Наваждение темного воина
Шрифт:
Чтобы взлететь, ему придется достичь минимум восьмидесяти миль в час. Восьмидесяти, с холодными двигателями, коротким путем пробега и порывистым ветром. На дальнем конце полосы ряд пихтовых деревьев качался в унисон, подобно двигающейся стене. Придется снести их.
Шасси поднялись, он дернул штурвал, ускоряя скорость, двигатели заревели еще громче. Через плечо он бросил:
— Парень, дерьму в твоем рюкзаке лучше бы оказаться действительно важным.
— Так и есть!
С проклятием Деклан отпустил
— Эти деревья приближаются слишком быстро, Блейдмен, — сказала Наталья.
Брандр заревел:
— Чейз, мы снесем их словно кегли!
— Я на это и рассчитывал, — ответил он.
Пятьдесят миль в час. Шестьдесят.
В последнюю секунду, он потянул за штурвал. Нос самолета поднялся, хвостовая часть соприкоснулась с землей.
— Давай, давай…
Он затаил дыхание…
Колеса коснулись вершины деревьев. Они взлетели чисто.
Когда они достигли минимальной безопасной высоты, Деклан на миг закрыл глаза.
— Мы это сделали.
Все три пассажира вздохнули с облегчением.
— Мы сделали это! Это, наверное, самая классная вещь на свете, — сообщил мальчишка. — Перегнать тех Вендиго? — выражение его лица было оживленным. — Никогда не летал до этого!
«О, да, ты летал»,— подумал Деклан, и в этот же миг Наталья сказала: — Детка, ты летал.
Она обращалась к Тэду, но ослепительно сверкнула улыбкой Деклану, когда говорила:
— Ты прилетел сюда, когда люди Магистра похитили тебя — восемнадцатилетнего мальчишку — от твоей матери, бабушки и беззаботной техасской жизни.
Парень повернулся снова к окну.
— Скучаю по ним. — Потом он сказал, обращаясь лишь к Наталье: — Мне только семнадцать.
Лицо Натальи побледнело:
— Ох…
— Эй, Нат, взгляни-ка на это.
Деклан оглянулся на Убежище. Или на то, что от него осталось.
В центре возвышалась масса камня, новая гора, растущая из пламени. Блоки цемента раскалывались вокруг. Под рассеянным дождем пламя взмывало вверх. Адское зрелище.
«Работа всей моей жизни».
Фея пробормотала:
— Что посеешь, то и пожнешь, Блейдмен.
Она была права. В эту ночь вся работа, что он проделал, — все усилия и дисциплина — лишили его дома, работы, жизни. И друзей в этом мире из-за предательства Уэбба. И это было предательство. Деклан теперь видел это ясно.
«Он знал, что Реджин предназначена мне. Моя женщина. И Уэбб все же навредил ей худшим из способов».
Деклан оглянулся на Реджин, лежащую на заднем сидении.
Что теперь ему делать? Куда идти? Все, что он хотел — это быть рядом с ней — а она никогда не захочет быть с ним.
— Я думал, что остров будет разрушен, — сказал Брандр.
Деклан посмотрел на часы. Саморазрушение должно было уже девять минут, как запуститься.
— Предполагалось, что да.
Он рассматривал ландшафт под ними. Ни одного взрыва. Что-то должно было отключить их. Плохо это или хорошо, он подозревал, что не будет взрывов сегодня ночью.
— Что это? — Брандр вскинул голову.
Деклан посмотрел вверх. Щурясь, он протер ветровое стекло рукавом. Облака непонятной формы приближались к ним. Он замедлил свою скорость, опускаясь, чтобы избежать их, но они тоже нырнули вниз.
Он узнал их в тот самый момент, как Брандр сказал:
— Крылатые демоны.
Их была дюжина. Они напали скопом, их когти резали в клочья нижнюю сторону фюзеляжа вдоль крыльев.
Деклан опустил вниз ручку управления, резко снижая высоту, в попытке стряхнуть их. Замигала лампочка тревоги, сигнализируя неполадки с одним из двигателей.
Брандр дернул штурвал на себя, удерживая самолет от падения.
— Чего они хотят?
— Мне кажется, голову Магистра на блюдечке, — сказала Наталья.
Первый двигатель загрохотал, задымился, а затем заглох. Правое крыло разваливалось на части, второе едва держалось. Второй двигатель взревел, пытаясь удержать высоту.
Штурвал дико вибрировал, пока Деклан маневрировал, пытаясь выйти назад на взлетно-посадочную полосу.
— Похоже, мы падаем.
Хотя деревья росли в одном конце взлетно-посадочной полосы, другой ее конец вообще упирался в скалу.
Надо было сбавлять скорость. Ничего больше не помогало вернуть контроль над самолетом.
Брандр посмотрел на него, и сочувствие промелькнуло в его взгляде. Потому что смертный, скорее всего, этого не переживет.
И ни один мужчина еще не умирал с такими сожалениями, как Деклан. У него никогда не будет шанса поступить правильно с Реджин. Он не сможет обнять или поцеловать ее. Слишком стыдился своих шрамов, чтоб показать их. Слишком боялся получить ее отказ.
«А теперь ты не получишь шанса, Декко».
Он почти хотел поверить, что вернется назад в следующей жизни.
Сквозь рев двигателя Брандр проревел:
— Мне жаль, Блейдмен. Похоже, ты выбываешь. Снова.
Деклан закричал в ответ:
— Только вытащи ее с этого острова.
Если она выживет после крушения.
Он оглянулся на нее. Ее трясло, она выглядела такой хрупкой, не крутой-до-потери-пульса Валькирией, которую он захватил. Сколько еще могло вынести ее тело?
— Сделай это в течение шести дней!