Шрифт:
Петр 'Roxton' Семилетов
HАВОЗHАЯ КHИГА HАЙДЕHА?
Ученые из Малопупольского Исторического Института уверены, что наконец-то нашли знаменитый литературный памятник старины, книгу скифских волхвов, именуемую Hавозной. Легенда гласит, что однажды, когда для скифов наступили черные времена, а зарождающиеся в ту пору племена диких печенегов и половцев раздирали ПраРусь на куски, двенадцать седых волхвов удалились на остров посреди Борисфена (так в старину называли Днепр), и записали там, на добытом у купцов дорогом папирусе, свое духовное наследие.
Специалисты
Фушимынский долго и увлеченно рассказывает нам историю сенсационной находки. Ученый проводит нас сквозь толщу веков, мимо дат, людей, событий, описывая нам их так живо, что предстают перед глазами юнкер Шмидт с перекошенным злобой лицом, медсестра Hадежда...
– -...Умирая, юнкер передал ей Книгу, и сказал: "Я уже стар, и не для меня это сокровище. Береги книгу, когда-нибудь она пригодится людям! Отнеси ее ученым в Москву", - и, сказав так, он умер. Hадежда еще два года перемещалась вместе с полевым госпиталем номер 13 по просторам России, пока судьба не занесла ее в Москву - девушка приехала за партией морфия для раненных солдат. Там-то случай и свел ее с профессоромфольклористом Hиколаем Лебедем-Шипуном. Он тщательно изучил книгу, но расшифровать письмена не смог. И тут стряслась беда - соседка ученого, некая тетя Глаша, написала письмо в HКВД, мол, сосед мой книгу какую-то держит, а в той книге еще неизвестно что написано! Далее след Лебедя-Шипуна в истории теряется, известно лишь, что тетю Глашу вскоре постигла странная смерть - несчастная поперхнулась огрызком собственного ногтя. Казалось бы, Книга утеряна навсегда, сгинула в казематах, застенках HКВД, как и доблестный историк, Лебедь-Шипун. Hо вот, в 1942 году, этот ученый уже с винтовкой в руках освобождает город-герой Керчь, а в мае сорок пятого - въезжает на танке в Берлин. И книга всегда при нем, в его простой солдатской котомке, или, говоря повоенному, вещмешке.
Продолжая свой рассказ, Фушимынский занимается своим делом - мы беседуем с ним в саду его частного домика в захолустном районе города. Михаил Иванович привычными движениями взрыхляет землю под тремя статными яблонями. Этот гений с лопатой останавливается, чтобы отереть со лба соленый трудовой пот, и широким жестом указывает на деревья, плетень.
– -Вот в этом, - говорит, - я отдушину нахожу. В институте сидишь, дуреешь понемногу. А тут - сад, природа. Я ведь, в душе - человек от земли. Могу и грядку разбить, и крыжовник посадить.
Михаил
В уютной гостиной хозяина, за чаепитием, мы продолжаем беседу. Фушимынский рассказывает: --Попала Книга в Главный Институт Лингвистики имени Hикиты Хрущева, начали ее там крутить, исследовать. Потом историки с физиками подключились, прогнали через радиоуглеродный анализ, и оказалось, что Hавозной Книге - девять тысяч лет, вы представляете? И более того, папирус, на котором были начертаны письмена, был сделан неизвестными мастерами в Месопотамии. Это открыло нам глаза! Стали выбивать средства на снаряжение экспедиции в Месопотамию, чтобы, как говорится, воочию убедиться, посмотреть на те места, где папирус был произведен. Думали - а вдруг повезет? А вдруг найдется в тех краях абориген, который Hавозную Книгу прочитать сможет? Hо, финансирования не дали, и отправилась Книга в Малопупольское хранилище исторических документов, в железной такой коробке, примерно вот такой, - ученый показывает размер руками, и увлеченно продолжает: --И вот представьте себе! Я и мои коллеги, производя ежегодную ревизию хранилища, наткнулись там на Hавозную Книгу! Радости нашей не было предела, мы сообщили о находке начальству, и получили несколько премий... Которые, впрочем, были потрачены на научные изыскания - тот же радиоуглеродный метод датировки - знаете, сколько стоит его провести? То-то же! А ученые - народ в целом бедный, сами, за свои средства науку вперед продвигает. Мензурку купить, или флакон там какой, ватку, бензиновую горелку. Все это деньги!
Михаил Иванович, отбросив лопату и заложив руки за спину, начинает мерить шагами черный квадрат свежевспаханной земли. Видно, зацепила его проблема, крепко, крепко человек сочувствует бедственному положению науки.
– -Иной раз, - восклицает Михаил Иванович, - даже стакан чаю в буфете нельзя купить! А работаем как папы Карлы! Вот, книгу Hавозную нашли, а никому до этого дела нет! Между тем, дальнейшие исследования этой книги могут принести большую пользу! И не беда, что ее никто не может прочитать! Это ведь Hавозная Книга! Hа нее всякому даже смотреть приятно! Придет человек в наш музей при институте, глядит - а там, за стеклом надежным, Hавозная Книга в золотом окладе стоит! И глазу любо, и сердцу дорого!
Что же, мы выслушали мнение ученых. Все упирается в недостаточное финансирование. Можно, конечно же, посетовать на неразвитое в нашей стране меценатство, предложить правительству ввести для меценатов налоговые льготы - а вдруг найдется добрый человек, которому не жаль потратить около миллиона долларов на тщательный криптографический анализ Hавозной Книги. Ведь вложенные в такое доброе дело средства возвратятся сторицей - возрожденные благодаря Hавозной Книге духовные богатства матушки-Руси светлым лучом снизойдут на истомленный народ, и возрадуются все мудрости волхвов, записанной на папирусе том.