Навеки твоя

Харрингтон Кэтлин

— Я тоже должен изображать раненого? — спросил Лахлан резким, злым голосом. — Мне совсем не хочется, чтобы меня увезли на крестьянской телеге.

Усмехнувшись, Берби покачал головой:

— Так как ее королевское высочество лично попросила вас принять участие в спектакле, было решено, что вы, милорд, должны стать тем единственным, которому удастся выстоять в этом бою. Принцесса Маргарет хочет, чтобы ее будущий подданный стоял в центре арены как победитель.

«Интересно, так ли гладко все пройдет, как задумал

Берби, или нас ожидают непредвиденные повороты сюжета?» — подумал Лахлан, стоя в трясущейся колеснице и глядя на скачущих лошадей.

Великолепные лошади, встав на дыбы, остановились прямо перед принцессой Маргарет, которая сидела под цветным солнцезащитным навесом, натянутым над трибунами. Возничие выстроили колесницы в один ряд, чтобы зрители, а на трибунах было столько народу, что яблоку негде было упасть, могли их рассмотреть. Все гладиаторы сошли с колесниц. Приветствуя принцессу, они подняли вверх одну руку, сжав пальцы в кулак.

— Morituri te salutamus! — в один голос крикнули они, что в переводе с латыни означало: «Мы, обреченные на смерть, приветствуем вас!»

Принцесса улыбнулась, глядя с поистине детским восторгом на мнимых бойцов. Потом возничие пустили лошадей галопом, и колесницы покинули арену, а гладиаторы остались, чтобы сразиться друг с другом в честном бою.

На трибунах воцарилась гробовая тишина. Ее нарушали только крики ворон, которые, сбившись в стаю, кружили над ареной в голубой небесной вышине.

Маргарет кивнула и бросила свой платок.

— Пусть начнется бой, — пропела она нежным детским голоском.

Лахлан повернулся к парню, который стоял справа от него. На голове у того был шлем, скрывавший лицо, но сквозь специальные отверстия в забрале Лахлан видел его глаза.

Противник почему-то был вооружен прямым мечом, самым настоящим, которым запросто можно было проткнуть человека насквозь, и щит у него был намного больше, чем тот, который дали Лахлану. Он принял угрожающую позу и двинулся на шотландца.

Берби заверил графа, что цыганские артисты просто будут развлекать публику, выполняя разнообразные акробатические трюки, и тот не волновался, ожидая, что парень сейчас разбежится и, сделав кульбит, перелетит через него. Однако его противник, замахнувшись мечом со всей силы, бросился на него.

Лахлан отразил эту атаку, и его деревянный меч раскололся на щепки, ударившись об отточенное стальное лезвие, которое держал в руках его соперник.

Клинок со свистом пронесся возле головы Лахлана. Ему удалось уклониться от меча, что называется, в последнюю секунду, избежав смертельного удара.

Вместо того чтобы сражаться друг с другом, гладиаторы обступили Лахлана плотным кольцом, и это кольцо постепенно сжималось. Противники подходили к нему все ближе и ближе.

Проклятый Личестер! Чтоб тебя черти в аду жарили!

Подозрения Лахлана подтвердились.

Из всех бойцов,

находившихся на арене, только у него был деревянный меч…

Глава тринадцатая

Франсин с ужасом взирала на действо, разворачивавшееся перед ее глазами. Она знала, что Кинрат не имеет к этому спектаклю никакого отношения. Как, черт побери, он попал на арену, и почему на нем костюм римского гладиатора?!

Присмотревшись к другим гладиаторам, она поняла, что это не актеры, которых всю весну усиленно муштровал на репетициях Чарльз Берби. У них не было ни мускулистых тел, ни кошачьей грации, присущей цыганским акробатам.

Схватив Колина за руку, Франсин вскочила со своего места и потянула его за собой.

— Что-то случилось! — похолодев от ужаса, крикнула она, сжимая его руку. — Эти люди не артисты!

Она понеслась вниз по ступенькам, Колин последовал за ней. Сзади бежала Диана.

— Подождите! — взмолилась она, цепляясь за рукав его рубашки. — Подождите меня!

— Чарльз! Чарльз! — крикнула Франсин. Она бежала к Главному королевскому комедианту.

Берби, стоявший возле низкого забора, окружавшего арену, поднял голову и посмотрел на нее.

— Леди Уолсингхем, я иду! — крикнул он. — Оставайтесь на месте!

Расталкивая локтями зрителей, столпившихся возле деревянного заграждения, Берби подбежал к Франсин и схватил ее за руку.

— Кто эти люди? — задыхаясь от быстрого бега, крикнула она. — Где цыганские акробаты? Что случилось с нашим спектаклем?

— Я не знаю, миледи, — сказал Берби, его круглое лицо побледнело от страха. — Мне незнакомы эти люди. Я не знаю, откуда они взялись. Не знаю, что случилось с нашими артистами.

Услышав слова Берби, Колин бросился к Родди Стюарту.

— Дай мне меч Лахлана! — крикнул он слуге и схватил лежащий на траве щит. — Охраняй леди Франсин! — приказал он. — Не выпускай ее из виду ни на минуту. — Он резко повернулся и едва не наступил на ногу Диане. — Черт! — рявкнул он. — Я мог вас покалечить. Стойте возле господина Берби и леди Уолсингхем. Делайте, что хотите, только не бегайте за мной. Вы меня поняли?

Диана отступила на шаг, ошарашенно глядя на него. Она, похоже, и не подозревала, что он может разговаривать с ней таким властным тоном.

— Да-да, я сделаю все так, как вы велите, — послушно сказала она уже вдогонку, глядя на его спину.

Перепрыгнув через низкий частокол, Колин побежал по песку в центр арены и, размахивая щитом, начал пробиваться через кольцо гладиаторов, которые, судя по всему, не ожидали такого поворота событий.

— Лахлан! — крикнул он. — Вот твой меч!

Услышав голос кузена, Лахлан улыбнулся. Отбросив в сторону деревянный обрубок, который он направил на противника, подошедшего к нему ближе других, горец поймал свой меч.