Навеки твоя

Харрингтон Кэтлин

— Мы почти добрались до места, — ответил он бодрым голосом и вытянул вперед руку. — Видите деревья справа от вас? Вот за ними и находятся ворота монастыря Гроба Господня.

Два дня назад они покинули Ньюарк-на-Тренте. Первую ночь путники провели в гостинице «Голубая свинья», находившейся в городке Таксфорд. Там шотландцам, насколько она поняла, удалось поспать всего несколько часов. А Кинрат — она знала это наверняка — вообще не спал.

Хорошо, что эту ночь они проведут в спокойном и хорошо защищенном аббатстве Святой Марии Магдалины, находившемся сразу за огромным земляным валом, окружавшим городок Донкастер. Там

они дождутся прибытия принцессы Маргарет и ее свиты. Королевский кортеж движется очень медленно и поэтому прибудет на место только через несколько дней.

Франсин же вместе со своим отрядом под присмотром Кинрата и его родственников неслась во весь опор по Великому Северному пути. За ними, буквально по пятам, следовал Чарльз Берби со своими помощниками. Они должны были приехать в Донкастер на следующий день. В аббатстве все они смогут отдохнуть и подготовить все необходимое для гладиаторских боев. Это красочное представление собирались устроить в крепости, построенной на берегу реки Дон во времена римского владычества.

Миновав ворота, небольшой отряд Франсин под охраной крепких, мускулистых шотландцев въехал во внутренний двор аббатства. Там их уже ждал монах в коричневой рясе. Стоя под сенью сводчатой галереи, он приветливо улыбался гостям.

Кинрат, взяв на руки Франсин, снял ее с седла — за время их путешествия это стало привычным ритуалом. Уолтер помог Анжелике слезть с ее маленького валлийского пони, а Касберт помог спешиться синьоре Грациоли. Колин и Родди Стюарт, приняв лошадей, под уздцы отвели их в конюшню. Остальные Мак-Раты вместе со слугами Франсин направились к повозкам с багажом.

— Добро пожаловать, леди Уолсингхем, — крикнул францисканец, приветствуя их. — И вам, лейрд Кинрат, добро пожаловать! Вы оказали нам большую честь, решив погостить здесь, в аббатстве Магдалины. — Он энергично прихлопывал пухлыми руками, выражая свою радость. — Я — брат Крофт, секретарь настоятеля монастыря. Самого аббата Уиллера сейчас нет в монастыре, он отправился в паломничество в священный город Рим. Однако я безмерно рад, что в его отсутствие буду выполнять обязанности хозяина, принимая столь уважаемых гостей.

Он повернулся и, наклонившись, посмотрел на Анжелику, которая держалась за руку синьоры Грациоли. За дамами стоял Уолтер. Его огромная фигура закрывала солнце, которое уже клонилось к закату.

— Дитя мое, — продолжил монах-францисканец, добродушно улыбаясь девочке. — Я думаю, что ты устала и очень голодна. — Не дожидаясь ответа, он снова подбежал к Франсин. — Мы приготовили легкие закуски, чтобы вы могли подкрепиться, миледи. Ужин подадут немного позже.

— Благодарю вас, святой отец, — сказала Анжелика, сделав легкий реверанс. Она была так измучена дорогой, что едва держалась на ногах. — Но я так устала, что сейчас мне не хочется есть.

Франсин хотела обнять дочь, чтобы подбодрить, но Кинрат опередил ее, взяв уставшую малышку на руки.

— Давайте проводим дам в их комнаты, — сказал он брату Крофту. — Им пришлось провести в седле два дня, и поэтому они хотят перед ужином принять ванну. Прикажите слугам принести им фрукты и сыр.

Энергично кивая головой в знак согласия, брат Крофт поплелся вслед за всей компанией к высокой сводчатой галерее.

— Брат Гектор, — сказал он, указав на высокого тощего монаха, — проводит наших гостей в приготовленные для них комнаты и проследит за тем, чтобы им

принесли все необходимое.

Посмотрев на полусонную Анжелику, которая прижалась головкой к его широкому плечу, Кинрат нежно улыбнулся. Прижав ладонь к изящной спине Франсин, он приобнял ее и повел в монастырь.

Лахлану безумно хотелось окунуться в горячую пенную воду. Дамы уже выкупались и теперь отдыхали, лежа на набитых соломой матрасах. Анжелику с няней разместили в соседней комнате. За ними присматривал Уолтер. Леди Франсин осторожно прокралась в комнату, которую ей, ради ее же безопасности, приходилось делить с Лахланом. Наружная дверь была крепко заперта, а в коридоре стоял на часах Касберт.

Наполнив медную ванну парующей водой, Родди помог Лахлану снять высокие сапоги, а потом ушел с Колином на конюшню, чтобы устроиться на ночлег рядом с лошадьми.

Лахлан наконец дождался своей очереди и теперь мог смыть с себя дорожную пыль и грязь. «Если вдруг Франсин что-нибудь понадобится и она позовет меня, то я услышу», — подумал он, решив оставить внутреннюю дверь слегка приоткрытой. Граф быстро снял с себя камзол и бриджи и швырнул их на стоявшую рядом скамью. Стащив через голову рубашку, он подошел к ванне и только собрался погрузиться в воду, как услышал тихий шорох шагов. Кто-то крадучись подошел к двери, ведущей в ванную комнату.

Он знал, кто сейчас стоит за дверью и наблюдает за ним. Слегка повернув голову, Лахлан посмотрел через плечо и увидел босые ступни Франсин. Спрятавшись за приоткрытой дверью, она подглядывала за ним.

Кинрат улыбнулся: «Если ей так хочется увидеть меня обнаженным, то я ничего не имею против». Однако осознание того, что она, притаившись, наблюдает, как он раздевается, с новой силой вызвало в его душе и теле тот огонь, который вспыхнул, когда он увидел эту несносную графиню целующейся с другими мужчинами. А ведь он так старался погасить это пламя…

Он, конечно, еще в самом начале путешествия понял, что его выдержка и терпение подвергнутся тяжелому испытанию. Однако даже представить себе не мог, насколько суровым оно окажется.

Его мужское самолюбие было тогда так задето, его охватила такая жгучая, всепоглощающая ревность, что он готов был убить любого. Но сейчас, увидев, что леди Уолсингхем украдкой наблюдает за тем, как он раздевается, Лахлан ощутил огромное облегчение. Словно на его израненную, уязвленную гордость наложили целебный бальзам.

Господь милосердный, прости и помилуй! Франсин прекрасно понимала, что ведет себя крайне непристойно, хотя видела только спину Кинрата. Подглядывать за мужчиной, принимающим ванну, — это стыдно и грешно, и она это понимала. Ей, наверное, утром следует исповедаться отцу Крофту. Но ей понравилось то, что она увидела. По правде говоря, даже если бы она очень захотела, то все равно не смогла бы заставить себя оторвать взгляд от тела этого шотландца с темно-каштановыми волосами.

Тело Кинрата было таким же красивым и сильным, как тела древних богов. Когда он поднял руки, снимая с себя рубашку, рельефные мышцы спины и плеч натянулись, как тугие канаты. Изучив узкие бедра и упругие ягодицы горца, Франсин перевела взгляд на его мускулистые ноги. Такое великолепное тело могло принадлежать только могучему, не знающему поражений воину. Даже будучи абсолютно голым, этот великан шотландец излучал дикую, необузданную силу.