Навсегда

Барчук Павел

Хотя, более точного определения предстоящему мероприятию подобрать сложно. И я сейчас не про сам бал. Я про то, каким клоуном мне придется выставить себя. А, нет! Не себя. Меня, Бориса Рубцова, на данный момент вообще не существует. Я умер. Так что в первую очередь предстоящий бал грозит потерей репутации Романовским. Пожалуй, только эта мысль сдерживала злость, которую я испытывал по поводу того, что мне предстоит сделать. Мелочь, вроде, а приятно. После сегодняшнего вечера, наверное, только ленивый не ткнёт пальцем в Великого и Ужасного Ликвидатора, чей племянник устроит на официальном празднике императора настоящим цирк.

А

я ведь даже забыл о том, что грядёт этим вечером. Правда Полковник тоже особо, мне кажется, не думал об этой ситуации. События последних дней несколько отвлекли мое внимание и внимание Романовского от Наследников. Слишком много было волнений. Я вообще, если честно, настолько погрузился в перипетии, связанные с псиониками всех мастей, что о другом просто не было возможности думать. К примеру, вчерашний пацан.

Ну, да, я его спас. Это очень странно, кстати. Очень. Ощущения непередаваемые. Как оказалось, одна из пуль, выпущенных в бедолагу, реально угодила ему прямо в сердце. Так вот… Восстанавливать органы постороннего человека, это, скажу я вам, кропотливое и муторное занятие. Гораздо проще — финал всей работы, когда нужно запустить организм заново. В конкретном случае — сердце. Заставить его качать кровь и нормально функционировать легче, чем залатать непредусмотренные человеческой физиологией дырки. Особенно интересно в данном случае, что я-то ни разу не доктор. Чтоб использовать психометаболизм, мне пришлось изрядно напрячься, вспоминая, как вообще оно выглядит, это сердце.

К счастью, все получилось. Когда пацан вдруг задёргался, а потом вдохнул воздух, я чуть не охренел на месте, честное слово. До последнего не был уверен, что смогу. Единственное…

Да нет. Не единственное. Главное во всей ситуации — ни черта не психометаболизмом в итоге я его спас. Вернее, как… Пытался изначально с помощью способностей. Как и хотел Ликвидатор. На самом деле пытался. И даже смог регенерировать пацану сердце. Сам не знаю, как, но смог. Вот только времени, видимо, прошло слишком много с момента его смерти. Романовский, конечно, еще подольше бы трепался, так вообще ни хрена бы не вышло.

В какой-то момент, упорно раскачивая сердце псионика, я вдруг понял, все. Нет его больше здесь. Пацана этого нет. И сделать я с этим уже ничего не смогу.

А потом… Потом мне вдруг вспомнилась Ангелина. Да, да, да… Бред. Ну, полный же, абсолютный бред. Девчонка сходила в ад, в гости к адским обитателям. Если они там вообще есть, конечно. Но ведь сходила. И я подумал, а вдруг после смерти все же что-то существует? Вернее не так. Что, если пацан сейчас идёт по невидимой дороге в какое-то другое место. В другой мир.

Короче, мысль эта была настолько идиотская, что я не стал в нее углубляться. Да и времени оставалось всего-ничего. Просто представил себе и дорогу, и пацана. А потом позвал его. Прямо в воображении все себе нарисовал. Как догоняю неизвестного псионика, хватаю его за руку и тяну за собой.

Поэтому, да. Когда он начал хватать ртом воздух, когда счастливый до одури Ликвидатор захлопал в ладоши, восторгаясь моими способностями, лично я пребывал в шоке. Так что же выходит? Реальность на самом деле имеет несколько слоев, что ли? И смерти, выходит, нет? Что за гадство? То есть, даже сдохнуть спокойно не получится? Умер — перешел в другой пласт бытия? Это у всех так или подобное счастье досталось только псионикам? Короче, вопросов было очень много, ответов — ни одного.

Ну,

и само собой, я ни слова не сказал Ликвидатору. Он остался в полной уверенности, будто пацана удалось вытащить с помощью психометаболизма. Просто две ситуации подряд, одна с Линой и вторая с этим псиоником, вызвали у меня самый настоящий стресс. По факту — мой мир окончательно перевернулся с ног на голову. Но размышления на этот счет пришлось отложить до встречи с Настей.

Естественно, на фоне подобных событий, я вообще выкинул из башки и Наследников и Корпорации. В частности одного, конкретного Наследника.

Макс Бутурлин. Вернее, даже не он сам, а тот спор, который приключился между мной и этим зарвавшимся богатеем.

Макс выкатил мне список желаний и я должен их исполнить. Без вариантов.

А списочек — та еще срань. Кукарекать петухом посреди дворцового зала, в течение получаса, во время приема у императора. Проплыть голышом по реке наперегонки с яхтой «Мечта», в случае проигрыша в том же виде пробежать по центральной улице. Убить руками и принести тушу секача. Принять участие в императорских гонках, используя велосипед. Снять чулок с ноги Ее Императорского Высочества.

Пять пунктов полного, абсолютного бреда. Кроме кабана, пожалуй. Он на фоне остальных фантазий Бутурлина смотрится самым адекватным заданием.

Но прежде, чем до секача вообще дойдет очередь, сегодня на приеме мне придется орать петухом полчаса, а потом снять с ноги княжны чулок. И нога эта, между прочим, принадлежит императорской дочери. Вот интуиция подсказывает, Императору вряд ли понравится, что я вообще протяну руки к конечностям Великой княжны.

— Да…кстати…– Ликвидатор перестал дергать свои запонки и посмотрел прямо мне в глаза. — Имей в виду, если ты опозоришь фамилию Романовских перед всем светом, я буду сильно зол. А моя злость, видишь ли, крайне неприятное явление. Ты с этим явлением пока не сталкивался, и поверь, лучше бы так и оставалось. Но в то же время, спор выиграть тебе необходимо. Это, думаю, тоже вполне очевидно.

— Вы издеваетесь? — Я посмотрел на Полковника, как на полного психа. Хотя, в последнее время все его поступки и действия исключительно данному определению подходят. — Как можно одновременно сделать и одно, и второе. И вас не опозорить, и дурацкие требования Бутурлина выполнить?

— А ты подумай, Антон. У тебя ведь особый мозг. — Усмехнулся Сергей Сергеевич.

Я не успел найти достойный ответ словам полковника, хотя было огромное желание сказать что-нибудь ядовитое и саркастическое. Но нам помешала Ангелина, которая появилась на лестнице. Девчонка, наконец, нарядилась и теперь осторожно спускалась по ступеням, придерживая край длинного вечернего платья.

Ну, что сказать? Я, честно говоря, немного завис. Конечно, мы с Линой виделись каждый день и был бы странно не заметить ее красоту. Но сегодня она была нереально хороша.

Девчонке сделали укладку, соответствующий мероприятию макияж и привезли наряд, идеально оттеняющий ее привлекательность. Кстати, платье на самом деле привезли прямо в дом. На специальном транспорте.

Иногда, особенно, после того, как попал в столицу, я думаю, так ли справедлива моя ненависть к богатеям. И вот именно в такие моменты понимаю — да. Справедлива. Потому что возить какие-то сраные шмотки на машине, в какой-то там особой системе фильтрации воздуха и влажности, это, знаете ли, — беситься с жиру.