Навигатор счастья
Шрифт:
Зазвонил мобильный.
– Влад! Где ты был всю ночь? – волновалась мама.
– Э-э-э… – я замялся. – У друзей. Извини, не предупредил.
– Ну, конечно, – рассердилась мама. – Позвонить у тебя времени не нашлось. Наверняка был очень занят.
Ее даже не смутило, что обычно таких друзей, у которых я мог бы остаться на целую ночь, у меня не было. Люди часто не слишком внимательны друг к другу.
А с тем, что я был занят, она угадала. Знала бы еще, чем именно… Нет, лучше пусть уж не знает.
– Сидели
– Простить и дать что-нибудь вкусное, – предложил я.
Мама вздохнула.
– Смотри в институт не опоздай.
– Конечно! – соврал я.
Мама и отец на работе, сестрица в школе – никто не уличит.
Идти в институт я даже не собирался, но не говорить же об этом маме, которая не представляет себе ничего страшнее прогула занятий.
А вот я теперь представляю.
На этой благой мысли я добрался до своего квартала и остановился, не доезжая до дома. Совсем нелишне проверить. Вдруг впереди ждет нечто вроде сюрприза, как называли в «Винни Пухе» засаду.
Пройдя немного по улице, я не стал сразу заходить за угол дома, а сделал большой крюк за деревьями. И очень правильно: неподалеку от подъезда торчала подозрительная компания. И одного из этих типов я узнал. Лопоухий. Вот и засада. Значит, вчерашние приключения продолжаются.
Итак, путь домой был отрезан. Пройти мимо этой группы незамеченным получилось бы только в плаще-невидимке. «Это следующий этап. Возможно, потом меня научат становиться невидимым», – хмыкнул я, и сам подивился тому, что еще способен на шутки. Глядишь, скоро вообще суперменом сделаюсь. Эдаким Джеймсом Бондом. Буду стрелять в прыжке, скалиться фирменной улыбкой и покорять сердца девушек.
Глупо!.. Я пару раз встряхнул головой, чтобы вытрясти из нее ненужные мысли. Вот опять меня несет в привычную колею – выдумывать вместо того, чтобы что-то делать. А выход, тем не менее, искать требовалось.
Я машинально засунул руку в карман джинсов и, вытащив связку ключей, в раздумье принялся вертеть их на пальце. И тут меня будто стукнуло. Спасение у меня буквально в руках. Когда-то тетя оставила мне ключ от своей квартиры. «На всякий случай», – так она сказала. Конечно, следует немедленно поехать туда. Во-первых, чтобы укрыться от преследователей, а во-вторых, неплохо бы осмотреться: вдруг там найдутся какие-то зацепки. Непонятно, с чего это простое решение не пришло мне в голову еще вчера?..
Спустя еще минут двадцать ключ натужно поворачивался в замке тетиной квартиры.
Ну вот, дверь открыта. Я на миг задержал дыхание.
Входить было немного стремно. Не знаю, ну, как в комнату, где лежит покойник. Воздух в коридоре был спертым. Сразу чувствуется, что давно не проветривали.
Шагнув в сторону комнаты, я споткнулся о брошенные на пороге туфли, и к горлу подкатил комок. В этом была вся тетя: слишком непоседливая и живая, она предпочитала держать дом «в художественном беспорядке». На практике это означало, что только тетя Вика могла найти нужную вещь в своем доме, а посреди гостиной порой обнаруживались самые неожиданные предметы, скажем, прислоненная к креслу запаска. Раньше этот дом всегда был полон звуков и суеты, а сейчас, лишившись хозяйки, словно сам умер.
Я разулся и прошел в комнату, всей кожей ощущая эту мертвую звенящую тишину. Все было так же, как при ее жизни. Вот в шкафу, за мутноватым от старости и пыли стеклом, моя фотография. На снимке мне восемь лет. Серьезный мальчик, наверное, даже слишком для своего возраста. Брови слегка нахмурены, и глаза грустные… Прошлое затягивало меня в свою черную воронку. Перед глазами встала драка в школе. И слова учительницы: «Влад, ты очень странный». «Да он просто чокнутый!» – с готовностью отозвался тот, кого я считал своим другом.
Телефонный звонок прозвенел за спиной, словно выстрел.
Я очень медленно оглянулся. Старый аппарат, невероятный уже раритет с крутящимся диском, который тетя Вика зачем-то упорно продолжала использовать, захлебывался трелями звонков.
Брать или не брать? Что, если это мои преследователи? Или, может быть, те, кто устроил эту странную игру? Вдруг кто-то сейчас все мне объяснит? Было бы очень кстати.
Телефон не замолкал, и я все же поднял трубку.
– Вика! Ну наконец! – послышался оттуда низкий мужской голос. – Ты что, хочешь, чтобы меня удар хватил? Вот негодница!
Разочарование и облегчение накрыли меня одновременно.
Звонил всего лишь Петр Илларионович, один из старых тетиных друзей. Мы встречались с ним у нее в квартире. Он всегда молодился и любил сыпать сомнительными шуточками, но тетя, похоже, его обожала. Думаю, у них когда-то был страстный роман.
– Петр Илларионович, это не тетя Вика, – отозвался я, присаживаясь на весьма потертый подлокотник дивана, помнившего еще мои детские игры.
– Владик? Будь здоров, Владик. Позови, пожалуйста, тетю Вику. Я до нее уже неделю не могу дозвониться.
Я похолодел. Ну да, из-за суеты и, главное, странности происходящего мы все совсем позабыли о Петре Илларионовиче. По крайней мере, я не вспоминал о нем до нынешнего момента. На похоронах его, кажется, тоже не было. Значит, он просто не знает о случившемся, для него тетя Вика до сих пор жива, и что самое скверное, именно мне надлежит стать скорбным вестником. Есть такие в греческих трагедиях. Они появляются на сцене и мрачно изрекают сообщение о чьей-нибудь смерти. Статисты, воплощающие в себе неумолимую судьбу.