Навигаторы. Заброшенный маяк
Шрифт:
– Анатиль Сэйхо.
– Ана, – я тут же решила сократить её имя, – зови меня Микой!
Лёжа в капсуле, я обдумывала варианты, как помочь новой знакомой продержаться до моего выпуска.
Результаты диагностики меня не удивили. Организм был здоров – это выяснили ещё на маяке семьдесят тысяч семь. Мне пришлось покинуть смотровой кабинет, я и так долго там задержалась, но, перед тем как я ушла, мы с Аной обменялись номерами коммуникаторов для переписки.
– Вечером отправлю тебе план действий, – пообещала я.
– Мика, ты не передумаешь? – элефина улыбалась, но в её глазах читался страх.
Я покачала головой.
После ужина я снова погуляла вокруг школы. Иногда в парке мне встречались кадеты с родителями. Кому-то привезли вещи, а кто-то утешал маму, украдкой смахивающую слёзы.
Вечером, изучив специализации, которые медики ММР могут выбрать, я отправила сообщение Ане.
Микаэлла: Выбери специализацию патологоанатома. Везде и всегда подчёркивай, что с мёртвыми тебе интереснее, чем с живыми. Когда придёшь на отбор, спроси вига, который решит, что ты ему подходишь, можно ли взять на маяк недопрепарированный труп. И тряси со смотрителя пункт в трудовой контракт о том, что всех, погибших на маяке, ты должна будешь обязательно вскрыть. Ради науки! Заведи себе «официальное» хобби: сад камней. Будущим смотрителям говори, что, кроме недообследованного трупа, берёшь с собой пару-тройку тонн минералов. Смотрителю необходимо выделить тебе помещение для этого сада, мол, вы проходили это на лекциях, такой сад полезен для эмоциональной разгрузки экипажа.
Про сад камней вычитала в приключенческом романе, там главный герой попал на планету, где все сады были каменными. Я веселилась, когда писала это, представляя лица соотечественников. Но следовало подумать и о серьёзных вещах. Так что я послала Ане ещё одно сообщение.
Микаэлла: Ана, на маяках бывают разные ситуации, нужно уметь постоять за себя. Научись драться, владеть оружием. Но это нужно постараться скрыть, чтобы в досье об этом ничего не было. И, Ана, ни в коем случае не прекращай петь!
Через десять минут пришёл ответ.
Ана: Ты чудо, Мика!
На следующий день, после завтрака, мы отправились в школу. На подлёте к станции нам на коммуникаторы пришло сообщение с указанием номера отсека, где мы будем жить следующие пять лет. «3П-45». Третье кольцо, правая сторона, отсек сорок пять. Эх… далековато от лифтов. В закрепленном за мной на время учёбы отсеке оказалось чисто, аккуратно, скромно. Учиться и отдыхать будет комфортно.
На кровати стояла сумка. А это что ещё такое? Я заглянула в неё: средства по уходу за волосами, бельё, косметика и спортивная одежда. Вздохнула. Ясно: сюрприз от Одалинн. «Поздравляем с поступлением!» – гласила записка, вложенная в карман сумки. Ну вот что ей от меня надо? Ненависти к ней я уже не испытывала: давно осознала, почему Линн так поступила со мной. Но бросаться к ней на шею с поцелуями я не собиралась.
Я заглянула в шкаф – там уже висела одежда, в которой мне предстояло ходить на уроки, а ещё нашлись бельё и обувь. С удивлением я достала туфли на высоком каблуке. И сразу пришло понимание. Это – пыточное орудие на время танцев. Да, будет у нас такой предмет. И даже ясно зачем, ещё дед объяснил мне, для чего смотрителю нужны танцы… Согласно школьной программе, этот предмет нам будут преподавать первые три курса. Против самих танцев я совсем не возражала, в конце концов, старый Тэо нье' Риолин обучил меня нескольким, в том числе варсане. А разминка Рэна, которую я теперь делала каждый день, помогла мне с координацией и плавностью. Но, как танцевать на этих ходулях, я не представляла.
Я сравнила казённый спортивный костюм с тем, что лежал в сумке. И пришла к выводу, что, пожалуй, Линн права: в казённом заниматься спортом будет неудобно. Но можно ли на уроки физической подготовки носить своё? Уточню у администрации, решила я.
В день прибытия занятий не было. Первокурсникам показали основные помещения школы. Спортивный зал, теплицы, лаборатории, аудитории, зал медитаций, столовую. Мы даже спустились в трюм, где ректор нье' Тарку, улыбаясь, сообщил:
– Это любимое место смутьянов и нарушителей дисциплины. В школе не допускаются драки, оскорбления и ссоры. Не допускаются прогулы лекций без уважительной причины или симуляции заболеваний. Провинившиеся в вышеперечисленном попадают сюда, в трюм. Их задача проста – отмыть пол от смазки, которой здесь всегда много, протереть салфетками ботов, разложить использованный инструмент по столам и ячейкам.
Вечером, засыпая в отсеке, который прослужит мне домом следующие пять лет, я внезапно вспомнила мрачную колыбельную, которую пел мне дедушка. Неожиданно поддавшись чувствам, я сквозь сон пробормотала строчки из неё:
– Спи, моя крошка, пусть новая колыбель
В сны о грядущем откроет бесшумно дверь.
Баю-бай, моё солнышко, спи и пускай твой сон
Откроет секрет, кто с любовью к тебе рождён.
Засыпай, моя крошка, скорей закрывай глаза,
И Точка начала не тронет тогда тебя.
Сон принесёт лишь покой и тепло любви.
Спи, моё солнышко, спи, крепко-крепко спи.
***
Ночью мне снилась бессмыслица. Сначала мне привиделся неизвестный мужчина в коричневом кожаном жилете: зелёно-красные волосы, выбритые на висках, очень полные, мясистые губы, большой нос, синие брови, одну из которых пересекает небольшой шрам, и умные зелёные глаза. Мужчина чувственно говорил: «Моя Мика!»
Потом приснилось его отвратительное высочество, сообщавшее, что он не может быть с женщиной, род которой предал расу навигаторов.
***
Проснулась я вымотанная, с гудящей от мыслей головой. Выйдя из душа, чуть не завопила. В моём кресле сидел мужчина! Только приглядевшись, я поняла, что это голограмма. Голограмма выглядела как господин с короткими, гладко причёсанными или, скорее, прилизанными блестящими волосами. Он был в чёрном брючном костюме и белоснежной рубашке. На вороте рубашке закреплён чёрный предмет. Как-будто прямоугольник стянули ниткой посредине. Никогда такого украшения не видела.
– Приветствую вас, госпожа нье' Риолин, я искин школы навигаторов, Дживс.
Да откуда же берутся такие искины?! Начало закрадываться подозрение, что на моём маяке установлен бракованный софт. Я кивнула. Интересно, он каждому кадету так представляется? А Дживс продолжил:
– Асум переслал мне ваше сочинение про романтическо-эротические похождения искина. А ведь именно я оцениваю вступительные работы поступающих в школу. Экзаменационная комиссия вмешивается только тогда, когда несколько кадетов набирают одинаковое количество баллов. Сопоставив ваши успехи в математике, бурную фантазию и рекомендации Асума, я решил, что буду присматривать за вами, Микаэлла. Вы очень интересный экземпляр.