Наваждение. Тропою Забытых
Шрифт:
– Чего желают благородные гости нашего города? – спросил толстяк, сияя улыбкой.
– А как вы думаете, что могут желать посетители ресторации? – полюбопытствовал Виллор.
– Должно быть, откушать? – справедливо предположил мужчина.
– Логично, – усмехнулся инквизитор.
– И чтобы вы желали откушать? Наш список блюд не богат, но вы непременно оцените запеченного гуся и рыбный суп, – в серых глазах толстяка зажглись лукавые огоньки. – А уж лепешки, которые мы подаем к супу…
– Принесите всё это, – махнул рукой Эйдан.
– Что желаете выпить? У нас прекрасное пиво и настойка из клюквы.
– Галиварского красного у них точно нет, – хмыкнул Моли. – Даже молодого.
– Неоспоримо, – невозмутимо кивнул шейд. – Нас устроит чай.
– А десерт? Пироги с курятиной…
– Мне не нужно, – отрицательно покачал головой Виллор.
– А я буду, – встрял Ленс. – И побыстрей.
– Да, было бы недурно, – согласился с охранником инквизитор.
– Еще будут пожелания? – спросил толстяк, склонившись перед посетителями.
– Увольте дурня, или же дайте работу, с которой он в силах справиться, – предложил старший инквизитор.
– О, – хозяин ресторации скорбно вздохнул. – Понимаю и прошу прощения, ваше благородие. Мой официант сегодня взял выходной, пришлось поставить Хэза, а так он работает на конюшне.
– Это многое объясняет, – усмехнулся шейд и демонстративно поглядел на свой брегет.
Толстяк достал свой, чувствуя явное превосходство, его брегет был золотым, у аристократа серебряный. Эйдан остался равнодушен к виду дорогих часов.
– И долго будем любоваться друг на друга? – грубовато спросил Ленс.
– Ох, одну минутку! – воскликнул хозяин ресторации и, дав затрещину Хэзу, поспешил прочь под насмешливым взглядом Моли.
Спустя час путники покинули Город и до вечера уже не останавливались. Когда сумерки начали сгущаться инквизитор с охранником проехали Бийль и направились к Раклю. До ближайшего к обители городка мужчины не доехали, они свернули к деревушке, где прятался Шеймос. Никс должен был оставаться с ним до появления Виллора. Сколько времени Шейм там скрывался, Моли сказать не мог. Когда он уезжал, бывший разбойник твердил о том, что будет разговаривать только со старшим инквизитором Виллором. Впрочем, скоро многое станет ясным, и забивать себе голову догадками Эйдан не стал, решив подождать еще немного.
Огни в окнах деревенских домов показались, когда уже совсем стемнело, и этот неяркий свет стал маяком для припозднившихся путников. Всадников встретил перелай собак, еще издали почуявших чужаков. В окнах то и дело мелькали лица, кто-то прикладывал ладони к вискам, чтобы отсечь свет свечей и увидеть, что встревожило собак. Затем начали открываться двери. Деревенские жители смотрели на приезжих, понимали, что угрозы нет, и снова уходили в дома, только несколько человек вышли за забор.
– Где дом знахаря? – спросил Моли, остановив лошадь.
– Никак его постояльцев ищите? – спросил крепкий мужик с ружьем в руке. Он не целился в чужаков, но был явно насторожен.
– Да, – ответил Эйдан, спешиваясь. – Доброго вечера.
– Да уж ночь почти, – усмехнулся еще один мужик.
– Нет у знахаря больше постояльцев, – вновь заговорил крепыш.
Виллор и Моли переглянулись.
– Уехали?
– Один другого порешил, – ответил третий мужик. – Потом с Бийля стражи порядка понаехали, а за ними и инквизиторы. Душегуба к себе в обитель забрали, и убиенного туда же.
– А душегуб-то тоже инквизитором оказался, – заговорил второй. – Вон, чего делается-то.
– Никс… – сорвалось с губ Виллора.
– Во-во, так его и называли. Чего уж промеж них случилось, не знаем, только вот, не поделили чего-то.
– Чушь! Ваше благородие! – воскликнул Моли. – Да чтоб господин Никс Шейма решил убить? Ерунда это!
– Знаю, – кивнул Эйдан, – но выводы делать позже будем. – Он вновь обернулся к мужикам: – Где живет знахарь?
– Так вот, – ткнул пальцем коренастый. – Последний дом отсюда будет.
– Когда это произошло? – спросил Виллор.
– Да дня три назад было.
Старший инквизитор бросил поводья охраннику, снял накладку с перстня и направился, чеканя шаг, к последнему прибежищу Шеймоса. Он уже почти дошел, когда вдруг остановился и мотнул головой, словно отгоняя наваждение.
– Что за бесовщина тут происходит? – спросил шейд сам себя. – Никс – убийца? Бред!
– Вот и я говорю, ваше благородие, – Моли спешил за ним. Скакуны остались стоять, привязанные к чьему-то забору. – Не мог инквизитор Никс, ну ведь не мог же! Да он бы костьми лег, но не подпустил никого к Шеймосу. Не нарушил бы он ваше указание.
– Помолчи, – оборвал его шейд.
Охранник послушно замолчал, но не отстал от инквизитора, и когда знахарь открыл дверь, оба мужчины шагнули в дом. Виллор окинул цепким взглядом пожилого мужчину, на его руке был надет браслет-ограничитель. После посмотрел на перстень, больше по привычке, тот запрещенной магии не уловил.
– Я с законом дружу, – произнес знахарь.
– Добрый вечер, – Эйдан прошел к деревянной лавке и сел на нее без приглашения. – Старший инквизитор Виллор. Я хочу задать вам несколько вопросов.
– О постояльцах моих? – понял мужчина. – Так я вашим уже всё рассказал…
– Теперь расскажите мне, – прервал его шейд.
– Да чего тут рассказывать? – знахарь пожал плечами и уселся на вторую лавку. – Сначала ко мне попросился Шеймос. Ранен он был сильно.
– Вы были знакомы раньше?
– Были, – кивнул хозяин дома. – В Ракле познакомились, когда я туда приезжал в лавку магических товаров. Меня ограбить хотели, а Шейм вмешался.
– Дружили?
– Я бы так не сказал. Но в гости я его приглашал, говорил, где живу, наверное, поэтому и приехал. Я его выходил, и он начал рыскать вокруг обители. Всё выжидал… Как вы сказали, вас зовут?