпишут даже ему. Мирски зажмурился, задержал воздух, потом с шумом выдохнул. Раньше это помогало при ведении наблюдения, когда курить было нельзя. И все-таки пара затяжек «Америкен Спирита» была бы как нельзя кстати, крепкие, заразы, от них никотин аж с ушей капает. Чертовы правила…

Бенито «Бенни» Больцано с отвращением толкнул туфлей стоящего на коленях Джованни Лампони, отчего тот опрокинулся на спину, больно ударившись связанными за спиной руками.

— Ты опозорил семью Больцано, Джованни. Ты — человек без чести.

— Но я…

Бенито сделал жест рукой, и двое мордоворотов-телохранителей, подойдя к Джованни, не церемонясь, грубо подняли его, и не слушая причитаний, поволокли к выходу. Пощечина была ощутимой, даже не пощечина, а оплеуха со всего размаха. Ну ладно, взялся помочь кузену, но натворил при этом таких дел… Нарушил все мыслимые и немыслимые правила — работал на чужой территории, теперь придется отвечать перед Кошер Ностра, потерял своих — его — людей, и не отомстил, умылся, испугавшись за свою никчемную семейку. Как же, напугался русских, даже не братвы, а каких-то мифических русских солдат, которые якобы действуют в Нью-Йорке спокойно, как у себя дома! Да даже если бы и так, законы чести должны были быть исполнены. Месть, месть и только месть! Чтобы никто и не смел думать, что можно безнаказанно тронуть людей Больцано и уйти безнаказанным! Нет, так дело не пойдет. Над семьей Больцано никто не смеет издеваться, и этот сын шлюхи, сделавший семью посмешищем в глазах других семей будет показательно наказан, теперь уже его голова украсит его же каминную полку. Ну или останется на месте, вместе с телом на дне Гудзона, куда его опустит тазик с цементом — один из бесчисленных на речном дне Нью-Йорка, надежном кладбище лузеров. А вот что теперь делать с обидчиками, кому мстить? Алан Тьюринг, который был целью Лампони, вроде бы погиб, но Больцано в совпадения не верил. У маршалов много уловок, и несчастные случаи они подстраивают мастерски, чтобы сбить черных баунти хантеров со следа.

Бенито взял со стола фоторобот, который дал Джованни, мир его праху, при этом даже осенил себя крестным знамением и поцеловал нательное распятие. Господь благоволит добрым католикам. А вот этот непонятный Тьюринг… С фоторобота смотрело молодое лицо, не выражающее никаких эмоций — собственно, почему мертвая картинка, созданная неживой машиной, должна что-то выражать?

— Что думаешь, Адольфо? — он вопросительно посмотрел на своего консильери, сидящего в кресле напротив.

— Месть должна свершиться, нашей чести нанесен урон, который можно смыть только кровью. Сначала надо поговорить с Старковым, который здесь заправляет «братвой», узнать про этих таинственных русских, которых боятся даже сами русские гангстеры.

— Думаешь, это фейк?

— Я бы не был в этом уверен, — вздохнул Адольфо, меняя положение тела в кресле. Есть киллеры-одиночки, полные отморозки, работающие на братву — вспомнить хотя бы Пашу Кислого, который служил в русском «спецназе», как они называют своих рейнджеров, а потом отметился по всей Европе и даже здесь, разбираясь с конкурентами своего нанимателя. Есть службы безопасности российских концернов, работающих здесь, есть в конце концов оперативники русской разведки. Их лучше не трогать, они способны не только уничтожить семью, но и объявить маленькую локальную войну определенным кланам, не стесняясь в силах и средствах, их готовили не зря и они могут устранить более защищенную цель, чем…

— Глава семьи? Договаривай уж. Ну да, в этом я с тобой согласен. Спецслужбы — это самая организованная преступность.

— Именно так, дон Бенито. Поэтому я хочу выяснить то, с кем мы столкнулись, чьи интересы были нарушены. И то, что Тьюринг продал свой бизнес Воронцовым, наводит — только наводит, не более — на определенные мысли.

— Пожалуй, — кивнул дон. Да, про месть такому человеку даже и подумать трудно. Точнее, смертны все, но если в отместку по Нью-Йорку пройдут воронцовские, вылавливая и устраняя всех его людей, то от семьи не останется ничего. И следующая голова ему в подарок окажется головой кого-то из близких, а потом он и сам ее потеряет.

— Выясни. Надо бы поймать якобы усопшего Тьюринга, вот тогда мы узнаем, кто за ним стоит, и сможем публично на нем отыграться, чтобы сохранить честь семьи.

— И это так, дон Бенито, — кивнул Адольфо. — Поэтому вторым моим шагом будет поиск нашего беглеца, надеюсь, он все-таки жив. Объявлю награду, пусть поработают люди, для которых это профессия.

— Особо не скупись и прежде всего сообщи это тем, кто у нас работает внутри системы. Грязным копам, судьям, фэбээровцам — всем, кто у нас на прикорме. Чтобы развернули полномасштабную охоту на этого сына шлюхи. Он нужен мне живым, и только живым! Но необязательно с ушами и некастрированным, здесь могут не церемониться. Главное, чтобы мог говорить и ответить на мои вопросы.

— Хорошо, дон Бенито, — кивнул Адольфо.

Ну вот, началось. Только я включил ноут, как высыпалось пару дюжин уведомлений, по фильтрам в даркнете. Я открыл программу мониторинга… Тьюринг, фоторобот, награда за меня. Ого, двести кусков за голову… Хорошо, что я в свое время сказал своим программерам, чтобы встроили средства мониторинга в наши облачные сервисы. Ну-ка, запустим хитрого спайдера на нашем сервере… Твою же мать… Подумав секунд тридцать, программулина высыпала мне на экран уже пару сотен таких уведомлений.

Я читал форумы и тихо охреневал. Ну хейтеры — понятно, эти дебилов хватало. А вот то, что я появился не только на форумах, но и на сайтах в даркнете, где можно было заказать и киллера… Плохо, очень плохо. Опять задуматься о смене климата? Ага, сейчас. Куда ехать? В Австралию или в Антарктиду, где пингвины интернетом не пользуются? САСШ сейчас стало для меня очень неуютным местом.

Масла в огонь подлил и Смит.

— Я ухожу на дно, — оповестил он меня, когда мы встретились на закрытом на зиму пляже, прогуливаясь по мокрому песку под неприятно дувшим с океана холодным бризом. — Сейчас у вас мишень на спине, вы в списке особо разыскиваемых.