Навязанный рай
Шрифт:
Как ни велик был соблазн, но, подъезжая к мосту, я притормозил – не хотелось, въехав в туман, столкнуться на полной скорости со встречной машиной. К тому же у самой кромки тумана на проезжей части дороги стоял чёрный джип «Чироки» с открытыми дверцами. Ох, уж эти «новые русские», нет, чтобы съехать на обочину, а потом пойти по нужде, обязательно нужно оставить машину на дороге…
Миновав мост, я снизил скорость чуть не до минимума и включил фары – туман был настолько плотным, что казался непроницаемым.
Обходя джип слева, по встречной полосе, я мельком глянул на машину, и сердце у меня ёкнуло. В салоне никого не было, но не по нужде вышли пассажиры – капот мощной машины был смят, словно она столкнулась с бульдозером, лобовое стекло разбито, по асфальту растекались лужи машинного масла, бензина и крови.
И в тот самый момент, когда я поравнялся с джипом, мои «жигули» врезались во что-то в тумане. Несмотря на малую скорость, удар оказался настолько жёстким, как если бы машина ткнулась в бетонную стену. Меня бросило на руль, со звоном посыпались разбитые стёкла фар и подфарников.
С минуту я приходил в себя, ожидая увидеть сквозь лобовое стекло перекошенное лицо водителя встречного автомобиля, но всё поле зрения заслоняли плотные клубы розового тумана. Наконец я открыл дверцу, выбрался на асфальт и нетвёрдыми шагами подошёл к капоту.
Любого автолюбителя вид расквашенного капота приводит в уныние, но то, что увидел я, повергло в шок. Разбитые фары и помятый бампер были ничто, по сравнению с тем, что предстало перед глазами. Туман оказался монолитной бугристой стеной, в недрах которой клубился розово-молочный дым. Я попытался потрогать её поверхность, но ничего не получилось. Не смог прикоснуться, поскольку стена отталкивала руку, и как я ни пытался, ближе, чем на сантиметр, пальцы не продвигались. Будто были намагничены, а стена имела тот же полюс, что и моё тело. От этого казалось, что стена неимоверно скользкая, как подтаявший лёд, но в то же время не холодная.
Я ошарашено огляделся, затем задрал голову, оценивая размеры сооружения. Нет, это была не стена, это была циклопическая полусфера, накрывшая город Холмовск вместе с окрестностями. Теперь понятно, почему трансцендентный Сэр Лис с циничным сарказмом предложил мне попробовать сбежать из города…
Вид полусферы поражал. Внизу она была туманно-розовой, но чем выше, тем прозрачней, причём настолько, что лишь искрение вокруг диска поднявшегося солнца свидетельствовало, что она сплошная.
Всё это выглядело настолько несуразно, что не укладывалось в сознании. Одно дело читать в фантастическом романе о вторжении инопланетян, другое – наяву оказаться под гигантским колпаком у пришельцев. Очень многие события последних дней сразу нашли объяснение – даже вчерашний разговор с писателем-фантастом. Но как раз в инопланетное происхождение писателя верилось с трудом. Слишком много совпадений – создавалось впечатление, что его «подставили», как в плохом детективе, предъявив мне чересчур явные улики. Ремишевский, попутчик-налётчик в машине, наконец, Сэр Лис вели себя совсем иначе…
Обойдя «жигули», я подошёл к джипу. Разбилась машина основательно: покорёженный капот и осыпавшиеся стёкла красноречиво говорили, что «Чироки» врезался в туманную сферу на полной скорости. Лихой был водитель… Перевёрнутые сиденья, какие-то бумаги, и много, очень много стодолларовых купюр, рассыпавшихся из раскрывшегося кейса, были густо пересыпаны стеклянным крошевом и залиты свежей кровью. Всё свидетельствовало о том, что авария произошла не более получаса назад, но куда подевались люди? Ни трупов, ни живых, в салоне и поблизости не было. Кто их успел эвакуировать и когда? Даже если их увозили сразу после крушения на вертолёте, я бы заметил…
Тут я вспомнил вчерашний разговор с писателем и отчаянно замотал головой, поймав себя на антропоцентризме. Какой-такой вертолёт, когда на расстоянии протянутой руки от меня высилось сооружение, выходящее за рамки человеческого понимания? Кажется, пришла пора менять устоявшееся мировоззрение и мыслить несколько иными категориями. И хотя я обладал некоторыми паранормальными способностями, чувствовал, что изменение мировоззрения будет проходить не менее трудно, чем у обыкновенного человека.
Я ещё раз оглядел салон джипа и снова поразился бесхозной груде валюты. Почему её не забрали? Неужели купюры фальшивые? Подняв одну, посмотрел на просвет, потёр пальцами. Банкнота была настоящей. И тогда в голову пришла дикая мысль, что здесь, под куполом, доллары могут оказаться никому не нужными бумажками, разве что детям в качестве фантиков для игр. Мысль была глупой и наивной до абсурда – скорее всего, мозг, испытав лёгкое сотрясение во время удара «жигулей» о циклопическую стену чужеродного купола, самопроизвольно начал менять «антропоцентрическое мировоззрение» не в ту сторону, – но, тем не менее, я разжал пальцы, и купюра мягко спланировала в салон на груду битого стекла, бумаг и заокеанских денег.
Из Холмовска мне не сбежать, и понимание полной безысходности создавшегося положения сдавило сердце. Ничего другого, как возвращаться, не оставалось. Здесь мне делать нечего…
Мотор завёлся сразу, но с неприятным тарахтением, однако машина послушно развернулась и, дребезжа приоткрытым капотом, поехала назад, в город. Что случилось с мотором, я смотреть не стал – не принадлежу к распространённому типу российских автолюбителей, которые родную машину знают лучше, чем свою жену. К средству передвижения я отношусь на американский лад: едет – и ладно, не едет – вызывай техническую помощь.
На сей раз я не гнал, будто угорелый, а возвращался черепашьей скоростью – около сорока километров в час. Спешить было некуда, к тому же руль не очень хорошо слушался, и я боялся, чтобы не занесло в кювет.
Встречных машин не было, что вызывало крайнее удивление – неужели в городе уже знают о «колпаке» и милицейский пост на выезде стоял вовсе не по причине тумана? Вполне возможно – хотя дымка уже исчезла, но мир по-прежнему представал перед глазами в розовом свете. К сожалению, в прямом смысле, а не в переносном.
На въезде в город меня остановил всё тот же гибэдэдэшник, предостерегающе погрозив жезлом. Я и не сопротивлялся – куда денешься? Остановился у обочины и мысленно прикинул, хватит ли денег для штрафа, чтобы не разводить лишнюю канитель. Гибэдэдэшники злятся, когда с ветерком проносишься мимо них, и дерут потом с нарушителей не просто втридорога, а три шкуры спускают. Поневоле пожалел, что не прихватил из разбитого «Чироки» сколько-нибудь долларов, – гораздо проще бы всё сейчас получилось.