Навигаторы. Кадет
Шрифт:
— Подожди, Линн, не торопись, это спорт! Сейчас мы видели окончание спортивного соревнования. Рэн, — я отметила, что и Писк так называет Арэниэля, — стал чемпионом Элеи по боям на элейских клинках. Этот вид спорта на планете уважаем, он очень древний. Стать чемпионом, и вообще выходить на эту арену, — очень почётно для элефинов. — Поведал Писк и уже другим, менторским тоном скомандовал: — А тебя через десять минут медитация, ректор нье' Тарку не любит, когда опаздывают.
Я вбежала в зал медитаций, взяла коврик и заняла свое обычное место рядом с Тали. Ей не было необходимости
В зал вошёл ректор.
— Добрый день, господа кадеты, всё, как обычно: занимаем удобную позу, закрываем глаза, вычищаем все мысли, считаем до тридцати. — Произнёс он и иронично добавил: — Все, кто заснёт на уроке, получат отметку «неудовлетворительно».
Мы застонали. Засыпали почти все. Не каждый раз и не на каждом занятии, но не было ни одного кадета второго курса, которого бы хоть раз в конце урока не будил ректор.
— Снилось что-то интересное? Например, как вы, кадет, открыли червоточину? — спрашивал он.
Даже Тали спала, но, подозреваю, с разрешения господина нье' Тарку, чтобы не выделяться на фоне других.
Я закрыла глаза, представила себе, что мои мысли напечатаны на экране планшета и что я их стираю строчка за строчкой, до тех пор, пока не останется пустой экран. Всё, экран пустой, можно начинать дышать и считать. Глубокий вдох и медленный выдох. Раз. Глубокий вдох и медленный, протяжный выдох. Два. Глубокий вдох. Как много я не знаю об Элее. Медленный выдох. Три. Глубокий вдох. А что, собственно, я знаю? Медленный выдох. Четыре. Глубокий вдох. Это сине-зелёная планета с причудливыми городами, зданиями непривычной конструкции, огромными парками и садами. И где-то там, в этом, казалось бы, спокойном, умиротворённом мире, бьётся в кровавых поединках Рэн…
— Внимание, кадет нье' Кланис формирует червоточину на Элею, — голос Дживса раздался внезапно.
Медленный выдох. Пять. И только теперь я осознала сказанное искином школы. Я распахнула глаза, меня охватил восторг. Я! Открыла! Червоточину!
Я потупилась под внимательным взглядом ректора. Закрыла глаза и стала медитировать дальше. Теперь я могла считаться полноценным навигатором, пусть червоточина и открылась из-за эмоций. Интересно, почему я так близко приняла к сердцу то, что увидела на головидео? Почему меня так испугал вид Арэниэля во время боя, в конце которого он потерял сознание? Удушливая волна жара поднялась от пяток до макушки. Великая матерь, мне что… нравится Рэн?
— Внимание, кадет нье' Кланис формирует червоточину на Элею, — повторно раздался голос искина.
Я распахнула глаза и покраснела. Дырявая червоточина! Десять тысяч дырявых червоточин! Лунморт нье' Тарку смотрел на меня и хмурился. Больше я на том занятии не медитировала. Еле дождалась конца урока.
Когда занятие закончилось, ребята поздравили меня с прорывом, а Тали обняла меня.
— Молодец, Линн! — улыбнулась она.
— Кадет нье' Кланис, задержитесь, — услышала я голос ректора, когда уже собралась выходить из зала. Я развернулась и со страхом посмотрела на господина нье' Тарку.
— Почему, Одалинн, вы так стремитесь на Элею? — спросил он меня.
В ответ на его вопрос я… выдала полуправду:
— Преподаватель элейского дала мне сказки её народа. Я читала сказку о храбром элефине и чудовище буркопе. Храбрый элефин побеждает чудовище с помощью знаменитых элейских клинков. Мне стало любопытно, что это за клинки такие, и перед медитацией я посмотрела записи поединков. Увиденное меня очень впечатлило, господин ректор.
Он долго смотрел на меня, потом кивнул:
— Хорошо, Одалинн. Когда доделаете домашнее задание, пройдите в медотсек. Сегодня вы спите в амниотической капсуле. Витамины и немного снотворного вам не помешают. Иначе дежурный навигатор будет всю ночь развеивать червоточины до Элеи.
— Ты молодец, Линн! — поздравил меня Писк, едва я вошла в свой отсек. — Сформировала две устойчивые червоточины за десять минут. Дживс сообщил, что стабильность одной была восемьдесят девять процентов, а второй — все девяносто два!
— Да-да, уже слышала, что я молодец. Такой молодец, что сегодня ночую в амниотической капсуле, — проворчала я, хотя похвала электронного друга мне была приятна.
— Почему? — удивился он.
— Снять возбуждение, — буркнула я, — иначе дежурный навигатор замается гасить червоточины на Элею.
— Линн, ты… влюбилась? — я и забыла, что мой Писк саморазвивающаяся машина с эмоциональными надстройками. В его вопросе было столько удивления, что я не выдержала.
— Нет!.. Да! — рявкнула я и уже поникшим голосом добавила: — Не знаю. — Я перешла на шёпот. — Писк, что мне делать, а?
— Выучить домашку и лечь в капсулу. А я буду думать.
Как ни странно, от этих простых слов мне полегчало.
За ужином Отталия поставила в известность:
— Линн, мама ждёт нас на новогодние праздники. И она сказала, если ты будешь упираться, как летом, когда мы все вместе летали на Арин, то она попросит отца погрузить тебя в сон и доставить на маяк номер пять. Давай, Одалинн нье' Кланис, соглашайся! Тебе же понравилось отмечать прошлый Новый год?
В этом она была права.
Встреча прошлого Нового года была незабываемой. Кланисы не встречали Новый год. Вечером они ужинали, ложились спать, а на следующий день, то есть в первый день нового года, ели большой сладкий пирог.
А на маяке номер пять царила праздничная атмосфера. Всё началось с того, что я приняла приглашение Тали и принцессы встретить Новый год с ними. В день прибытия толпа подростков — к нам присоединились дети семьи Нооарк — во главе с принцессой тащила из трюма множество коробок.
— Не доверяю ботам нести ёлочные украшения, — сказала принцесса и заговорщицки подмигнула мне. Похоже, все, кроме меня, были в курсе, что это за украшения такие. Коробки раскрыли в гостиной, в которой уже стояло дерево. Судя по топорщащимся иголкам, хвойное, но на Франгаг я такого не видела.