Навеки твой. Прощай
Шрифт:
– В заброшенном доме за рощей.
Глаза Леи горели возбуждением и неподдельным интересом.
– Покажешь?
Не видя причин не сделать этого, Таир неуверенно пожал плечами. Этого Лее оказалось достаточно. Она обернулась к Нюре:
– Нюр, дай нам самую-самую большую косточку!
– И не подумаю! Глянь, что за окном творится!
– Ну, пожалуйста, Нюр… Там же настоящая собака…
– И щенки, – вставил Таир.
– Ничего. Как-то они без вас выжили. Потерпят еще денек.
Лея бросилась спорить, но экономка была непреклонна. В
– Шах и мат!
– Что?
– Шах и мат, говорю! – довольно кряхтя, отец растер ладони.
Прошлое отпускало нехотя. Может быть потому, что Таир так редко к нему возвращался… Когда он понял, что время ни черта не лечит, то бережно разложил свои воспоминания по шкатулкам и затолкал в самые дальние тайники памяти. Просто, чтоб не сдохнуть с тоски.
Врываясь в мысли, неожиданно громко зазвонил телефон. Меланья. Замечательная девушка. Из хорошей семьи. На которой он, поддавшись уговорам отца, едва не женился. Она тоже получила приглашение на бал. И теперь интересовалась их планами. А вот Таиру было любопытно, по какому принципу эти самые приглашения рассылалась. Участвовала ли Лера в составлении списка гостей? И что при этом испытывала? Вспоминала ли она о том времени? А если да, то с какими чувствами?
И почему вообще он об этом думает? Прикидывает в уме, примет ли она его помощь?
Таир быстро свернул разговор с любовницей и перевел взгляд на огонь.
– Все нормально? – поинтересовался отец.
– Более чем.
– Вот и хорошо. Тебе нужно думать о будущем. Твоему имиджу пойдет на пользу женитьба. Избиратели недоверчиво относятся к холостякам. Ты бы сделал ей уже предложение, что ли? Отличный повод заставить о себе говорить. Да и девочка вечно тебя ждать не будет.
Не сказать, что Таир и сам не думал об этом.
– Посмотрим.
– Значит, на этот бал ты пойдешь с Меланьей?
Таир замер. Покрутил в руках фигуру ферзя и покачал головой:
– Нет.
Отец вскинулся:
– Почему?
– Это очевидно. Там я надеюсь увидеться с Лерой.
– Зачем?
– Обсудить ситуацию. Помочь ей… – пожал плечами. – В конце концов, ты и сам говорил – мне на руку то, что случилось.
– Да ты с ума сошел! Господи! Вы не общались почти двадцать лет. С тех пор прошла целая жизнь… Зачем тебе это?
– Затем, что мне нужно держать эту ситуацию на контроле! – начал раздражаться Таир. – Сейчас мы на коне, да. Но что, если он на нее надавит? Заставит отказаться от своих слов? Ты ведь знаешь, что такие, как Исаев, не отступят. Уверен, он точно знает, как её продавить. Не зря же она столько терпела такое к себе отношение?!
– Она – дочь своих родителей,
– Это говорит лишь о том, что ты совершенно ее не знаешь.
– А ты, выходит, знаешь? Да открой же глаза! Прошло без малого восемнадцать лет. От девочки, с которой вы дружили в детстве, уже давно ничего не осталось.
– Может, так, – был вынужден согласиться Таир. – А может, нет. Вот это мне и нужно выяснить.
Глава 5
В комнате было накурено. И из-за этого у Павла Исаева горчило во рту. А может, потому, что его, взрослого успешного мужика, вычитывали, как последнего сопливого мальчика. Ну, ничего, маску он умел держать как никто. Незаменимое качество для политика любой величины. Всю свою жизнь он только и делал, что приспосабливался и изворачивался. Ему было не привыкать молчать, когда орать хочется. Срывался он редко. И в основном дома.
– Паша, я что-то не пойму, дорогой… Ты вообще меня слушаешь?
– Да, Николай Петрович, конечно. Но вы должны понимать – это семейный вопросы. Они касаются исключительно нас с женой.
Он это повторял уже по тысячному кругу, но, кажется, никто его словами так и не проникся. Важаев раздраженно затушил сигару в пепельнице и уставился на Исаева непривычно зло.
– Это перестало быть твоим личным делом, когда серьезные люди поставили на твою кандидатуру, Паша. И если твои семейные дела влияют на исход выборов – это плохо. Это очень и очень плохо. У нас возникают сомнения.
– Я понимаю…
– Ни черта ты не понимаешь. – Важаев тяжело поднялся из кресла. Его, Пашиного кресла, в которое тот уселся, чтобы так неприкрыто указать ему на место. Словно у них тут гребаный детский сад! – Твой рейтинг обвалился.
– Ничего. Как обвалился, так и поднимется вновь, когда Лера… – тут Павел замешкался, потому что не мог подобрать слов, и бросил короткое: – Одумается.
– Наверху не уверены, что это произойдет.
– Наверху мою жену не знают.
– Ты отдал ей документы? – вздернул бровь Николай Петрович. Исаев сглотнул. – Нет? Ты чем вообще думаешь, Паша?
– Да не знаю я, куда она дела свой паспорт! – злясь сам на себя, на то, что публично приходилось обсуждать такие интимные вещи, рявкнул Исаев.
– Тогда помоги ей его найти, – тяжелый взгляд придавил его к полу. – И дай развод. Если иначе никак.
Да что они все, сговорились?! – подумал Павел. Лично он разводиться не собирался. Никогда. Едва ли не больше власти и денег он любил свою жену. Они были счастливы, прожили вместе почти пятнадцать лет… Да, в последнее время он все чаще срывался, что немудрено, учитывая то, в каком напряжении он жил и работал. Но, несмотря на это, Павел нисколько не сомневался, что жена поймет его и простит. В конце концов, он для нее старался! Для их сына… Их будущего! Все, что он делал, он делал для них.