Навклер Виал 4: Негостеприимные воды

Егоров Алексей

Теперь тела убитых лежат в одной из ям, вырытых во время осады. Скрыты от посторонних глаз слоем земли и камней. Лишь голодные псы смогут добраться до убитых, когда почуют запах разлагающейся плоти. Но к тому времени чужестранцы будут уже в городе.

Юноши, что сопровождали Виала, удивились, что не испытывают угрызений совести. Делиться своими переживаниями с товарищами они не стали. А навклер и Хенельга относились к подобному спокойней.

Трофеи сложили в одну котомку, тряпки надевать не стали. Вернулись на тропу, спустились

до перекрестка и нашли алтарь с источником. К сумеркам дороги опустели, но люди все еще встречались. В темноте на чужаков никто не обращал внимания – просто какие-то крестьяне приводят себя в порядок, прежде чем войти в город.

Умылись, обработали раны и переоделись. Виал впервые за эти дни испытал облегчение. Кислое вино не только утоляло жажду, но и уняло боль в обожженной стопе. Омыв ожоги, Виал перемотал свежей тканью ногу. Сандалии одного юноши теперь принадлежали ему, хотя идти в них все равно неудобно – завязки тревожили ранения.

– Как мы выглядим? – спросил Виал.

В сумерках детали рассмотреть не удавалось.

– Похожи на местных, – сказал Мустиф.

Со своей темной кожей и пухлыми губами он не походил на даная, но мало ли откуда он мог тут взяться.

– Тогда поступим так, – Виал решил изложить свой план, указал на Эгрегия и Хенельгу, – вы мои родственники, племянник и его жена.

– Маловато тряпья, чтобы изображать из Хенельги замужнюю женщину.

– Мы бережливые люди, – напомнил Виал.

– А кемилец у нищих откуда?

Виал хмыкнул. Да, парня скрыть не удастся, но и бросать его нельзя. До тех пор, пока дороги не разойдутся.

– Все равно, это лучше, чем незамужняя женщина.

– Не стоит нам выдавать себя за данаев, – покачал головой Эгрегий.

– К чужакам будет больше вопросов. Я буду торговцем из Виорента, из окрестностей, с той реки, которую мы проходили, как там ее…

– Теа, – напомнила Хенельга.

– Точно! Тамошних жрецов мы знаем, работали с ними, сюда явились за, скажем, книгами.

План вырисовывался быстро. Виал со слугой явился в город за покупками, но взял родичей, которые желали посмотреть на прославленный город. Почему явились посуху, а не по морю? Шли через Энносигею, где проживают знакомые, решили повидаться с ними. Тратить деньги на судно не стали. Идти до Истима столько же, сколько до Тритогении через горные тропы.

– Звучит правдоподобно, – сказал Эгрегий.

– Лишних деталей не выдумывайте, кто полезет с вопросами – не ваше дело.

– Да, понятно.

– Я ваш патрон, отец семейства, так что за все отвечаю. Общаться будут со мной.

– Язык? Как же твой акцент.

Виал направился к алтарю, выдрал парочку галечных камешков, что украшали источник.

Вложив эти камни в рот, Виал сказал несколько фраз на местном языке. Получилось ужасно, явно у отца семейства с дикцией плохо. Не быть ему оратором, но и за гирцийца он не пройдет.

Пусть внешность чужака будет

приметной, но стража на воротах запомнит эту мелочь. Зато пропустит много другого. Не удивится, что путешественники из Виорента прибыли сюда в легких туниках, и среди них есть женщина, чей наряд несколько фривольный. Из ее собственной туники едва удалось сделать подобие плаща, но ноги оставались слишком открытыми.

– Коротковат, – покачал головой Виал.

– Скажем, что обтрепался по дороге, – предложил Эгрегий. – А в городе сразу же купим новый.

– Нет, вообще ничего не будем говорить.

Оружие взяли Эгрегий и Мустиф, Виал повесил на пояс нож. Хенельге же пришлось остаться без оружия, не считая маленького ножа, припрятанного в складках одежды.

Виал объяснил, как Хенельге следует себя вести. Плащ закрывал голову, краем она скрывает лицо. Так вполне можно скрыть внешность, но если кто и обратит внимание, не страшно. Просто племянник небогатого торговца нашел себе женщину из варваров. Такие союзы случаются, хотя редки и порицаемы.

– Мне нужны были связи с варварами на востоке. На север от городов тиринцев проживают племена месов. Тоже бледнокожие и невысокие.

– А если здесь они встретятся? – спросила Хенельга. – Я не могу выдавать себя за неизвестного кого.

– Не встретятся, чужестранцы селятся отдельно. И никто не полезет с расспросами к чужой женщине. Эгрегию достаточно хмурить брови и громко фыркать, поглаживать древко копья. Даст Мефон, прорвемся.

– Вот и славно, скорей бы убраться отсюда.

Все четверо кивнули.

В отличие от Виорента, в Тритогению пускали людей и после заката. Стража на воротах была, но не слишком придирчива. Не возникло проблем, что гости направлялись в порт, а не в сам полис.

В стене были небольшие ворота, через которые может пройти двухколесная телега. Но по южной тропе редко ходил гужевой транспорт, потому одна створка ворот была закрыта. Гостей пропускали, досматривали и взимали пошлину десяток стражей.

Не было таких сложностей, как в Виоренте. Таможенник сам записывал входящих, сам же принимал от них деньги, которые тут же ссыпал в керамический сосуд. Раньше это был сосуд из-под масла, расколовшийся, а теперь отремонтированный свинцовой полосой. Для хранения монет вполне достаточно.

П-образные ворота были невысокими, при желании можно дотянуться до свода. Ни бойниц, ни смотровых решеток. Сам проход был в три фута, чуть больше чем стена, но на два фута меньше надвратных башенок.

На четверку необычных гостей, конечно, обратили внимание, но не задавали вопросов. Пошлину с них взяли большую, чем с крестьян, ведь Виал был неместным. Его кольцо вполне сгодилось за свидетельство того, что он свободный гражданин. Таможенник не знал, как выглядят кольца свободных граждан Виорента, а уж тем более городка на западе от этого полиса.