Наветренная дорога

Карр Арчи

Вы можете подумать, что капитан Элли, только что вернувшись с отмелей, не вы­разит интереса к беседе о черепахах. Однако он был рад такому разговору и, узнав, что именно о черепахах меня интересует, сказал, что знает множество историй и го­тов ручаться за их правдивость, так как приведет только примеры из собственной жизни.

Капитан недолго рылся в воспоминаниях. Он вспомнил лето 1948 года, когда ему пришлось направиться за грузом черепах к острову Исла-де–Мухарес. Этот остров находится недалеко от территории Кинтана–Роо, расположенной на наветренной стороне полуострова

Юкатан. Остров Исла-де–Мухарес — один из немногих, помимо Тортугеро, районов гнездования зеленых черепах. Промышленники предполагают, что черепахи приплывают сюда из Мексиканского залива (чего я не знал). Мне прихо­дилось видеть мексиканских черепах. Они в среднем значительно крупнее, чем черепахи в Тортугеро. Взрослые животные весят сто пятьдесят — двести пятьдесят и нередко четыреста фунтов.

Черепахи с острова Исла-де–Мухарес пользуются на рынке меньшим спросом из-за мускусного привкуса мяса. Предполагают, что они питаются губками, а не та­лассией, которая служит основной пищей более вкусной коста–риканской зеленой черепахи. И это так. Анатомируя желудок мексиканской черепахи, вы находите в нем больше остатков различных живых существ, чем в черепахе из Флориды или Никара­гуа. Однако объяснение мускусного привкуса мяса этих черепах только тем, что они питаются губками, — чистейшее предположение. Но как бы там ни было, мекси­канская зеленая черепаха вполне съедобна.

Когда улов на отмелях Москито недостаточен, шхуны отправляются к острову Исла-де–Мухарес и пополняют груз, идущий в Ки–Уэст. Так и случилось в тот раз с капитаном Элли. После промысла на отмелях Москито он направился к острову Исла-де–Мухарес. Пойманные им черепахи были типичными для этих мест крупны­ми животными. На нижнем панцире каждой из них ловец вырезал острием ножа или гвоздя тавро — букву или монограмму на характерный юкатанский образец. Капитан Элли доставил черепах в Ки–Уэст и там их выпустил в садок, где уже плавало несколько черепах, пойманных у берегов Никарагуа. Прежде чем вся партия живот­ных угодила в суп, налетевший шторм разрушил садок, и черепахи оказались на воле.

Эго произошло в октябре, а в конце следующего сезона, как полагает капитан, в мае месяце одна из мексиканских черепах попалась в сети возле коралловых рифов отмелей Москито. Сомнения в том, что это была мексиканская черепаха, быть не могло, так как на ней имелось юкатанское тавро, собственноручно вырезанное лов­цом, промышлявшим в районе острова Исла-де–Мухарес. Кроме того, на черепа­хе имелось второе тавро — контрольная метка шхуны «Адамс». Таким образом, происхождение черепахи было вне подозрений.

Возникает единственный вопрос: зачем понадобилось мексиканской черепахе от­правиться на никарагуанские отмели? У вас невольно может возникнуть мысль, что черепаха попала туда по дороге домой на остров Исла-де- Мухарес. Взгляните на карту, и вы поймете всю несостоятельность такого предположения. Для чего черепа­хе надо было плыть домой мимо отмелей Москито, то есть окольными путями? За­чем понадобилось плыть туда, где ее вторично изловил капитан Элли Ибенкс? В лю­бом вашем предположении будет слишком много элементов случайного — Капитан Элли сумел дать, на мой взгляд, наиболее правильное объяснение.

Наудивлявшись вдосталь, капитан Элли и его экипаж решили, что юкатанская че­репаха отправилась к берегам Никарагуа в компании обитательниц отмелей Москито — ведь в садке вместе с мексиканскими были зеленые черепахи, пойманные у отме­лей Москито. Возможно, что они отправились вместе удобства ради либо просто за компанию или по инерции. Может быть, черепах с отмелей Москито было больше, возможно, они были настойчивее и у них сильнее проявлялось влечение домой. Поэтому вся группа устремилась к отмелям Москито, а не поплыла к острову Исла-де–Мухарес.

Суждение капитана Элли —- одно лишь предположение, но оно наиболее разум­ное из всех тех, что я слышал. Без него перед вами была бы чистейшая загадка. Та­кое предположение было бы более оправданным, если бы в сеть также вторично по­пала бы и никарагуанская черепаха. Но этого не произошло.

На мой взгляд, перед нами всего лишь интересный, загадочный случай, однако он не свидетельствует о том, что черепахи располагают «навигационным оборудовани­ем». Капитан Элли согласился со мной и принялся рассказывать другую историю.

Случилось это в середине зимы 1942 года, шхуна «Адамс» вела промысел в райо­не бара Дедмен, примерно в одиннадцати милях к северо–востоку от отмелей Моски­то.

В одно раннее утро на промысловой лодке, нагруженной зелеными черепахами, к шхуне подплыл человек. Он кликнул капитана Элли, которого считают знатоком в оценке и сортировке зеленых черепах, и просил помочь выбрать из партии несколько штук — он хотел отослать их своей семье. Капитан спрыгнул в лодку, пересмотрел и перерыл всех черепах и отобрал пять лучших. Промышленник вырезал тавро на нижнем панцире каждой из них.

Три дня спустя все пять клейменых черепах были погружены на шхуну «Уилсон», направлявшуюся домой на Каймановы острова. Важно отметить, что на этот раз «Уилсон» не везла с собой какого-нибудь груза и пять клейменых черепах не были связаны за ласты и уложены в трюм, а лежали брюхом кверху на палубе.

Плавание до Большого Каймана прошло быстро и без приключений. Когда шхуна пришла в Джорджтаун, черепах поместили в небольшой садок, где они должны были дожидаться возвращения владельца. Неожиданно налетел сильный северо–восточ­ный ветер, уровень воды в садке поднялся, и все пять отобранных черепах очути­лись на воле.

С тех пор как шхуна «Уилсон» ушла с отмелей Москито, прошло двенадцать дней; первые три дня были в западной части Карибского моря штормовыми Капитан Элли переждал ненастье на отмелях Москито и, когда наступила хорошая погода, вернул­ся на промысловый участок. Наутро двенадцатого дня капитан услышал, как прича­лившая лодка стукнулась о борт «Адамса» и тихий, взволнованный голос окликнул его. Это приплыл тот ловец, который отослал домой пять черепах. Он был как- то странно смущен — так бывает смущен человек, допустивший оплошность, но не по­нимающий, в чем ее сущность. Посмотрев на море, он принял равнодушный вид —- такой бывает у здешних людей, когда они пытаются скрыть свое беспокойство.