Навеки твой. Прощай
Шрифт:
– Павел так и не отозвал своих топтунов?
– Нет.
Лера вычислила приставленных к ней людей практически сразу же. Во-первых, потому что находилась под охраной большую часть своей жизни, а во-вторых, потому что люди Исаева особенно и не прятались. Казалось, напротив, они специально маячили перед глазами, будто напоминая ей, что от него не скрыться. Или… запугивая. Может, это им бы и удалось. Если бы кроме них Лера не заметила еще кого-то. Точнее она никого другого не видела. Эти товарищи ничем себя не выдали. Но она постоянно ощущала их незримое присутствие. И вот это незримое пугало ее в гораздо большей
– Лера…
– Да?
– Я знаю, это сейчас прозвучит безумно, но вы не думали обратиться за помощью к Уварову?
– Ч-что? – Лера открыла рот. Она никогда и никому не рассказывала о своем прошлом, так откуда Вишневая…
Прерывая ее мысли, Юля пояснила:
– Обычно я против вмешательства политики в такие дела, но в вашем случае… Я думаю, ничего плохого в этом не будет. Таир Артурович может вам помочь.
– Зачем бы он стал это делать?
Вдруг стало жарко. Леру бросило в пот. Она схватила журнал и принялась энергично обмахиваться.
– А что тут непонятного? Павел – его соперник на выборах. Вряд ли Уваров упустит возможность его утопить.
Сама не понимая, что делает, Лера затрясла головой.
– Нет-нет, я ни к кому не стану обращаться. Тем более к Таиру.
Она так разволновалась, что не заметила, как внимательно на нее уставилась адвокатша. Таир? Вот так просто?
– Это просто предложение. Нет так нет.
– Да. Да… Конечно.
Лера заправила за уши выбившиеся пряди, огромным усилием воли возвращая себе самообладание.
Обратиться к Уварову. Это ж надо! Нет, теперь, поразмыслив, она, конечно, поняла, как такая идея пришла в голову Юле, но… Она не смогла бы. Ни за что не смогла бы обратиться к нему за помощью. Ведь всю свою жизнь с тех пор, как он навсегда уехал, Лера только то и делала, что доказывала ему и себе, что это не имеет значения. Что она, черт его все дери, счастлива. Даже понимая, что теперь ему наверняка было на то плевать, она все равно что-то ему доказывала. А возможностей для этого в последнее время было сколько хочешь – они все чаще встречались на светских раутах и… О, как она играла! Смотрела, будто сквозь, улыбалась, но как-то дежурно. Словно не могла припомнить, кто он такой. Но правда в том, что даже сейчас ей хотелось крикнуть – почему?! Почему ты меня оставил? Как ты мог? За что ты так поступил с той влюбленной в тебя по уши девочкой?
Дверь открылась. Из приемной выглянул Тёмка.
– Мам, ну ты еще долго? Я весь чешусь!
Мальчик уморительно скривился и дернул ворот толстого шерстяного свитера.
– Нет-нет. Мы уже идем. Кажется, мы все обсудили?
Адвокатша кивнула.
Быстро собравшись, они спустились на лифте вниз. Артем и впрямь весь извелся и теперь капризничал. Заговаривая сыну зубы, Лера пристегнула его в кресле и села за руль. Она не могла поверить своим глазам, когда в один из дней обнаружила свою машину, припаркованную под окнами. Так Павел пытался ее задобрить. Тактика была хорошей и раньше бы вполне могла сработать.
Прогрев мотор, она проехала между стройных рядов машин, а уже на самом выезде из паркинга резко ударила по тормозам, чтобы не задавить непонятно откуда выскочившую собаку. Кто-то сзади возмущенно просигналил, но Лера выждала еще несколько секунд, чтобы немного улеглась дрожь в руках. И только потом выехала на оживленную улицу. Как-то не везло ей с собаками.
От встряски ожили воспоминания и утащили ее за собой.
Два дня потребовалось дождю, чтобы вылиться, кажется, всему до капли. Это были чудовищно длинные дни. Ожидание не скрашивала даже обязательная поездка по магазинам, которую им с Нюрой устраивал отец в преддверие каждого нового учебного года. Хотя обычно Лере очень нравилось выбирать себе новенькую канцелярию и примерять школьную форму. Форма в их гимназии была у всех одинаковая, и шили ее в одном единственном ателье, принадлежащем пожилому еврею.
И вот, спустя долгие два дня, наконец, выглянуло солнце. Лера вскочила с кровати, подбежала к окну, из которого открывался отличный вид на опустевший двор. Убедившись, что отец со своими помощниками уехал, она быстро переоделась и помчалась сначала к Нюре за едой собаке, а потом к гаражу. Таир уже не спал.
– Ну?! Сколько тебя ждать?
– Чего? – недоуменно моргнул тот.
– Ты обещал мне показать щенят! Забыл, что ли?
– Да нет, но…
– Тогда пойдем! – не дав договорить, Лера схватила мальчика за руку и потащила за собой по крутой, уходящей вниз лестнице.
– Надеюсь, они не померли с голоду.
– Не померли.
– Почему ты так в этом уверен?
Лера неожиданно остановилась, а Таир, который в этот момент как раз отвернулся, испытывая неловкость, чуть было на нее не налетел.
– Просто.
– Ты что, ходил к ним, да? Без меня?!
– Тебе же ясно сказали – нельзя.
– А ты всегда делаешь, что тебе говорят?
– Нет. Только Нюра была права. Тащиться туда в такую погоду было довольно опасно.
– А вот и нет!
– А вот и да.
Лера нахмурилась. Сжала тонкие пальцы на его запястье сильней и, как будто это ничего не значило, шепнула:
– Ну и пусть. Мне с тобой ничего не страшно.
Таир широко распахнул глаза. Открыл рот, но так и не нашел нужных слов. Было что-то обезоруживающее в ее ответе. То, что навсегда прекратило их спор. И вообще любое желание спорить. Вместо этого его обуяло странное чувство. Скорее даже желание. Соответствовать её ожиданиям. Он облизал губы, резким движением, настойчиво повращав рукой, освободил запястье и уже сам переплел их пальцы, прежде чем идти дальше. Прекрасно понимая, что если бы их вот так кто-то увидел из сверстников, насмешек было бы не избежать. Да и плевать. Здесь не было больше детей. Долгое время они притворялись, что никого вообще не было. Только они. Одни во всем мире.
– Вот… Смотри!
Опустившись на колени у крыльца, Таир просунул руку в щель и осторожно пошарил под половицами. Собака рыкнула. Лера испуганно дернулась, но Таир не дал ей отойти. Удержав ее за руку, он покачал головой:
– Она совсем не злая. Просто защищает своих щенят.
– Может, тогда не будем их трогать?
– Да нет же. Она не против. Вот смотри…
И он извлек на свет маленький коричневый комочек. Щенку от роду было чуть больше недели. Глазки и те открыты не полностью. Да и, в общем, он больше походил на маленького крысенка. Но Лере было все равно.