Навсегда
Шрифт:
В принципе, он — главный Особист Империи. Пусть ходит, как хочет. Пусть хоть весь, целиком, по самые уши, принимает кровавые ванные. Вопрос в другом. На хрена ему понадобился я? Особенно в столь загадочных обстоятельствах.
— Антон, вставай. Срочно нужна твоя помощь. — Заявил Ликвидатор, глядя на меня сверху вниз каким-то подозрительно серьёзным взглядом.
— Это кровь? — Задал я, пожалуй, самый идиотский вопрос, который только можно задать в подобной ситуации.
— Это? — Сергей Сергеевич оторвался от меня и посмотрел на свои руки. — А-а-а-а-а…Да. Кровь. Поторопись. Если мы упустим
Я, конечно, очень сильно не хотел вставать. Еще сильнее не хотел знать, о чем идет речь и что мы там можем упустить. Я и устал чертовски, и теперь, после рассказа Лины, доверял Романовскому еще меньше. Впрочем, надо называть вещи своими именами. Я вообще ему теперь не доверял. Ни на грамм.
— Вы не отстанете? — Поинтересовался я для проформы.
Данный вопрос тоже был глупым, надо признать. Но мне простительно тупить. День тяжёлый выдался. Это я так для себя решил, чтоб не чувствовать себя идиотом. Спросонья правда соображал туговато.
Конечно, не отстанет. Он ведь и пришёл для того, чтоб позвать меня…куда-то.
В этот момент мой сонный разум вдруг пронзила мысль, от которой я слегка занервничал. А вдруг что-то с Ангелиной не так… Может, я ее, как бы, собрал обратно, вернув домой, но неправильно собрал. Вдруг она там опять на какие-нибудь составные запчасти рассыпалась. Вот тебе и объяснение крови на руках Ликвидатора. Единственное…думаю, в данном случае он вел бы себя гораздо эмоциональнее.
Только по этой причине, вспомнив о Лине, я подскочил на месте, заодно таким образом практически слетев с кровати. Сунул ноги в домашние туфли и рванул к выходу.
— Антон! Похвальное стремление выполнить мою просьбу, но ты накинь что-нибудь…
Я остановился, опустил голову, рассматривая свое же тело.
— Ах ты ж…
Пришлось вернуться к кровати, схватить треники и на ходу запрыгнуть в них, пока снова бежал к двери. Просто, так как меня подняли из постели, то и вид был соответствующий. Не люблю спать в одежде. В любой. В том числе, к термину «одежда» относится нижнее белье.
В юности и детстве у меня не было всяких этих барских замашек в виде пижам или другой подобной хренотени. С трусами тоже, знаете ли, не все просто. Мы с матерью не могли позволить себе покупать даже эти вроде бы простые вещи. Хотя теперь совершенно непонятно, почему. Судя по тем связям и знакомствам, которые имеются у маман, уж трусов она могла бы мне набрать штук сто.
Однако, сейчас речь не об этом. С матерью, это я ещё разберусь. С ее бесконечным, нескончаемым враньём.
В данную минуту меня интересовало, а что, собственно говоря, происходит?
Когда мы вышли из комнаты Полковник ускорился, выскочил вперед и шустро направился к лестнице, которая, что вполне логично, привела нас на первый этаж, в гостиную. Однако, Романовский не остановился. Он прямой наводкой промаршировал к выходу, толкнул дверь и оказался на крыльце. Я, естественно, тоже, потому как молча топал за ним, стараясь не отставать. Ликвидатор явно торопился.
Мы спустились по ступеням и чуть ли не бегом двинулись куда-то в угол сада, где виднелась высокая ограда. Вернее бежал Романовский. Я просто вынужден был следовать в таком же темпе.
—
Однако он даже не глянул в мою сторону. Шуровал вперед, будто мы сильно опаздываем на пожар и все сгорит там без нас.
В любом случае, учитывая, что нахожусь я сейчас не в доме, максимально далеко от спальни Ангелины, значит, дело не в ней. А это уже радует.
Неожиданно из темноты вынырнула темная фигура в военной форме. Один из охранников Ликвидатора. Один из тех, кто патрулирует территорию особняка.
— Господин Полковник, сюда. Мы уложили его возле дерева.
Ликвидатор издал странный звук, похожий то ли на хрюк, то ли на вздох, и с удивлением посмотрел на парня из своей службы безопасности. Я это удивление на его лице разглядел даже в полумраке. Слишком уж оно было выразительным.
Хотя, конечно, темнота не такая, что глаз коли. На ровненьких, зелененьких газонах стояли высокие резные металлические столбики, на которых висели тусклые фонари с настоящими огоньками внутри. Дело, естественно, не в том, что Романовские не могут позволить себе яркие электрические светильники. Просто, так понимаю, это у них типа для красоты. Богатеи херовы.
— Зачем? — Спросил Ликвидатор охранника.
Видимо, смысл этой фразы был следующий. На хрена вы его унесли к дереву? Правда, я по-прежнему не понимал пока, кого «его» и по какой вообще причине эти вояки таскают неведомого гражданина по территории особняка Романовских. Речь ведь явно идет о живом существе. Ну, и вряд ли это собачка или кошечка.
— Так человек же…– Пространно и очень непонятно ответил охранник.
Собственно говоря, через пару минут я увидел того, о ком шла речь.
Под одним из деревьев, на траве, и правда лежал человек. Тут не поспоришь. Руки, ноги, голова. Все в наличии. Это был пацан. Лет одинадцать, не больше. С первого взгляда сложно определить, но скорее всего где-то так. Либо он слишком мелкий и худой. Что тоже вполне может быть.
Выглядел паренёк бледновато. В полном смысле этого слова. Его лицо было настолько белым, даже меловым, что я рассмотрел бы его вообще без света. Лежал пацан на спине открытыми глазами. Со стеклянными открытыми глазами, блин! Я, конечно, не знаток в подобных вещах, но он очевидно мертв. У живых, нормальных людей не бывает такого остановившегося, застывшего взгляда.
— Помоги ему. — Выдал вдруг Ликвидатор и посмотрел на меня.
Я охренел, если честно. Потому что вот такого поворота точно не ожидал. Я, вернее, никакого поворота не ожидал. Когда мы вышли на улицу, даже слегка обрадовался, что причина ночной прогулки кроется не в Ангелине. А тут — вообще мандец…
— Вы псих? А-а-а-а-а…нет. Не та интонация. Почему я спрашиваю? Это же утверждение. Вы, Сергей Сергеевич, псих!
Не знаю, конечно, откуда во мне появилось желание говорить правду, видимо, из-за неоспоримости данного факта. Я насчет психа. Потому что только сумасшедший может требовать оказать помощь тому, кто умер. Да, я не пробовал пульс, не проверял дыхание. Или как там еще определяют жив человек или нет. Достаточно было этих стеклянных глаз, глядящих в небо.