Навия. Проклятие
Шрифт:
Но нет, Дея никогда не была трусихой! Я коротко выдохнула и ответила.
– Ой, Данка, наконец-то! – обрушился на меня звонкий от волнения Кимкин голос. – А я звоню, звоню, с урока сбежала, так волновалась. Торчу тут, как дура, в школьном туалете. Ну как прошло?
– Плохо, – выдавила я, желая немедленно умереть на месте.
– Ой, Дан, а что случилось? Саша не смог перейти в тот мир? Поэтому у них с Вилли телефоны то наглухо заняты, то сбрасывают? Продумывают новую стратегию?
– Нет, я не прошла, – ответила я, торопливо сползая с кровати. Кимкины слова пробудил во мне надежду. Может, ребята правда на связи?
– А так могло быть? Странно. Но я в этом ничего не понимаю, думала, раз ты однажды…
Я, не вслушиваясь в слова подруги, босиком, в одной длинной футболке и с телефоном у уха пронеслась по коридорам дома. В гостиной навстречу мне со стороны столовой вышел Дятлов, свой мобильник он нес в руках. Я уставилась на него вопросительно – он в ответ мрачно помотал головой и скрылся за дверью.
– Кимка, – решилась я, – случилось что-то очень плохое. Пока Сашка был в Навии, а я спала, Вилли исчез. Мы думаем, на него кто-то напал.
Мертвая тишина в трубке.
– Кимочка! – заорала я испуганно. – Ты что, ты там?!
– Да, – раздалось в ответ. – И я немедленно еду к вам.
Отбой. Я бросила телефон на стол и снова кинулась искать Сашку. Он был в столовой, сидел на краешке табуретки, мобильник с горящим экраном валялся перед ним на барной стойке.
– Кому ты звонишь?
Сашка перевел на меня отупевший от усталости взгляд.
– Я на рассвете разбудил Ингу, пошел с ней к сукру, к оставшемуся. Она знает язык, объяснила ему задачу, я отвез его на место. Теперь он тоже обследует территорию. У Вила в кармане джинсов был мобильник, теперь вот набираю его. У дневных сукров, Инга сказала, нюх не такой хороший, как у лунных, зато слух очень острый.
– Господи, нужно было его еще ночью послать!
– Не нужно. Он мог тоже попасть под удар, и мы бы остались совсем без защиты. Как там Лина, это же она звонила?
– Она. Мчится сюда, конечно. Или не нужно было говорить? Я уже ничего не соображаю.
Сашка только головой покачал. Потом спросил:
– Будешь есть?
– Да что ты, мне кусок в рот не полезет. Вот пить очень хочется.
Дятлов тут же включил чайник, движения его были замедленными, вялыми. Похоже, не спал совсем, ушел сразу, как я отключилась. Я неуверенно скосила глаза на дверь:
– Позвать Ингу?
– Не стоит. Она просила ее без особой нужды не беспокоить.
– Ясненько…
Чай я пила машинально, даже не замечала, что обжигаю язык. Каждый глоток давался с трудом, как будто что-то подпирало горло. Да еще щека разболелась… Хотя, когда Дятлов вытащил ложечку из моей чашки, сразу стало легче.
– Что мы будем делать? – спросила я друга, потому что идей не было никаких.
Сашка уже перестал без конца обновлять вызов и отодвинул телефон в сторону. Можно было догадаться, что у аппарата Вилли кончилась зарядка.
– Пока ждать. Может, сукр принесет известия или как-то иначе дело прояснится. Если через сутки все останется по-прежнему, то я отправлюсь в Нутряной мир.
– Зачем? – поразилась я.
Он так запросто об этом говорил, словно в Питер на денек собрался смотаться.
– Попрошу о помощи. Властитель ведь захочет защитить тебя, верно? – Пришлось кивнуть. – Насчет всего остального по ходу решим, что им там можно знать, а что не обязательно.
– Это ясно, но ведь ты даже языка не знаешь!
– Вилли говорил, что его папаша на всех языках мира как птичка поет. И сестра, кстати, тоже.
– Так до Блишема еще добраться нужно… Хотя ты же сукра возьмешь, – спохватилась я.
Но Сашка резко дернул головой:
– Если второй сукр не отыщется, то этот останется с вами.
– Ага, толку-то от него, если против нас играет всадник и, возможно, не один! Но дело, Сань, даже не в этом. Сукр не переходит по наследству, как домашняя собачка. Пара дней без хозяина, и он начинает терять ориентиры, идет отказ всех функций, понимаешь? Становится непредсказуем и опасен. А если возьмешь его с собой, он поймет, что возвращается к самому первому хозяину, к Властителю, и отведет тебя за милую душу.
– Ладно, подумаем.
За забором прошелестела машина, тормознула у дома. Я напряглась:
– Это Кимка, наверно…
Через пару мгновений моя подруга в самом деле вбежала на кухню, обвела нас запавшими и красными, но еще полными надежды глазами:
– Есть новости?
Мы дружно покачали головой, а я поспешила ей навстречу. Мы крепко обнялись, и Кимка тихонько заплакала мне в плечо. Но уже меньше чем через минуту резко выпрямилась и попросила рассказать, что произошло.
< image l:href="#"/>Глава седьмая
Новая опасность
Саня как раз заканчивал свой рассказ, когда согбенная тень стремительно мелькнула за окном, направляясь в сторону гаража. Дятлов сразу подскочил на ноги:
– Дана, говоришь по-сукрски?
– Нет, разве что пару команд вспомню… Они понимают язык Блишема, но говорить на нем не могут…
– Придется тогда снова побеспокоить Ингу.
Конечно же в гараж мы направились всем скопом, каждому не терпелось узнать хоть что-то. Хотя то, что сукр вернулся без хозяина, уже означало, что хорошего ждать не приходится. Конрад сидела на краю кровати в полной готовности, и, когда Сашка, кратко сообщив о возвращении сукра, повел ее под руку мимо нас с Кимкой, я заметила, что повязка на ее глазах намокла. Я же крепко обнимала за талию свою подругу.
Сукр сидел на корточках в самом дальнем от входа углу гаража, уронив голову в маске ниже колен. Странно, как он ухитряется перемещаться по территории охраняемого поселка так, что никто до сих пор не поднял тревогу. Просторная, грубая одежда стоит колом поверх костяных доспехов, выше спины из-под рубашки выпирает золотой ошейник, слишком большой днем для его шеи. Косматая шерсть с черепа переходит на плечи.
Инга с порога обратилась к нему. Она не переводила сразу, и мне приходилось сдерживать Кимку, дрожавшую от страха и нетерпения. Возможно, ей казалось, что Инга нарочно медлит, но я-то знала, что разум и речь у сукра как у трехлетнего ребенка, поэтому Конрад пытается сперва составить свое представление, подбирает нужные слова, чтобы узнать детали. Но это было мучительно. Прошло не меньше пяти минут, когда Инга наконец обернулась к нам и сдержанно произнесла:
Конец ознакомительного фрагмента.