Наваждение
Шрифт:
Машина остановилась. Майло показал жестом, что просит опустить стекло.
С пассажирской стороны оно открывалось вручную. Рука водителя, высунувшегося из окна, так и осталась лежать на ручке, а сам он наклонился к нему ближе.
Молодая женщина лет тридцати или около того, с широко открытыми удивленными глазами и короткими темными волосами. Вся задняя часть фургона заставлена картонными коробками.
— Вы живете на этой улице, мэм?
— Угу. Что-то случилось.
— Ничего
— Не очень.
— Нет?
— Я… их там нет.
— Они редко здесь бывают?
Ее глаза перебежали на кузов машины.
— Да.
— Все в порядке, мэм? — спросил Майло.
— Вы меня удивили. Мне нужно ехать. Присмотреть за ребенком.
Закусив губу, она нажала на педаль газа, машина рванулась вперед, едва не переехав ногу Майло. Он отпрянул, еле удержав равновесие.
Мы смотрели, как машина поднимается по Алтаир-террас, а потом Таша сказала:
— Чтоб меня украли, но эта девушка сильно перепугана.
Спрятавшись в темноте, мы смотрели, как машина остановилась между бледным домом и ближайшим соседом.
Я заметил:
— Когда ты спросил, живет ли она здесь, она сказала: «Что-то случилось». Она не спрашивала, а утверждала.
Майло снова вытащил телефон и шепотом отдал приказания.
Машина простояла несколько минут, прежде чем женщина вышла и открыла дверцы. Покачала головой, вроде как в ответ на неслышный нам вопрос. А потом из машины вышел еще один человек. Выше, короткие волосы, рубашка и брюки.
Мужчина.
Он жестом подозвал женщину, и они вдвоем потянули из салона что-то квадратное, скорее всего коробку, примерно фута четыре в длину.
Мужчина отстранил женщину, ухватил коробку поудобнее и поставил на землю.
Раздался хорошо слышный стук.
Он оттолкнул руку помощницы и снова показал, чтобы отошла. Женщина сделала шаг в сторону, где и остановилась, прижав руку ко рту.
Мужчина начал раскачивать коробку. Отпустил.
Женщина рванулась вперед, остановила коробку от падения и поставила ее ровно.
Мужчина уперся руками в бедра, и мы услышали, как он засмеялся.
Женщина попыталась поднять коробку, но ей не удалось. Тогда мужчина ухватился за один конец, и они вместе понесли коробку к дому.
— Снова за аэробику, — проворчал Майло и пошел вперед, бесшумно ступая огромными ботинками на резиновых каблуках.
ГЛАВА 34
Я услышал движение прежде, чем увидел. Таша, дрожа, уцепилась за ветку, чтобы удержаться на ногах. Посыпались листья.
— Не двигайся, — предостерег я.
— Можете не сомневаться, сэр.
Я пошел вслед за Майло. Футов через двадцать я уже смог разглядеть детали.
Майло стоял, расставив ноги и держа двумя руками пистолет девяти миллиметрового калибра. Оружие было направлено в улыбающееся лицо человека, который называл себя Николасом Губелем. И несмотря на то что Майло бежал в гору — никаких признаков одышки.
На Губеле была стянутая у ворота крестьянская рубашка, белые юбка-брюки, выставляющие напоказ волосатые лодыжки, красные бакелитовые серьги и красная губная помада. Ансамбль завершали двухдневная щетина и старушечьи очки.
Кажется плохой шуткой, если бы не рука вокруг шеи женщины с короткими волосами, отчего ее спина выгнулась, а голова запрокинулась назад. В другой руке Губель держал маленький черный пистолет, прижатый к картонной коробке, и, казалось, старался проткнуть ее дулом — в ней уже образовалась дырка.
— Пожалуйста, отпустите его! — взмолилась женщина. — Он там задохнется!
— Хорошая идея, Дейл, — поддержал Майло, но Губель не ответил.
— Мой ребенок, — всхлипнула женщина, и Губель надавил на пистолет, засовывая его глубже в коробку.
— Возможно, будет милосерднее вышибить у малыша мозги?
— Пожалуйста! — простонала женщина.
В одном из домов посредине Алтаира зажегся свет.
— Посмотри, что ты наделала, — сказал Губель и сунул пистолет в коробку так глубоко, что в ней скрылось все дуло. Коробка зашевелилась. Он пнул ее. Из коробки стали доноситься звуки.
Приглушенные крики.
— О Господи, пожалуйста, я вас умоляю! — взвизгнула женщина.
Надавив ей на руку, Губель заставил ее замолчать.
— Плохая идея, Дейл, — сказал Майло.
— Я мастер идей, — не согласился тот странным, пустым голосом.
— Я вызвал поддержку, Дейл. Разумнее сразу сдаться.
— Дейл, — сказал Губель. — Кто же это такой, черт побери?
Крики, доносившиеся из коробки, стали громче. Затем послышался кашель.
— Ему нечем дышать! — всхлипнула женщина.
— Жизнь мимолетна, — отозвался Губель. — Тем больше мы должны ценить то, что имеем.
— Пожалуйста! Ему всего два года!
Майло шагнул ближе.
Губель снова пнул коробку.
Майло пододвинулся еще.
Губель предостерег его:
— Еще раз пошевелишься, и я бам-бам Бам-бама.
— Эмилио, — сказала женщина. — У него есть имя.
— Давай не будем волноваться, — предложил Майло.
— Хорошая мысль, — согласился Губель. — Я мягок, как сливочный торт. Кто-нибудь любит… анаграммы?
Женщина заплакала, а Майло заметил: