Навстречу неизведанному
Шрифт:
Судьба Челюскина не баловала. Всей своей жизнью он был подготовлен к этому подвигу. Сын бедного дворянина, мелкого стряпчего, еще с юношеских лет он познал несправедливость, наблюдая, как знатные потомственные дворяне делали блестящую служебную карьеру отнюдь не благодаря своим способностям. Об этом всегда напоминали Челюскину его собственные неудачи — отчисление из академии и медленное продвижение по службе и пожалование в чины. И нет ничего удивительного в том, что сильнее других он тянулся к знаниям, — ведь они открывали для него, может быть, единственный путь к сравнительно благоприятному положению в жизни. С годами накопились у Челюскина солидные знания, запас духовных сил, энергии, настойчивости, без чего он вряд ли сумел бы выполнить труднейшие задачи экспедиции, где часто требовалась полная самостоятельность в решениях и действиях. В беспримерном походе, совершенном Челюскиным, ярко проявился талант моряка, навигатора, исследователя.
Выдающийся русский естествоиспытатель и путешественник академик Александр Федорович Миддендорф, побывавший в 40-х годах прошлого столетия на Таймыре, ознакомившись с маршрутами походов и итогами работ участников Великой Северной экспедиции Прончищева, Челюскина и X. Лаптева, в своем всемирно известном четырехтомном труде «Путешествие на север и восток Сибири» писал: «Челюскин, бесспорно, венец наших моряков, действующих в том крае… он в 1742 году ознаменовал полноту своих деятельных сил достижением самого трудного, на что до тех пор напрасно делались все попытки. При большой настойчивости Челюскин из участников экспедиции всех точнее и отчетливее в своих показаниях». [224]
224
Миддендорф. А. Путешествие на север и восток Сибири, ч. 1 с. 78.
Путешествуя по Таймырскому полуострову, Миддендорф составил рукописную карту, где назвал «Северный-Восточный мыс», крайнюю северную точку суши Азии, мысом Челюскина. Это название с 1878 года было внесено в международную литературу и карты.
"Известие потомкам"
Из Туруханска X. Лаптев со всем отрядом на дощаниках поднялся вверх по Енисею и 27 августа прибыл в Енисейск. При этом он произвел опись реки.
В Енисейске Харитон Лаптев получил предписание Адмиралтейств-коллегий — отряд Минина взять под свое командование и, рассмотрев результат работы обоих отрядов, решить вопрос о дальнейшем продолжении описи, а по окончании работ отправить всех здоровых людей в распоряжение Беринга.
О том, насколько полно выполнен объем работ, можно было судить только по картам, и Лаптев приступил к обработке материалов описи и составлению генеральной карты Таймырского полуострова, названной им «Морская карта описания берега Северного Ледовитого моря меж реками Лены и Енисея». [225] Другие карты, «на которых показуются обстоятельно реки Лена от города Якуцка до моря и Енисей от города Енисейска вниз до моря, також и протчие реки, впадающие во оное море», составляли Челюскин, Минин и Стерлегов.
225
ЦГАВМФ, ф. 216, оп. 1, д. 52, л. 407
Когда Лаптев вычерчивал на карте положение самой крайней северной точки Таймыра, ему пришлось заняться вычислением широты Северо-Восточного мыса (ныне мыс Челюскин). Дело в том, что Челюскин сделал астрономическое определение широты в полдень 7 мая; в этот же день в первом часу пополудни партия отправилась далее на север и, проехав десять верст, остановилась для отдыха. 8 мая из-за «великой поземной метели» пришлось стоять на том же месте, и только 9 мая в пять часов пополудни продолжили путь. Пройдя три, затем два километра, увидели мыс, от которого «земля лежит от запада к югу». Здесь поставили «знак — одно бревно». Таким образом, от широты 77°27' Челюскин шел на север еще пятнадцать верст и лишь тогда повернул на западный берег Таймыра. Учитывая это, Харитон Лаптев определил, что «дальней земли простирающий мыс… состоит в ширине 77°30' [226] .
226
В литературе ранее не было известно, что X. Лаптев определил широту Северо-Восточного мыса (мыс Челюскин) равной 77° 30 «По современным данным — 77° 43» (ЦГАВМФ, — ф. 216, оп. 1, д. 52, л. 386 об.)
Выполненный картографический материал наглядно показал, какую огромную работу проделал отряд за шесть лет трудных морских и сухопутных походов.
Благодаря подвижническому труду этих смелых людей были получены бесценные материалы: первые географические карты и первые научные сведения о большой Таймырской земле. «По существу, это было открытием огромного по площади полуострова, о котором раньше не подозревали». [227] Итоги деятельности отряда отражались в полученных картографических сведениях. Можно было смело сказать, что отряд выполнил поставленную перед ним задачу. Таймырский полуостров перестал быть таинственной землей. На карте Харитона Лаптева этот полуостров изображался контуром, близким к современному. 25 ноября 1742 года Семен Челюскин с рапортом Харитона Лаптева и с приходными и расходными книгами отправился из Енисейска в Петербург «для скорейшего известия». [228] В своем рапорте начальник отряда лейтенант Харитон Лаптев сообщал, что Челюскин произвел опись последней части Таймырского, полуострова и, таким образом, все работы отряда закончены, а места западного Таймыра, которые было поручено описать штурману Минину, «мною уже описаны и обсервованы». По вскрытии Лены часть служителей экипажа дубель-шлюпки «Якутск» и бота «Обь-почтальон» (команда Минина) будут отправлены в Якутск, затем в Охотск. Припасы с дубель-шлюпки частью переданы в Енисейскую канцелярию, а частью «за тягостью оставлены на реке Хатанге под рачением тамошних жителей», а вывезенная из дубель-шлюпки в полной сохранности аптека уже послана в Охотск. Этим сообщением Харитон Лаптев заканчивал свой, рапорт.
227
Белов М. И. Арктическое мореплавание с древнейших времен до середины XIX века. История открытия и освоения Северного Морского пути. т. 1, М., 1956, с. 314
228
ЦГАВМФ, ф. 216, оп. 1, д. 52, лл. 386–389
Челюскин находился в пути только три месяца и двадцать два дня. Для тех времен это была очень скорая езда, так быстро с Енисея до Петербурга (около 7500 верст) никто не добирался. В Петербурге его ожидала приятная новость; оказалось, что с января 1743 года его произвели в мичманы. Вскоре по приезде, 8 марта 1743 года, он был назначен в корабельную команду при Адмиралтействе. [229]
Выполняя указания Адмиралтейств-коллегий, 23 февраля 1743 года геодезист Никифор Чекин повез восемнадцать человек команды Минина в Якутск. Вслед за ним, 25 февраля, Харитон Лаптев выехал в Петербург, взяв с собой больных: квартирмейстера Афанасия Толмачева, боцманмата Григория Тамонова, парусника Федора Зевалова, матроса Еремея Та-ротина и сопровождающих их гардемарина Василия Паренаго и канонира Михаила Докшина. Из них только Толмачев и Докшин являлись участниками плавания «Якутска», остальные были из команды Минина. С ними ехал штурман Федор Алексеевич Минин. По доносам и жалобам некоторых лиц экипажа «Обь-почтальон» в 1742 году Минина отстранили от командования отрядом и обязали Харитона Лаптева собрать в Сибири на него следственный материал. По возвращении в Петербург Ф. А. Минин был отдан под суд и разжалован на два года в матросы.
229
Там же, л. 396
После отъезда Харитона Лаптева в Якутск отправилась вторая партия, в количестве двадцати пяти человек, во главе с боцманматом Василием Медведевым. Им предстояло продолжить работу в составе Второй Камчатской экспедиции Беринга. В этой партии были только участники плавания «Якутска», знакомые нам: Кузьма Сутормин, Михаил Шеломов, Семен Лутчев. Андрей Прахов, Федор Лиханов, Антон Фофанов, Константин Хорошев, Иван Грязное, Леонтий Панаев и другие; все они вложили много труда в дело исследования Таймыра.
В конце марта 1743 года, в самое распутье, Харитон Лаптев прибыл в Тобольск. Пришлось задержаться и ждать летнего пути. Только 8 мая на одиннадцати подводах продолжили путь. Когда шли на барках рекою Волхов, умер боцманмат Григорий Тамонов. Всего несколько верст не доехал он до своих родных мест. 18 августа скорбно простились с мужественным моряком. По просьбе жены Акулины Ивановны Тамоиовой его похоронили в селе Высоком.
27 августа команда Харитона Лаптева прибыла в Петербург. В тот же день командир отряда представил в Адмиралтейств-коллегию рапорт, журналы и «сочиненные морские карты». [230]
230
Там же, лл. 406–407 об
Возвратившись в Петербург, Харитон Лаптев продолжал работать над «Описанием» Таймырского полуострова, которое он начал еще в 1739 году.
Адмиралтейств-коллегия приняла от Харитона Лаптева три карты: две составленные им самим и одну — Семеном Челюскиным — и занесла их в «реестр» карт и планов «камчатских походов» [231] под названиями: 1) «Карта от устья Лены реки Северным или Ледовитым морем, подле нордвестового берега до реки Таймыры, лейтенанта Харитона Лаптева»; 2) «Его же, Лаптева, от того же ленского устья подле нордвестового берега Северным морем до устья реки Енисея»; 3) «Карта от устья Лены реки Северным морем подле нордвестового берега до реки Таймыры штурмана Челюскина». Помимо этого, в Коллегии уже имелись карта восточного берега Таймырского полуострова, составленная Василием Прончищевым, и карта реки Лены, составленная Семеном Челюскиным еще в 1735–1736 годах.
231
Там же, д. 73, лл. 113–115