Наветренная дорога

Карр Арчи

Флаги, принадлежавшие различным национальностям, развевались над корабля­ми, которые приходили сюда на промысел в июне. Иногда до сорока парусных судов приплывало с Ямайки и с вулканических островов карибской дуги (Малые Антиль­ские острова). Корабли грузили столько черепах, сколько могли вместить трюмы и палубы. Черепашьи стада были неисчерпаемыми, как косяки сельди, — так, по крайней мере, казалось.

Но сегодня, когда мы вместе с Колеманом Гойном пробирались через заросли мор­ского винограда на десятимильном берегу острова Большой Кайман и шли по нему до полного изнеможения, мы увидели всего лишь один–единственный след черепа­хи. Это было шестого июля, то есть в самый разгар черепашьего промысла, а мы об­наружили всего лишь один приглаженный ветром след

двадцатичетырехчасовой дав­ности, да и это был, по осей вероятности, след логгерхеда.

Возможно, что подоплека происшедшей с черепахами перемены не столь драма­тична, как в судьбе бизонов западных равнин Северной Америки. Но бизоны с само­го начала очутились в центре событий. Они преграждали путь на запал, блокировали и без того затруднённое движение не в меру торопливых железных дорог.

И бизоны исчезли во всем своем великолепии; кое–где их оплакивали, но никто не помог их спасти. С точки зрения минувших времен бизоны должны были уйти, так как они мешали людям. Но зеленая черепаха никому не мешала! Черепашьи стада передвигались скрытно, не внося ни малейшей сумятицы. Видимо, они просто были слишком большим благом и потому не смогли уцелеть.

В тот век, когда карта Карибского моря представляла всего лишь грубый набросок, замыслы путешественников сводились к поискам морского пути в Китай (и Индию). Главными препонами на этом пути были: страх перед «жгучей зоной» и болезнью, от которой десны людей становились длиннее зубов и каждый день чье-нибудь мертвое тело выбрасывали за борт.

Но в этих водах были два больших природных блага: пассатный ветер и зеленая черепаха — шелония. Вы можете сказать, что ставить их в один ряд нельзя, это пре­увеличение, однако не с моей точки зрения. На мой взгляд, никакой местный ис­точник пополнения корабельных продовольственных запасов не был так хорош, оби­лен и надежен, как стада черепах. Никакое иное съедобное животное нельзя было так надежно перевозить и долго хранить живьем. Скоропортящиеся хлебопродукты можно было получить от индейцев, но только в небольшом количестве. В море води­лось много рыбы, но глубоководный лов и промысел возле рифов в тропиках был необычен для европейцев, привыкших рыбачить на мелководье.

Когда-то здесь обитали стада ламантинов, отличавшихся вкусным мясом и превос­ходивших черепах своими размерами. Однако ламантины были полностью истребле­ны и перестали служить надежным источником снабжения мясом. На островах води­лись в избытке большие крысы — араваки, которых можно было засолить. Иногда они выручали потерпевших кораблекрушение моряков, но постепенно и араваки ста­ли исчезать с островов, а впоследствии исчезла и живущая здесь на скалах игуана–циклура. Во влажных лесах и пальмовых джунглях по берегам залива Мэн водились тапиры, паки и пекари, но эти животные были слишком осторожными, чтобы попа­даться людям. Вообще здесь было много таких животных, которыми мог прокормить­ся один человек, но ими нельзя было насытить экипаж корабля.

Лишь зеленые черепахи могли восполнить бочонки испортившейся солонины и тем обеспечить кораблю целый год плавания. В начальный период деятельность людей в тропиках Нового Света — будь то исследования, колонизация, пиратство и даже дей­ствия военно–морских эскадр — все же в какой-то степени зависела от зеленых че­репах. Они избавляли от цинги, а люди, спасшиеся при кораблекрушении, питались черепахами в свежем или вяленом виде месяцами и даже годами.

Черепаха всегда была одновременно и основным продуктом питания, и деликате­сом. Она входила и в пищу невольников, и в число яств, которыми гордились бога­тые плантаторские дома. Испанские flotas [133] из Портобело и галионы из Картахгены встречались в Гаване, где запасали черепах на обратный путь. На английских воен­но–морских кораблях черепах считали стандартным провиантом и хранили их в засо­ленном виде и даже живьем на палубах. Зеленая черепаха более чем какой-либо другой продукт питания способствовала освоению районов Карибского моря. Она об­ладала многими достоинствами: была крупного размера, водилась в изобилии, была вкусной, питательной и на редкость живучей.

133

Флотилии ( исп.).

Она была едва ли не единственным морским травоядным и дышащим воздухом позвоночным животным, находившим себе пищу на донных пастбищах, заросших растениями. Подобно бизонам, пасшимся на равнинах, черепахи собирались огром­ными стадами, и их можно было поймать простейшими орудиями лова, так как паст­бища располагались на мелководье. Кроме того, в июне они выползали на песчаные берега, и весь промысел сводился к тому, что люди, идя по песку, переворачивали брюхом кверху столько черепах, сколько им было нужно.

Изобилие зеленых черепах объясняется их несложными взаимоотношениями с окружающей средой и простым образом жизни. Они питаются одним видом растения (травой талассией), которое непрерывно разрастается на огромных пространствах и в подводном климате не подвержено сезонным влияниям. Это чрезвычайно практи­ческий образ жизни, так сказать, классический жизненный путь, единственно пра­вильный и приводящий к изобилию животных.

Когда молодняк зеленой черепахи становится слишком крупным и твердым, чтобы делаться добычей хищников, и слишком осторожным и проворным, чтобы стать жертвой других врагов, численность стала увеличивается. Однако стадо увеличива­ется не беспредельно, оно возрастает лишь до тех пределов, которые допускает пло­щадь пастбища.

Существуют и другие породы морских черепах, но те живут разбросанно, и их мож­но увидеть только «одну–одну–одну». как принято говорить на Большом Кайма­не. Эти черепахи набираются сил, поедая других живых существ, что, в свою оче­редь, связано с разными жизненными проблемами. Плотоядные черепахи вынужде­ны повсеместно рыскать в поисках корма, охотятся они в одиночку, далеко одна от другой. Кстати, такая черепаха не всегда бывает хороша на вкус. В противополож­ность плотоядным зеленые черепахи живут на одном месте, весь день неторопливо и беззаботно кормятся на богатых пастбищах, тучность которых зависит только от ко­личества солнечного света. Зеленые черепахи нагуливают жир, становятся мясисты­ми. Как я уже упоминал, достоинства их были слишком велики, чтобы они могли уце­леть.

В наше время атлантические зеленые черепахи перестали служить удовлетворе­нию человеческих потребностей, и, что еще печальнее, в недалеком будущем, если их не возьмут под серьезную защиту, будут полностью истреблены.

Должен заметить, что среди людей, занимающихся ловлей зеленых черепах или их переработкой, я не встретил ни малейшего сочувствия моему пессимизму Эти люди не обеспокоены будущим, они не заметили резкого уменьшения численности черепах. Они гораздо больше озабочены шаткостью рынка, а также тем, что черепа­ха — обычный предмет питания только на здешнем побережье, а за его пределами становится достоянием гурманов. Они недовольны отсутствием транспортных средств для перевозки улова и тем, что Англия не склонна тратить долларовые кре­диты на черепаховые супы для членов советов графств. Очень редко можно услы­шать, чтобы какой-нибудь профессиональный ловец черепах был озабочен их буду­щим.

Эти люди познакомились со стадами зеленых черепах, когда их стало совсем мало по сравнению с прежним изобилием. Молодые ловцы добывают за сезон столько же черепах, сколько вылавливали их отцы, а потому не видят повода для тревоги. Они не понимают, что рыщущие повсюду шхуны и промысловые лодки уже с 1900 года охотятся на жалких развалинах черепашьего промысла, который существовал сотню лет тому назад. В наши дни промышленники ловят черепах в небольшом количестве мест, где стада сохранились, или же промышляют там, где плавающие в одиночку животные как бы отмечают границы той огромной территории, на которой они когда-то водились в изобилии. Это именно так, и об этом гласит объемистая и ясная документация.