Навеки желанная
Шрифт:
— Я хочу кончить, — со стоном выдаю. — Прошу, позволь.
— Нет, пока я не окажусь в тебе. Я хочу почувствовать, как ты сожмёшь мне член.
Ох, матерь. Божья. Я раздвигаю ноги, Маттиас вынимает пальцы из моего лона и с сексуальной усмешкой подносит их к губам. Не сводя с меня взгляда, он облизывает их.
— Дьявол, у тебя потрясающий вкус, — рычит он, а затем входит в меня на всю длину одним мощным толчком. От такого вторжения я издаю хриплый стон. Он такой огромный, но моё естество растягивается
— Да, Элейн, ты создана для меня. — Он плавно начинает толкаться в меня, заставляя выгибаться на встречу. — Ты моя. Чёрт подери, моя. — Каждое слово он подтверждает очередным толчком.
Я впиваюсь ногтями ему в спину, а ногами обнимаю за талию.
— Жёстче, прошу. Я не сломаюсь.
Он начинает вбиваться жёстче, и кровать бьётся об стену.
— Мне нужно… Чёрт… Элейн, мне нужно попробовать твой вкус. Сделать тебя своей.
Повернув голову, я предлагаю ему шею. Рычание вырывается из горла Маттиаса, и он прижимается губами к моему горлу. Сначала я чувствую ожог, потом давление, и когда он начинает пить, у меня между бёдер нарастает восхитительное чувство. Он входит в меня и пьёт кровь, затем стонет, а движения становятся резкими. Маттиас вытаскивает клыки из моей вены и шепчет:
— Кончи со мной, моя пара. Подари своё удовольствие, пока я заполняю тебя семенем.
Я так и делаю. Разрываюсь на сотни осколков, а он выкрикивает моё имя и пульсирует внутри. Но не прекращает толкаться, даже не замедляется. Вместо этого, когда я всё ещё плаваю на волнах оргазма, кусает своё запястье и подносит к моим губам.
— Пей. Будь моей.
— Я… Стану вампиром?
Улыбаясь, он качает головой.
— Нет, но пока моя кровь внутри тебя, у нас будет сверхъестественная связь. А когда ты будешь готова, мы обсудим твоё перевоплощение. Я не стану тебя торопить.
Я облизываю губы и закрываю глаза, когда он снова толкается в меня. Затем прижимает запястье к моему рту, и я начинаю пить насыщенную гвоздикой и специями — тёмными и опасными — жидкость, испытывая самый мощный оргазм за всю свою жизнь. Я не хочу, чтобы это всё заканчивалось, но Маттиас отстраняет своё запястье и стонет, тяжело дыша.
— Достаточно, любовь моя.
Он нежно целует меня в горло и опускается к груди.
— Однажды, я буду пить из этих прекрасных грудей.
У меня сжимается лоно.
— Почему бы не прямо сейчас?
Хохотнув, он выходит из меня, перекатывается на бок и притягивает меня в свои объятия.
— Сегодня больше нет. Я хочу просто тебя обнимать.
Он поглаживает длинными пальцами мою голую руку, и я прижимаюсь ближе, прислушиваясь к сердцебиению в его груди.
— У тебя, правда, не билось сердце?
— Правда.
— Ты сказал, что тебя обратили. Значит,
Он вздыхает, и я гадаю, нужно ли ему вообще дышать или он делает это по привычке.
— Да, но очень давно.
— Приспособиться трудно?
Он напрягается.
— Да, но моя семья… мой клан приняли меня и показали путь из темноты. В первое десятилетие бытия вампиром, я убил немало людей, но как только научился всё контролировать, остановился. Теперь я убиваю лишь, когда угрожают мне или моим близким. — Я дрожу, а Маттиас прижимает меня ближе. — Но, как я и сказал, это было очень давно. Со временем мы стали жить лучше, выстроили клан, сделали больше хорошего, чем плохого.
— И тебе нужно вернуться домой?
— У тебя полно неудобных вопросов, да?
Я киваю.
— Если я твоя пара, должна их задать.
— Мне нужно вернуться, и ты поедешь со мной.
— Да? — Мне трудно скрыть недоумение в голосе.
— Ты моя пара, и всегда должна быть рядом со мной. — Он прижимается носом к моим волосам. — С этого момента и до конца вечности.
Меня должно это напугать, но от мысли провести вечность с Маттиасом сердце тает.
— Думаю, мне понравится.
— Да, обещаю. Каждую ночь я буду тебя любить.
У меня сжимается сердце от такого обещания. Я провожу пальцами по его груди и рёбрам к накаченному прессу. Удовлетворённые, мы лежим в тишине. Но мне приходит в голову одна мысль, и я не могу не спросить об этом.
— Маттиас?
— М?
— Мы не защищались. Могут вампиры… заделать ребёнка?
Он смеётся.
— Да, и у нас с тобой будут дети. Но в данный момент у тебя нет овуляции. Я бы сказал
Чёрт.
— Тогда зачем тебе вообще кого-то превращать?
— Потому что мы не можем помочь тем, в кого влюбляемся. Но во многих случаях это делалось для того, чтобы создать армию, а не ради любви. — Он пристально смотрит мне в глаза, и я вижу в них страх и печаль. — Если я не обращу тебя, то могу потерять. Я видел, что это сделало с Акселем.
— Кто такой Аксель?
— Член моего клана, и для меня, как брат. Потеря Луны его сломила.
— Она умерла?
Он кивает.
— Поэтому я и приехал сюда. Отомстить за нас.
— Что случилось?
Его голубые глаза темнеют.
— Не так важно. Я сделал то, зачем сюда приехал. Но знаю, что он никогда не простит себя за то, что оставил её человеком, потому что она хотела детей.
— Так, я запуталась. Можем ли мы завести детей, когда ты меня обратишь?
Я смотрю на него и вижу, как он стискивает зубы.
— Да. Для вампиров это сложнее, но возможно. Надеюсь, ты этого хочешь.
— Думаю, да. Правда, для меня это всегда было не приоритетно, а то, что я хотела бы иметь в далёком будущем.